Кадет Д’Освальдо у нее за спиной вновь приподнял голову, скользнул взглядом по длинной золотой косе и, тоскливо вздохнув про себя, вернулся к еде.
«Послезавтра» выпало на пятницу. Нейл с трудом дождался ее, пусть терпеть пришлось всего лишь каких-то два дня, — и оба этих дня он почти не запомнил. Весь охваченный лихорадочным возбуждением в преддверии скорой встречи с подругой, он почти перестал замечать окружающую действительность. Благо, на службе это никак не сказалось: госпитальная лаборатория была не чета королевскому алхимическому корпусу, импровизация и эксперименты здесь не приветствовались, а за те несколько недель, что Нейл служил под началом мэтра де Берни, рецепты обеззараживающих эликсиров, целебных мазей и лекарственных порошков он вызубрил наизусть — и приготовить любой из них мог теперь даже с закрытыми глазами.
Сражение за Волчьи холмы тоже прошло мимо него. Разумеется, новости до столицы добрались быстро, пятый солдатский госпиталь не стал исключением, и Нейл краем уха слышал что-то об отступлении, о переправе, о диверсии в Рыбачьей долине — но особо не вслушивался. Все его мысли занимала Кассандра. Скоро, совсем скоро! Он сможет увидеть ее, услышать ее голос, сказать, как ему ее не хватало и как он жалеет, что не смог прийти к ней в ту ночь… Конечно, она не будет сердиться. Она поймет. Если б еще проклятый фантом умел говорить! Много ли там настучишь когтями — иной раз даже на одну короткую фразу уходит по две минуты!..
Ловя себя на этих мыслях, Нейл каждый раз лишь скрипел зубами от досады. Овеществленный фантом, как бы реально он ни выглядел, всё равно оставался фантомом и голосовых связок, как у человека, не имел. Нейл в порыве отчаяния даже раздобыл анатомический фельдшерский справочник и попытался воссоздать внутреннее птичье устройство на примере представленных в нем иллюстраций, но ожидаемо потерпел крах. Картинок тут было мало. Требовались вполне определенные знания и, как минимум, живой материал — но не ловить же ему было всамделишную ворону и не потрошить же ее в собственной спальне?.. Да и то, даже в этом случае гарантий на успех предприятия не было никаких.
Время до пятницы тянулось медленно, а когда она наконец настала, и вовсе словно остановилось. За день, проведенный в лаборатории, Нейл извелся вконец. Он то и дело взглядывал на часы, ерзал на стуле, дважды чуть не опрокинул на себя полную кастрюлю кипятка вперемешку с хирургическим инструментом, и впервые за всё время своей службы покинул госпиталь ровно в восемь, вместе с мэтром де Берни. Хвала богам, по графику сегодня дежурил Пристли, и не пришлось просить его поменяться местами. Из госпиталя Нейл пешком вернулся к себе, на Медную улицу. По пути заглянул в бакалейную лавочку, купил к ужину полфунта сдобных булок, и к девяти часам вечера уже сидел за столом, вороша свои записи. Их было множество, и ни одна не подавала надежд на то, что в обозримом будущем белая ворона сможет таки обрести голос. То есть, голос у нее, конечно, был — каркала птица не хуже живых своих товарок, да ведь требовалось-то от нее вовсе не это!
— Знал бы заранее, — пробормотал Нейл, скользя глазами по бесконечным рядам формул, — сделал бы попугая. Да что за…
Он вдруг осекся. А, собственно, какая разница, внезапно пришло ему в голову. Ведь фантом — это просто сгусток материи, по воле творца облеченный формой! «Он в любом случае не имеет никаких внутренних органов, — снизошло на мага. — И да, голосовых связок тоже — но ведь мои фантомы отнюдь не немые!» Он стиснул в руке перо. Как же ему это раньше не пришло в голову?
— И почему же тогда я никак не могу заставить тебя говорить?.. — пробормотал он, поднимая голову и разворачиваясь к окну. На умывальном столике, в глубокой жестяной чаше, до половины заполненной колотым льдом, сидела большая белая ворона. Перед тем, как отправиться на встречу с Кассандрой, Нейл решил все-таки попробовать еще разок — тем более, до полуночи было далеко, и время всё равно пришлось бы чем-то занять. — А? Что молчишь, подлая? Только каркать горазда?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он крутанулся на табурете, вытянул руку и прикрыл глаза. Птица, до этого сидевшая неподвижно как истукан, шевельнулась. Встопорщила перья, повела головой и, щелкнув загнутым клювом, хрипло заклекотала. Ну что ты будешь делать! Опять то же самое! Фантомаг, упрямо сведя брови на переносице, сосредоточился. Губы его шевельнулись, шепча знакомое имя…
— Ка-р-р!
Да чтоб тебя!
Нейл плотно сомкнул веки. Вытянул вперед и вторую руку тоже, потянул на себя тонкую вязь прозрачных силовых нитей — и, вздрогнув, подпрыгнул на стуле от громкого стука в дверь. Кружево поползло, распускаясь, словно незаконченное вязанье. Ворона, сидящая на груде льда, рассыпалась мелкой снежной пылью. Чтоб тебе пусто было, кто бы ты ни был!..
Молодой человек, сердито шипя, открыл глаза и потянулся за амулетом. Стук повторился. «Ну, погоди, — рывком поднимаясь на ноги, пообещал Нейл пока еще неизвестно, кому. — Получишь ты у меня сейчас пару ласковых! Велел же не беспокоить!» Он сунул голову в петлю цепочки и, в два шага достигнув порога, повернул ключ в замке.
— Я ведь, кажется, ясно сказал… — начал он, распахивая дверь, и умолк, стушевавшись. По ту сторону обнаружилась одна из горничных доходного дома, как на грех, самая миловидная. Звали ее Пэнси, и Нейлу она очень нравилась. Она чем-то напоминала ему Молли. Мысленно плюнув, молодой человек кое-как смирил раздражение и после паузы сухо закончил: — Я очень занят. Что-то срочное?
Пэнси улыбнулась и протянула Нейлу небольшой запечатанный конверт:
— Простите, ваша милость, я помню, вы просили вас не тревожить. Но вам тут принесли записку, и я подумала, может, что-то срочное?..
Нейл, смутившись, опустил глаза.
— Спасибо, — неловко сказал он, забирая конверт. — Но передай консьержу, Пэнси, чтобы остальную корреспонденцию он отложил до завтра. Я действительно очень занят.
— Как пожелаете, ваша милость, — присела та. И наградив вскинувшего на нее взгляд постояльца еще одной, на этот раз кокетливой улыбкой, упорхнула. Нейл поспешно захлопнул дверь и опять повернул в замочной скважине ключ. Явная благосклонность хорошенькой горничной ему льстила, пусть и вгоняла через раз в почти ребяческое смущение. Нейл, бросив ностальгический взгляд на дверь, улыбнулся и разорвал конверт. Имени отправителя на нем не значилось, подписи внизу выпавшего из него небольшого листочка тоже не имелось — да оно и не было нужно. «Завтра выходной? — прочел Нейл. — Заезжай к восьми». Послание было предельно коротким и безликим, но этот стремительный, змеящийся почерк и дорогие черные чернила говорили об отправителе больше, чем сказала бы личная печать. Фаиз. «И как всегда, ни «здравствуй», ни «до свидания», — подумал молодой человек, сминая листок в кулаке вместе с конвертом. Присел у печки, приоткрыл дверцу, бросил бумажный комок в огонь и поднялся на ноги. — Как только я до сих пор не послал его куда подальше?..»
Он улыбнулся снова. Правду сказать, Нейл немного кривил душой — на самом деле Фаиз ан Фарайя оказался вовсе не так уж плох, особенно теперь, когда терпеть от него побои трижды в неделю нужды больше не было. Само собой, высокомерное ехидство алмарца и сейчас никуда не делось, временами он доводил Нейла до белого каления своими желчными замечаниями и уважал приятеля не больше, чем год назад, — но его присутствие скрашивало одиночество. Родители с братом остались в восточном пригороде, и навещать их выходило нечасто, Зигги которую неделю был чем-то занят, Райан пропал с концами еще несколько дней назад, а о Сандре и вовсе говорить не приходилось. Фаиз же был здесь, под самым боком. И временами, если удавалось застать его в хорошем настроении, они недурно проводили время вдвоем — точнее, втроем, хотя на этот счет у самого Фаиза было несколько иное мнение…
В тот день, когда они пересеклись в таверне Лусетиуса, Нейл впервые перешагнул порог зеленого флигеля позади алмарского дипломатического корпуса. Таких маленьких двухэтажных домиков, затерянных в небольшой тополиной роще, там стояло полдюжины в ряд — совсем одинаковых, расположенных на небольшом расстоянии друг от друга. Жили в них посольские маги. И если другие, как мимоходом обмолвился Фаиз, ютились во флигельках по трое-четверо, то он в своем обиталище царил единолично. Правда, как выяснилось еще в передней, скучать в полном одиночестве ему всё же не приходилось. Не успели приятели войти, как из темноты крохотного чулана у лестницы навстречу им выступила знакомая Нейлу высокая широкоплечая фигура.
