Встаю и закрепляю её на место.
Ничего не происходит. Ноль реакции. Нуль. Нада[78]. Я не полагал, что буду кататься по полу и рычать как отращивающий усы Человека-Волка Лайл Тэлбот[79], но надеялся хоть на что-то. Я так взвинчен на адреналине, что всякие следы усталости исчезли, но всё же испытываешь разочарование, когда ожидаешь почувствовать себя вторым по могуществу существом во Вселенной.
Затем что-то бьёт меня, словно бейсбольной битой по почкам. Внутренности завязываются узлом, а температура тела подскакивает на сотню градусов. Из меня изливается тьма, скатываясь на пол и растекаясь, словно чёрная адовская кровь. Я извергаю тьму каждой клеткой своего тела. Тьма не является плотной. Это холодная мёртвая пустота, словно падение в бездонную яму. Предметы клубятся из небытия, заледеневшие и резкие, словно застывшие гремучие змеи. Внезапно я уже турбированное адское чудовище на закиси азота с зубами размером со Скалистые горы и руками размером с Техас. Пригнувшись, я могу взвалить себе на спину всё Мироздание. А затем, подобно сверхзвуковому оргазму, это ощущение исчезает. Ничего не осталось, и я лежу спиной на полу, хватая ртом воздух.
Что это, чёрт возьми, только что было? Значит ли это, что у меня на секунду появилась сила Люцифера, но моё человеческое тело не смогло её удержать? Или мне просто показалось, что она перешла в меня?
Слышны голоса. Они проявляются нечётко. Шёпот окружающих меня во дворце адовцев. Хоть я и не могу расслышать отдельные слова, смысл всё же просачивается. Большинство слов не представляют собой ничего особенного. Пустые комплименты или честная информация. Всё остальное повисает в воздухе. Призрачными струйками дыма, словно пар, поднимающийся от горячего кофе. Завуалированные угрозы и ложь. Полуправда, увёртки и брехня, являющиеся кровью в артериях этого места. Они проникают сквозь стены призрачным туманом.
Ладно. Верно. Это что-то новенькое. Не сильно круче трюка из одного из этих дерьмовых волшебных наборов удиви-своих-друзей-и-тупых-родственников, что продаются на ночных телемарафонах, но хоть что-то. Возможно, супергеройские штучки вернутся позже. Мне нравятся фокусы с темнотой, что только что были. Надеюсь, я не промотал всю силу в одном большом сносящим башню оргазме. Возможно, быть Люцифером — это не о могуществе, а просто о большей осознанности своего Люциферства. Это было бы адским разочарованием. Клянусь всеми мелкими яйцеголовыми адовцами, если у меня начнут расти крылья летучей мыши и хвост, я отрежу их и скормлю Самаэлю через не то отверстие.
Есть один супер-трюк, который мне хочется больше всего, и даже если у меня всё ещё есть сила, я не знаю, как его провернуть. Как Самаэль покинул Ад? У меня не было возможности спросить. Может декламирование какого-нибудь худу? Что-нибудь из того, что делается в Магическом Круге? Проход через уменьшающуюся арку? Может, у него просто была пара рубиновых туфелек, как у Дороти.
Я не могу это вынести. Заберите меня отсюда. Доставьте домой.
Рёв и ветер обрушиваются ураганом. Предметы с визгом проносятся мимо меня, как трассирующие пули. Все до единого металлические и оставляющие вспышки света. Сине-коричневое сумеречное небо нависает над серыми облаками. Я чувствую запах дизельных выхлопов и сгоревшего моторного масла. Моё внимание привлекает зелёный знак с белыми буквами. Он гласит: «СЪЕЗД НА БУЛЬВАР КРЕНШОУ».
Я узнаю это место. Я на автостраде I-10 над тем местом, где проделал Чёрную Георгину и разбрызгал свои мозги и кости по опоре автострады. Я ничего не могу с этим поделать. Хохочу и хохочу, как пропустивший приём лекарств душевнобольной.
Это Лос-Анджелес. Я дома.
Мустанг Салли, прекрасная сильфида и богиня дорог, примостилась на капоте серебристого кабриолета «Мерседес 550» на полосе аварийной остановки и курит, словно ждала меня всё то время, пока я отсутствовал. Она улыбается и тычет пальцем вправо от меня. Я поворачиваюсь. На меня со скорости за сотню надвигается шестнадцатиколёсный грузовик. Водитель давит на звуковой сигнал, а мимо меня проносятся машины. Верно. Машины. Блядь. Стоять на автостраде губительно, даже если ты маг.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Бежать некуда. Я зажмуриваюсь и пытаюсь придумать какое-нибудь умное худу, но всё, что у меня в голове, — это: «Вот дерьмо». Вот дерьмо. Вот дерьмо. Внезапно рёв исчезает, а вместе с ним и запахи и внезапные порывы ветра от проносящихся мимо предметов. Когда я открываю глаза, всё, что осталось от Лос-Анджелеса, — это слабое остаточное изображение улыбки чеширского кота Мустанга Салли. Я вернулся в библиотеку.
У меня кружатся мозги, словно собираются расплескаться по всей внутренней поверхности моего черепа, как карнавальный спинарт[80]. Я был дома, и это было не сложнее, чем перейти из одной комнаты в другую. Только, думаю, возможно мне следует уточнять конкретнее, в какую именно комнату.
Мои ноги слишком сильно дрожат, чтобы идти. Я сижу, скрестив ноги, на холодном мраморном полу. Уставившись в него, убеждаясь, что он реален. Обожжённая рука пульсирует, а грудь чешется, но мне плевать. Внезапно каждый дерьмовый болезненный момент последних трёх месяцев того стоил. Я был дома, и могу сделать это снова.
Каждая частичка меня хочет прямо сейчас вернуться в Лос-Анджелес, остаться там и притвориться, что ничего этого никогда не было. Но я знаю, что, если сбегу, то есть такое, что позже откусит от моей задницы большие куски. Позаботься о делах и уходи чистым. Я на полпути домой. Больше, чем на полпути. Уйти чистым — значит сохранить хорошие отношения с теми, кого никогда больше не хочу видеть. Мне придётся подключить Бримбориона и начать делать звонки.
Но это может минуту подождать. Пока я не встану с пола, что произойдёт с минуты на минуту. После того, как у меня перестанут дрожать ноги, и я восстановлю дыхание. До тех пор я просто буду сидеть здесь в прохладной тишине со свой волшебной жёлтой книгой и думать о том, сколькими способами эта фабрика уродцев может на выходе поцеловать меня в задницу.
Следующий день я провожу, подчищая концы. Я предвижу обилие ритуальной кадрили, но выясняется, что смыться из города может быть проще, чем я думал. Я решил забить на комитет по планированию и их бюджеты. Остаётся мой внутренний Совет.
Мерихим не отвечает на звонки. Неудачник, не умеющий достойно проигрывать в битве, которую ещё даже не проиграл. Но впервые ему и его церкви приходится оправдывать своё существование, и это делает его раздражительным. Хнык-хнык. Возьми двух алтарных мальчиков и позвони мне утром.
Остальные члены Совета загружены по полной. Буер на строительной площадке Городской Ратуши. Нет причины отстранять его, так как это один из немногих проектов, где на самом деле есть хоть какие-то успехи. Обизут находится с Деймус, так что знает расклад. Есть ещё Мархосиас, но она не посылает мне никаких прощальных роз. Она занята интригами с остальными адовскими политиками, донося им благую весть, что Люцифер жив и здоров, несмотря на очередную засаду. Король — это страна, страна — это король, и пока Люцифер жив, земля не разверзнется и не поглотит это место, словно ролл «Калифорния».
Спальня всё ещё представляет собой разорённый маленький РДН[81] островок. Травник как-бишь-его-там представляет собой лишь кучу хрящей и костей на окровавленной кровати. Сугробы жаренных жуков по-кентуккийски. Пулевые отверстия в стене. Следы горения вокруг электрической розетки. Осколки фарфора от разбитой раковины в ванной. В общем, достойный памятник моему звёздному превращению в Люцифера. Оставлю всё как есть. Пусть следующий Люцифер это убирает.
Я бросаю пальто на кровать и бегло осматриваю себя в зеркале. Новые шрамы на лице и руке. Левая рука похожа на лужёного кузнечика. Синевато-багровый ожог на груди выше доспеха. Глаза застыли в леденящем взгляде тысячеметровой арены. Кажется, я даже вижу несколько седых волос. Я выгляжу как давно сбитый машиной покойник в новых ботинках. Я не могу отправиться домой в таком виде. Я медленно глубоко дышу и пытаюсь расслабиться. Пробую улыбаться, но от этого только хуже. Я не уверен, насколько широкой её делать. Сколько зубов следует продемонстрировать? Ты не должен думать о том, чтобы улыбаться. Просто сделай это. Я поджимаю кончики губ и открываю глаза. Неплохо: если хочу выглядеть как акула-токсикоман.
