Портер затянулся и бросил взгляд на Фитчета. Его уже начинало раздражать, что беседа никак не клеится и каждый раз сбивается куда-то в сторону. К тому же Фитчет, словно умышленно, ни в какую не хочет ее поддерживать. Молчит как воды в рот набрал или чего он там еще набрал в свой поганый рот.
Вконец раздосадованный, Портер забрался в «лексус» и врубил радио.
— Так ты был в Дублине? — словно невзначай бросил он. — Вот где, говорят, были дела.
Хоки хлебнул и энергично закивал в ответ:
— Да, это было круто. Мы так отшлепали ирландцев по заднице, что они еще долго будут помнить. Эти микки еще долго нас будут помнить, но…
Тут Фитчет впрыгнул в машину, вмешиваясь в беседу, уже принимавшую форму скрытого допроса.
— А вот и Билли!
Портер яростно сверкнул на него глазами и затем повернулся к Эвансу, в этот момент появившемуся на стоянке. Он двигался по направлению к машине. В руке у него был мобильник — не его, как с облегчением разглядел Портер. Одна мысль о том, что Эванс может просмотреть последние номера, по которым он звонил, не давала ему покоя. Хотя записано у него все было под чужими замаскированными именами, так что трудно было бы понять кто есть кто и что к чему. Но Эванс мог набрать номер и вместо негритянской тетушки Эммы, например, напороться на грубый голос сотрудника полиции. Эванс разговаривал на ходу, и к тому времени, как он дошел до машины, разговор был окончен. Он сунул трубу в карман.
— Все в порядке, парни?
— Немного выспаться и треснуть пивка бы не помешало, — подал голос Портер.
Эванс кивнул, принимая у него четвертую, неоткрытую банку кока-колы.
— Понял тебя, Терри. Потерпи, осталось совсем немного. Только что получил сигнал от нашего споттера. Так что планы меняются.
Портер лихорадочно затянулся сигаретой и подчеркнуто безразличным, насколько мог, тоном произнес:
— А что такое?
Эванс опустил банку с колой. Глаза его сверкнули, и добродушие мигом исчезло с лица. Он подошел вплотную и ткнул пальцем Портеру в грудь.
— А этого тебе знать не нужно, — шепнул он зловеще. — Ты здесь только для того, чтобы присматривать за своим топом, все остальное предоставь мне. И потом, я бы на его месте… — Он оборвал себя на полуфразе, не закончив.
Портер выпрямился и повернулся к нему лицом.
— Ты бы на его месте — что?
Эванс затянул паузу и наконец разразился неожиданным смехом.
— Забудь, — сказал он, хлопнув Портера по плечу и озираясь. — Зачем ворошить пепел?
Выждав секунду. Портер расслабился. Впервые он увидел иную реакцию Эванса, чем смех, шуточки, и эта перемена не на шутку встревожила его.
Он тут же с готовностью протянул сигареты, и Эванс с прежним добродушным кивком взял одну и, прикурив, посмотрел на часы.
— Ага, полпервого. Осталось ровно сто миль, а нам нужно быть на месте не позже трех, так что пора шевелить батонами.
Он выпустил из ноздрей дым и, нагнувшись, заглянул в «лексус», где Фитчет переключал от нечего делать радиоканалы.
— Что, состроил козью морду? Фитчет вылез, почесывая спину.
— Ага. Поехали, что ли. Можешь повезти Терри, он тебе не даст заснуть своей болтовней.
Эванс, привычным жестом потирая руки, щелкнул по сигарете, так что она отлетела на несколько метров.
— Ну что ж, вперед.
Все четверо расселись по шикарным авто и уже через несколько секунд выезжали на шоссе, ведущее к Риму.
Джарвис был в полудреме, когда зазвонил телефон. Это был Стив Парри. Он сообщал, что две машины покинули стоянку и направились в сторону города.
— Хорошо, Стив, — со вздохом откликнулся Джарвис. — Мы уже неподалеку от места, где встречаемся с нашим итальянцем, так что скоро все узнаем. Позвоню, если будет что новое.
Выслушав ответ, он рассмеялся:
— Да, понял, буду присматривать, специально для тебя. Да, проверь, чтобы телефоны были заряжены. У меня забавное предчувствие, что мы едем на экскурсию по Риму. Скоро у нас будут свои гиды и проводники.
Бросив напоследок: «Пока», он выключил мобильник. Вильямс кивнул на дорожный сигнал.
— Приехали, шеф, наш парень должен ждать где-то поблизости.
Джарвис посмотрел на синий знак, пролетавший мимо. Вся задуманная им операция могла свернуться в течение ближайших минут. «Ну вот, похоже, и все… — думал он, — столько возни, а кончилось все в одночасье. И сейчас все зависит от того, что решит и как поведет себя итальянская полиция». Подавив зевок, он потянулся, расставив локти по сторонам.
— Вот что я скажу тебе, Фил. Как только вернемся домой, я возьму отпуск на три недели и буду спать, спать и спать. Больше ничего. Не знаю, как это у тебя получается, столько за рулем без сна.
Вильямс издал смешок:
— Это называется молодость, шеф.
— Повезло тебе, сукиному сыну.
Вильямс показал вперед, на машину, стоявшую на обочине второстепенной дороги, и включил поворот, принимая крайнюю правую полосу.
— Лучше с глаз подальше, — распорядился Джарвис. — А то вдруг итальянцы додумаются приехать на патрульной машине. Не стоит рисковать, нас могут заметить.
Вильямс согласно кивнул и притормозил у пересечения с главной дорогой.
— Они?
В окне замаячил на обочине зеленый «фиат». Рядом курили двое в джинсах и кожаных куртках. Один высокий и щуплый, другой, напротив, коренастый. Непонятно только, из-за полноты или же он был так накачан. Что естественно, оба итальянца были чернявыми и кучерявыми.
— Даже ты смог заметить, что перед нами чистые итальяшки, Фил.
Если Вильямс и заметил сарказм, таившийся в голосе шефа, то виду не подал.
— Ну а вы думаете, откуда они взялись в этом месте? Чего бы им еще здесь делать?
Джарвис посмотрел на него с отсутствующим видом и раздраженно ответил:
— Откуда я, на хер, знаю? Подъезжай, посмотрим, кто они такие.
Вильямс подогнал машину к «фиату» и подошел к мужчинам. Как только они обменялись рукопожатиями, Джарвис вышел из машины следом.
— Шеф, — окликнул Вильямс приближающегося Джарвиса, — перед вами Фабио Казоретти и Паоло Тессони, сотрудники полиции.
Джарвис пожал им руки:
— Приветствую. Детектив-инспектор Пол Джарвис.
— Да, я в курсе, — заявил приземистый человечек на почти безукоризненном английском. — Я ждал вас.
Джарвис зябко потер руки, согреваясь: куртки на нем не было, а в воздухе между тем ощущалась осень.
— Может быть?.. — он показал на «фиат».
— О нет. Все в порядке, я поеду с вами. Паоло возвращается в Рим. Сами понимаете, на нас оказывается давление… А мы люди подневольные… предстоит игра.
Джарвис улыбнулся:
— Ну разумеется, какие могут быть разговоры… Он был сейчас сама любезность.
Фабио что-то протрещал коллеге на своем птичьем языке, взял из «фиата» портфель и направился к «воксхоллу».
— Ну вот, — сказал он, как только «фиат», взревев, скрылся на второстепенной дороге и выскочил, пристраиваясь к основному потоку, на шоссе, — теперь нам предстоит уладить несколько вещей, не так ли?
Джарвис положил руку ему на плечо (все-таки жир, а не мускулы, подумал он).
— Погодите, Фабио, — вежливо попросил он. Он чувствовал себя неловко, произнося это странное иноземное имя.
— Во-первых, нам еще предстоит выяснить, что именно происходит. Мой шеф — ну, то есть начальник, понимаете? — сказал, что мы ждем с вашей стороны конкретного ответа… имеется в виду ваше начальство. То есть какие меры примет оно в ходе данной операции. Вы же понимаете, нам это не безразлично… — Он сделал паузу и затем продолжил: — Вы собираетесь арестовать этих людей или же нет?
Фабио сверкнул на него проницательными живыми итальянскими глазами и усмехнулся:
— Что-то похолодало, не выпить ли нам кофейку? Поехали, я все расскажу по дороге.
Они забрались в машину, и Вильямс рванул по шоссе на юг. Фабио был на переднем сиденье, а Джарвис ютился сзади среди багажа. Итальянец развернулся к нему, елозя жирными ляжками в кресле, и сказал:
— Так вот, вы спрашивали меня, собираемся ли мы арестовать ваших соотечественников…
Спасибо, что напомнил, подумал Джарвис.
— Так вот, ответ однозначный — нет. Разумеется, пока они не нарушат закон.
Джарвис на секунду зажмурился, затем вздохнул:
— Хорошие новости. Он улыбнулся.
Фабио улыбнулся в ответ:
— Я вас понимаю, но, поверьте, не стоит беспокоиться. В данный момент перед нами лишь группа английских болельщиков, среди которых некоторое ограниченное число футбольных хулиганов, и больше пока ничего. Так что они ничем не отличаются от сотен других, о прибытии которых извещал нас ваш отдел, и уж мы, поверьте, готовы встретить их во всеоружии.
Он широко оскалился и затем продолжил:
— Ваш сотрудник — Гаррис, кажется? — сообщил, что ожидается прибытие около двух десятков машин. Стало быть, человек сорок?
