— Зачем? — удивленно подняв брови, спросила Мэй.
Барт не ответил, продолжая тщательно пережевывать свой бутерброд. Затем, что он сделает все, что в его силах, чтобы виновные в смерти Зои не остались безнаказанными. Затем, что молодые и полные жизни и планов люди не должны умирать. Они должны жить до глубокой старости. И тот, кто лишает их этого, должен поплатиться.
— Я сейчас не могу этого тебе рассказать.
Мэй задумчиво посмотрела на него. Бартоломью понимал, что ее вряд ли удовлетворит такой ответ. Но вмешивать ее в это опасное дело он не собирался. Он не простит себе, если кто-то еще пострадает по его вине.
— Кажется, она вела какое-то журналистское расследование, — сказала Мэй, отправляя в рот вилку с кусочком чизкейка. — Она с упоением рассказывала мне, что готовит материал, достойный первой страницы «Таймс».
Услышав это, Бартоломью от неожиданности проглотил слишком большой кусок сэндвича и поспешил запить его колой, осушив до дна свой стакан.
— Неужели? — спросил он. Похоже, его опасения подтверждались, Зои действительно перешла кому-то дорогу. И он выяснит, кому. — Мэй, ты общаешься с ее родителями?
— Да, я заходила к ним пару раз на чай, — она дотронулась до своих коротких черных волос и заложила прядь за ухо. Эта ее привычка всегда умиляла Барта. — Они очень хорошо относятся ко мне. Ведь мы с Зои вместе с детства, и я выросла у них на глазах.
— Что они сделали с ее комнатой? — затаив дыхание, спросил он.
— Ничего, конечно. Она так и осталась нетронутой. Почему ты спрашиваешь? — Мэй нахмурилась.
— Мне нужно, чтобы ты навестила их еще раз, зашла к ней в комнату и посмотрела ее записи.
— Барт! — с негодованием воскликнула она.
— Может, ежедневник… или ноутбук. Ты ее лучшая подруга, они позволят тебе войти, — не останавливаясь, продолжал Бартоломью. Он не сомневался, что Мэй будет в шоке от такой просьбы. Но выбора у него не было. Сам он не мог просто так взять и заявиться к Далтонам. Они его практически не знают. Да и рассказать о своих догадках он никому не мог. А если бы и рассказал, то кто бы ему поверил? Скорее, решили бы, что у него не все дома.
— Но для чего тебе это? Расскажи мне! — потребовала девушка.
Барт протянул руку и накрыл ею пальцы Мэй, нежно сжав их.
— Милая, ты мне доверяешь? — спросил он бархатным успокаивающим голосом.
— Конечно, — кивнула Мэй.
— Тогда прошу тебя, не спрашивай, — он взглянул в серьезные карие глаза Мэй.
— Хорошо. Я постараюсь, — пообещала она. — Я скучаю по ней…
— Я знаю.
Закончив ланч, Бартоломью и Мэй вышли из кафе.
— Я прогуляюсь, — сказала она, закидывая сумочку на плечо, и, раскрыв объятия, крепко обняла Барта, положив голову ему на грудь.
— Береги себя, ладно? — попросил он, поцеловав ее в щеку.
— Ты тоже, дорогой.
— Как всегда.
Выпустив Мэй из объятий, Бартоломью еще некоторое время с теплотой смотрел ей вслед. Он всегда удивлялся тому, как она умудряется так порхать на высоких шпильках, словно легкая маленькая птичка. Развернувшись, он направился к метро.
***
Подходя к дому Роя, Бартоломью почувствовал стойкий запах краски. Он, без сомнения, исходил от белоснежных ворот гаража. Заглянув за невысокий забор, Барт увидел друга во дворе. Тот в драных, закатанных середины лодыжек джинсах и заляпанной краской футболке валялся на стареньком шезлонге.
— Привет, балбес, — крикнул ему Барт. Ухватившись за край забора, он легко перемахнул на другую сторону.
— Привет, засранец, — лениво ответил Рой, завернув руку под голову. — Смотри, не затопчи мамины маргаритки.
Барт прошел по газону, осторожно обогнув клумбу с цветами, и уселся на соседний шезлонг.
— Красил ворота?
— В отличие от тебя, бездельника, который только и делает, что напивается, я занимаюсь чем-то полезным, — проворчал в ответ Рой.
Бартоломью пропустил это замечание мимо ушей.
— В таком случае я предлагаю тебе сегодня напиться для разнообразия.
— Еще же четырех нет! — воскликнул Рой.
— Самое время начать, алкоголик, — усмехнулся Барт. — К тому же, пока ты будешь прихорашиваться, уже будет четыре.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Иди в пень, оболтус, — Рой поднялся с шезлонга и привычным движением взъерошил шевелюру Барта. И это, без сомнения, означало, что он больше не сердится.
— Ну что, мир? — прищурившись, спросил Бартоломью, высвободившись из захвата Роя.
— Мир, — Рой ударил кулаком по кулаку Барта. — Дай мне пять минут, и я покажу тебе, как надо пить.
— Идет, — согласился Барт, прекрасно зная, что пятью минутами сборы Роя не ограничатся.
Закинув ноги на шезлонг, он устроился удобнее и включил свой смартфон, чтобы послать сообщение Дейзи, с которой им сегодня не удалось встретиться из-за ее занятости. Но маленький значок в левом верхнем углу экрана привлек его внимание. Это было напоминание от «Гугл Фото» из серии «Каким был этот день год назад». Кто бы ни был этим гениальным разработчиком, придумавшим «воспоминания» на устройствах от «Андроид», Барт был уверен, что в аду его ждал отдельный котел. С экрана смартфона на Бартоломью смотрели улыбающиеся лица друзей, которых уже не было в живых. Барт отлично помнил эту поездку в Майами прошлым летом. Вот он заснул у костра в обнимку с банкой пива «Спенсер», а Марк рисует на нем усы помадой Зои. Стойкая оказалась помада. Вот Мэй и Зои позируют на фоне заката в купальниках. А на этом фото Рой и Марк меняют колесо на «Лэнд-Ровере», а Барт прохлаждается с бутылкой пива. Эту фотографию сделала Мэй. А вот и еще одна, где Марк и Зои в обнимку лежат на песке. Где бы они сейчас ни были, Барт хотел бы думать, что они вместе.
— Погнали? — выскочивший из душа с мокрыми волосами Рой навис над Бартом.
— Конечно, — кивнул Бартоломью. Поднявшись, он засунул злосчастный телефон назад в карман джинсов.
Разнообразная ночная жизнь Нью-Йорка всегда привлекала его искушенных и неискушенных жителей. Барт и Рой относили себя к первым. Слишком много времени они провели в питейных заведениях этого города. Сегодня они предпочли бар «Скай Рум» в самом центре Нью-Йорка, рядом с Таймс-сквер. Он находился на тридцать третьем и тридцать четвертом этажах отеля «Фэрфилд», причем одна из зон бара располагалась прямо на свежем воздухе, на крыше здания. С высотки открывался захватывающий вид на Гудзон и Эмпайр-стейт-билдинг. Но главное преимущество этого бара было в том, что, согласно дресс-коду, девушкам было положено приходить сюда исключительно в туфлях на высоком каблуке.
— Почему феминистки до сих пор не свергли это правило? — усмехнулся Барт, пока они с Роем ехали в лифте.
— Ну… — Рой задумался. — Защитники животных же тоже не добились, чтобы их пускали в бар с собачками или котами…
— Какая несправедливость, — Барт скорчил огорченную физиономию. — Даже в Хогвартс можно взять с собой кошку, сову или жабу, — сказал он. И они оба расхохотались.
У входа их встретила хостес в красных туфлях на шпильках. Наверное, из-за этого у Роя случился сбой в матрице:
— У нас заказан столик на троих… — сказал он по привычке. Они сто лет никуда не выбирались. Да ведь это же их первый выход на ночную гулянку после смерти Марка!
— На двоих, — поправил Барт.
На секунду на лице Роя отразилась растерянность, но он быстро взял себя в руки:
— То есть да… — согласился он, почесав затылок, — На двоих. На фамилию Дикинсон.
— Прошу за мной, — хостес повернулась и повела их к столику. Барт и Рой направились следом, не сводя с девушки взгляда. А точнее, с ее подкачанного зада, отчего едва не врезались в несущего поднос с бокалами официанта, которому только благодаря сноровке удалось избежать аварии.
— Какой потрясающий вид на Манхэттен! — воскликнул Рой, когда они заняли место за столиком на открытом воздухе.
— Ну, ты ведь не за этим сюда пришел? — подняв брови, заметил Барт. — Давай, выбирай ужин и выпивку.
— Закажи пиццу и виски со льдом, — отмахнулся Рой, глазея по сторонам.
