велики. Вытягивая джинсы из пакета, я держала их, вскинув брови и усмехнувшись:
- Да, угадываешь ты плохо.
Амон поднял взгляд.
- Это не тебе. Это мои.
- Ах, - я отдала ему джинсы. Собрав еще несколько вещей, он собирался выйти, но
вдруг остановился и обернулся.
- Твои волосы изменились.
- Да, я заметила. И спасибо за светлые пряди, - я поймала упавший на лицо
золотистый локон и отпустила его. Выронив пакеты с глухим стуком, Амон приблизился, вытянул руку, но замер, словно ожидая разрешения. – Все нормально, - сказала я. –
Можешь потрогать. Мне нравятся полоски.
Амон накрутил на палец волнистую прядь и нежно потянул ее, распрямляя. Кончик
его пальца светился, пока он распрямлял локон, и я видела, как по волосам бегут
солнечные лучики.
-Похоже, от твоих прикосновений мои волосы меняют цвет.
- Да, - он с любопытством смотрел на изменение. – Но я их волнистыми не делал.
- Не делал. Я сама это могу.
Амон отпустил новую светлую прядь и отступил на шаг.
- Прости, - сказал он.
- Не надо. Как я уже говорила, мне это нравится, - он ничего не ответил, просто глядя
на меня, и я спросила: - Тебе не нравится? В этом проблема?
- Нет. Как по мне, это… прекрасно.
- Тогда что? В чем проблема?
- Ни в чем, - Амон покачал головой, отвернулся и сказал. – Одевайся во что-то
удобное. Мы будем путешествовать с помощью песчаной бури, как ты это называешь.
- Мы вернемся в отель?
- Да. Мы можем вернуться.
- Хорошо. Тогда я много вещей брать не буду.
Амон вышел, тихо закрыв за собой дверь.
Я не могла почувствовать, что происходит с Амоном, и это меня беспокоило. Он был
чем-то огорчен, но я не могла понять, чем именно.
А еще я не знала, что мы собираемся делать. Потому выбрала узкие джинсы, ботинки
и черную футболку. На тот случай, если мы потом пойдем в какое-то приличное место, я
положила в свою сумку свободную черную юбку с неровным подолом, туда же пошел и
мой блокнот, несколько бутылок воды, пара сандалий и мой кошелек. Амон, конечно, мог
позаботиться о расходах, но все же кошелек должен был оставаться при мне.
Выйдя из спальни, я увидела, что Амон оделся похоже. Он зачесал пальцами назад
волосы, и от этого они стали почти черными, он надел темные джинсы с тонким черным
поясом и серую рубашку, что была слегка расстегнута, и из-под нее выглядывала белая
футболка. Но его мускулистое тело было прекрасно видно и под двумя слоями верхней
одежды.
«Боже мой, - подумала я. – Неплохо, Лили. Неплохо».
Сглотнув и громко прочистив горло, я спросила:
- Так значит песчаная буря?
- Да.
Взгляд Амона был похож на соколиный, что заставило меня почувствовать себя
уязвимой и сильной сразу. Мое сердце гулко забилось, когда я приблизилась к нему, а его
глаза, похоже, следили за каждым моим движением. У меня сложилось впечатление, что
он может воспринимать и стук моего сердца, и шум пульса, и неровное дыхание, когда он
положил свои руки на мои, и покалывание моей кожи от его близости.
- Ты готова? – прошептал он, склонившись к моему уху, и когда я ответила:
- Да, - я была явно не в этом месте мысленно. Я шагнула ближе и обхватила руками
его за пояс. Когда полетел песок, я закрыла глаза и уткнулась лицом в его грудь. Я
почувствовала его удивление моим движением, но я не была уверена, было ли это
приятное удивление, или он хотел бы, чтобы я сохраняла дистанцию.
Послышался шорох бури, песок задевал голые участки кожи, ветер поднимал мои
волосы. Я успела почувствовать панику, когда я онемела из-за колючих ощущений, но
Амон как-то заговорил в моем сознании, успокаивая меня мягкими словами на языке, который я не могла понять. Его рука скользнула на мою спину, другая легла на шею, и у
меня было лишь несколько секунд, чтобы насладиться этим, пока все не пропало во тьме.
* * *
Песок соединился, и мы появились в переулке между двумя зданиями.
- Где мы? – спросила я, голова все еще кружилась.
- Идж-тави, - нежно ответил он.
- Идж-тави ведь…
- Мой дом.
- Оу, - «дом» Амона теперь был рабочим районом на окраине огромного Каира. Он
сдвинулся с места, и я пошла за ним, но не была уверена, что в такое позднее время
расхаживать по улицам здесь безопасно. Через несколько мгновений Амон смог отыскать
Нил, и мы пошли вдоль его берега, пока он разглядывал местность. Он остановился и
поиграл с верхушкой тростника, растущего у воды.
- Папирус, - объяснил он, хотя я не успела спросить.
Я бы никогда и не догадалась, что связки длинных зеленых стеблей с пыльными
метелками наверху могут использоваться для создания бумаги.
Немного дальше Амон остановился, осторожно повернулся спиной и принялся
считать шаги.
- Это должно быть здесь.
- Что? Твой дом? Как ты узнал?
- Нет. Мой дом раньше был на том гребне. Видишь?
- Тот холм? Да, я вижу. И что там?
- Храм. Тот, в котором мы должны помолиться Анубису. Я знаю, где мы, потому что
здесь был город, в котором я умер впервые, это я никогда не забуду. А если и забуду, то
Глаз Хораса покажет мне то, что я ищу.
- Оу, ясно, - я хотела задать еще больше вопросов, но видела, что он сосредоточился
на задании. – Что мы будем делать?
- Замри на мгновение, чтобы я смог сосредоточиться.
Амон опустился на колени, закрыл глаза и поднял руки к небу ладонями вверх. Я не
знала, что мне делать, но решила, что сидеть на коленях будет правильнее, потому так и
сделала. Он начал зачитывать заклинание, и через мгновение я почувствовала, что земля
содрогается.
Повернувшись ко мне, Амон протянул руку.
- Лили!
Он потянул меня на себя, крепко прижимая к груди. Амон удерживал нас обоих
прямо, пока вокруг нас двигалась земля. Грязь перед нами росла, словно что-то – и я
надеялась, что не – кто-то выбирается из-под нее. Рог пронзил поверхность, и я
забеспокоилась, что он принадлежит подземному монстру, но когда грохот прекратился, то, что вылезло из-под земли, осталось неподвижным.
Амон осторожно сделал шаг вперед и потянулся к этому объекту, вытаскивая его из
земли. Это выглядело как крупный сахарный рожок для мороженого, правда, сделанный
из глины. Бока его были гладкими, хоть и покрытыми грязью, а наверху были египетские
символы.
- Что это? – спросила я, приблизившись.
- Погребальный конус.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
