Поднимая стакан, полный апельсинового сока, я сказала:
- Возможности. Давай отпразднуем неизвестность.
Амон придвинулся ближе и взял стакан, наполняя его из графина.
- Тогда за неизвестное, - сказал он и звякнул своим стаканом о мой.
С облегчением я наполнила свою тарелку и в этот раз не позволила себе думать о
жире, углеводах и калориях. Если что-то было вкусным, то я была уверена, что оно
понравится Амону. Он заметил шоколадный пирог, и я предложила ему попробовать, в
ответ он придвинул ко мне полную тарелку египетской еды, которую он любил, и
сообщил, что ее нужно есть руками. Другое блюдо мы зачерпывали тонкими кусочками
благоухающего хлеба. Мы попробовали все, угощая друг друга, и Амон взял телефон, заказав из меню то, что мы еще не успели попробовать.
Впервые мы попробовали с ним пиццу, и ему больше всего понравилась
«Маргарита». Я познакомила его с лобстером и пастой лингвини, мороженым и
итальянскими фрикадельками, тартаром из мяса и весенними роллами, а он угощал меня
многими местными блюдами. Некоторые были похожи на то, что я когда-то ела, но другие
были открытием для меня.
Дегустация блюд с Амоном была для меня волнующим опытом. Это было странно,
смело и, конечно, интимно. Но, кроме всего этого, было весело. Я понимала, что никогда
еще не пировала за всю жизнь. Страсть Амона к еде и влечение к обычным радостям
вроде вкуса или вида блюда было большим открытием для меня. И мне хотелось такое
повторить.
К тому времени, как мы закончили, я постанывала, ведь никогда еще в жизни
столько не ела. Было всего за полночь, и я не знала, идти мне спать или посмотреть
фильм. Я начала собирать тарелки обратно на тележку, когда Амон нежно обхватил рукой
мое запястье.
Скользя рукой по моей руке к моему лицу, он приложил ладонь к моей щеке и
сказал:
- Хейкнью, Лили.
- Это означает «спасибо», да?
- Это намного больше, чем просто спасибо. Это выражение глубокой благодарности
другому человеку. Это выражение благодарности за тепло и уют, которые один чувствует
в присутствии другого. Я не благодарю тебя, Лили. Я благодарен за тебя.
- Оу.
Он продолжил.
- Я пировал много раз, но никогда это мне не нравилось так сильно. Мое сердце
светится рядом с тобой.
Покраснев, я пробормотала:
- Мне тоже понравилось.
Зеленые глаза Амона изучали мое лицо, потом взгляд переместился на мои губы, и
он сделал шаг ближе. Я подумала, что он собирается поцеловать меня, но он вместо этого
прижался лбом к моему лбу. Наши носы соприкоснулись, но, к сожалению, его
заманчивые губы были далеко от моих.
Отодвинувшись, я почувствовала его сожаление, и он отстранился от меня.
- Прошу, отдохни еще чуть-чуть, Лили. Я скоро вернусь.
С этим он вышел за дверь.
«Что я наделала?» - задумалась я. Может, я не был для него настолько
привлекательной, как он для меня. Может, я просто была ему нужна, а теперь, когда все
нужное было сделано, он без проблем отодвинул меня в сторону.
Чувствуя себя запутавшейся в своих чувствах, в мыслях о парне и ситуации, в
которой раньше не позволяла себе быть, я ругала себя за поведение влюбленного
подростка с невзаимной любовью, напоминала себе, что я выше такого, а потом
направилась в ванную, чтобы проверить, не застряло ли что-то у меня в зубах. С ними все
было в порядке, и это заставило меня колебаться между мыслями о том, почему тогда
Амону что-то не понравилось, и доводами, что я была слишком уверена в своей
внешности.
Взяв расческу, я заметила, что мои волосы не были одинаковыми. По обе стороны
лица было по пряди, что отличались по цвету от остальных волос. Я принялась изучать
пряди. Выглядело это так, словно я сделала себе мелирование. Я начала с корней и
кончиками пальцев прошлась по прядям с осветлением, а потом пораженно выдохнула, вспомнив, что Амон трогал мои волосы как раз там, где появились светлые участки.
И тот факт, что светлые пряди были связаны с солнечными прикосновениями Амона, мне понравился. Теперь мои волосы были уникальными, и они отличались от волос
Лиллианы, что жила в пентхаусе в Нью-Йорке.
Это была смелая Лили. Это была Лили, что сбежала из дому. Это была Лили, что ела
то, что хорошо на вкус, а не что хорошо для ее здоровья. Я расправила плечи, придя к
выводу. Это была Лили, что оставила колледж на год-два и уехала. И эта Лили должна
была выглядеть так, словно заслуживает горячего египетского бога солнца в качестве
парня. Я снова намочила волосы, применила несколько средств и высушила их. Утюжком
я завила пряди волос в свободные кудри, создавая светский образ, отражавший мое
настроение. Я делала макияж, когда услышала, что дверь открылась.
- Амон? – уточнила я.
- Я здесь, Лили.
Он вошел в комнату с мужчиной в деловом костюме, что был точно под его властью.
Они несли по связке пакетов с покупками в каждой руке. Положив их на кровать, Амон
поблагодарил джентльмена, пробормотав ему несколько слов, и тот ушел с довольным
видом, но я была уверена, что он не получил и копейки за все то, что Амон положил в эти
пакеты. Когда он уходил, я заметила блеск золота на его табличке с именем, я схватилась
за плечо, оценивая его одежду.
- Ты наложил заклинание на вице-президента гостиницы и заставил его притащить
сюда все эти сумки?
Амон пожал плечами.
- Магазин женской одежды был уже закрыт, и только он смог его открыть.
Скрестив руки на груди, я сверлила его взглядом, но Амон игнорировал это,
переключившись на пакеты.
- Я не разбираюсь в том, какие вещи лучше подойдут, потому тут по нескольку
вещей каждого стиля и разных размеров, - объяснил он.
- Знаешь ли, даже если тебя камеры наблюдения увидеть не могут, у него будут
большие проблемы перед боссом. Его могут даже отправить в тюрьму.
Амон пренебрежительно махнул рукой.
- После того, как ты объяснила мне работу камеры на своем телефоне, я понял, как
отключать их. Они довольно просты.
- Ладно, тогда я просто скажу, что иногда неплохо бы залечь на дно.
Амон обернулся, чтобы видеть меня, и спросил с озадаченным выражением:
- Ты хочешь, чтобы я лег на пол?
- Нет. Не бери в голову, - сказала я, вздохнув.
Копаясь в пакетах, я вытащила рубашку на пуговицах и джинсы, обе вещи были
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
