Но должен оговориться — не получился у меня тот настоящий Начмед. Так, Начмедишко — жалкая пародия на оригинал. Видать слабоват американский радиопротектор. Сейчас нашему Наче один годик и три месяца. А как он выглядит сложно сказать — посмотрите на кискины размеры.
ГЕНОТИП ИЛИ СИЛА КРОВИ
В советском городе-герое Ленинграде жили-были две военных академии — Военно-Медицинская и Артиллерийская. Сосуществовали они между собой очень мирно, их пути и интересы никак не пересекались. То есть где-то, конечно, пересекались, но это было далеко и высоко, в Москве, в Министерстве Обороны СССР, а в повседневной жизни их бытие было абсолютно автономным друг от друга, хоть и располагались они очень близко: медики по правую сторону от Литейного моста, а артиллеристы по левую. Чтобы из одной академии в другую добраться, всех делов было проспект Лебедева перейти. Видать из-за такого географического соседства и возникла у начальников этих академий большая дружба.
Начальником Военно-Медицинской Академии был генерал-полковник Иванов, а начальником Артиллерийской Академии был генерал-полковник Анисовец. Равенство званий и полная независимость друг от друга такой дружбе весьма способствовали. Любили генералы друг к другу в гости съездить, на дачке рыбку половить, в картишки перекинуться, да в баньке попариться. У медицинского генерала уж внучата нарождаться стали, а вот у артиллериста… Облом, короче — не было у Анисовца детей. Ну над мадам Анисовец вся кафедра Гинекологии колдовала, да без толку. Точного диагноза я не помню, но вывод был один — медицина бессильна. Очень такое заключение генерала Анисовца опечалило, что он своему другу и высказал.
Начальником кафедры Гинекологии ВМА в то время был один военный профессор, полковник Цвилев. Ну сами знаете классификацию советских полковников — «товарищ полковник», просто «полковник» и «эй, полковник!». Для медицинского генерал-полковника обычный полковник медицинской службы в любом случае попадал под категорию «эй-полковников», будь ты хоть трижды профессор. Позвал Иванов Цвилева и говорит: «Проблему моего друга необходимо решить самым наилучшим образом — надо найти очень хорошего ребенка на усыновление.» Точнее на удочерение, очень уж Анисовцам девочку захотелось. Критерии были просты — родители должны быть стопроцентно здоровы, очень умны и красивы. Козырнул Цвилев, ответил вечно-военное «Есть!» и принялся за работу.
Уж по каким каналам он ребеночка искал, я и понятия не имею, однако нашел, что потребовали, и весьма быстро. Молодую беременную привез к себе на Кафедру аж за месяц до родов. Обследовал полностью, убедился в полном здоровье, лучший курс витаминотерапии провел и точно в срок сам роды принял. Ну подождал еще дней десять — проконтролировал, чтоб ребенок на полноценном грудном питании был, и пошел докладывать начальнику академии. Оба генерала пристальные смотрины «генотипа обоих сторон» устроили. И по документам генеалогию родителей перекопали самым тщательным образом, и в личных «очных ставках» присутствовали — младенец, как не поверни, на пять с плюсом. Девочка, две недели от роду, роды неосложненные, быстрые, естественные. Вес три-триста. Ни группового, ни резусного конфликтов, никаких заболеваний у матери не до, не во время беременности, ни токсикоза, ни осложнений. Биологическая мать из самой, что есть благополучной семьи — питание беременной было полноценным, психологические стрессы отсутствовали. Дедушка по материнской линии доктор наук, бабушка — кандидат. По отцовской линии науки меньше, но общественный статус повыше — дедушка был так себе, невесть каким партийным начальником в Ленисполкоме, а вот бабушка из мира искусства — на весь мир известным преподавателем консерватории.
Одно только «но» оставалось — отец ребенка только месяц назад, как поступил на первый курс юрфака Ленинградского Университета, а мама вообще малолетка — только перешла в девятый класс средней школы. Озаботил этот факт медицинского генерала, собрал он всех знатоков человеческой генетики у себя в кабинете и попросил (али приказал) дать им свое научное заключение об молодом возрасте родителей, и как такой фактор на потомстве может отразиться. Ну ученые корректно попросили недельку на раздумья, чтобы свои выводы результатами мировых исследований, опубликованных в открытой литературе, подтвердить. Через положенное время вся «генетическая экспертиза» является с докладом — если зачатие без осложнений было, в смысле не по пьяне и без какой-либо наркоты-химии, то ранний возраст только плюс — меньше риск мутаций и отклонений от исходного генотипа.
Позвал тогда генерал-полковник Иванов главного особиста Военно-Медицинской Академии, и просит (тут уж точно просит — военному КГБ не прикажешь) устроить небольшой допросец самим родителям. Для Гебухи дело пустяковое, тем паче если заслуженному человеку надо. Явились школьница, первокурсник и оба генерала в гражданской одежде (не разглашать же тайну удочерения!) в назначенное место, что скорее всего было на Литейном-4, в главном КГБшном здании Ленинграда. Папа с мамой загляденье — мать, хоть и молода совсем, а уже красива по взрослому, как обложка с «Плэйбоя», ну а отец как герой с советского плаката. Родители от страха дрожат — все что есть, как на духу перед взрослыми «агентами в штатском» выкладывают: «Ну согрешили мы, так как живем недалеко. Не пили, не курили. От ребенка надо избавиться, так как малышка нашей обоюдной будущей карьере мешает.» Очень генералам такой ответ понравился, быстренько оформили необходимые документы об удочерении, а о том, что ребенок приемный тайна получилась полная — родители отказ безоговорочный подписали, вроде как и не сношались, и не рожали никого.
Мадам Анисовец и муж-генерал в приобретенной дочке души не чаяли. А девочка своим биологическим родителям соответствовала на все сто — красива была, как на открытке, училась на одни пятерки, в школе активистка и спортсменка, учителя не нарадуются, а одноклассники, так все поголовно в любви признаются, класса этак с седьмого… И все было благополучно до конца восьмого класса. Четырнадцать полных лет прошло с момента, как профессор Цвилев сию малышку на руках своих держал, и вот нате — опять она в его клинике очутилась!
Снова вызывают генералы эй-полковника Цвилева и говорят: «Можно ли что-нибудь придумать, типа аборт на таких сроках сделать?» Ну а Цвилев, хоть и военный, а гуманист был, им и отвечает: «Виноват, товарищи генерал-полковники, но никак нет. Окончательно и бесповоротно — девочке рожать через месяц!» Опечалились тогда оба генерала и приказали Цвилеву найти хорошую семью на усыновление (на этот раз там был мальчик, это полковник-гинеколог ультразвуком определил).
А вы говорите «воспитание»! Чушь это, вот сила крови…
