class="p1">Я знал, но ничего не сказал.
Род Пачуа постигла бы смерть уже в ближайшие годы — вот, что с ними бы случилось.
Я достал свой свиток и недолго думая подкинул его вверх.
Полотно развернулось быстро и бесшумно, замерцало серебром и выдало новые картины. Совсем другие — не те, которые я видел раньше.
Теперь от меня шла только одна родовая ветка — с Джанко Ян. Род Колидов обрывался на гибели нашего общего сына, а род Чи вообще так и не был продолжен и затухал на Мидори.
— Что ты видишь? — шёпотом спросила Джанко, наблюдая за моим лицом. — Там всё хорошо?
Я покачал головой.
Мне не хотелось ей ничего говорить и беспокоить, но, как сказала Мидори, это и её судьба тоже.
— Нет, — мрачно ответил я. — Свиток изменил будущее. Род Колидов прервётся на следующем поколении, если моё решение останется прежним.
Джанко закусила губу и бросилась ко мне, крепко обняв.
— Кирилл... прошу тебя... ты должен сделать это быстрее...
Чёрт возьми, она меня ещё и торопит!
Прижав девушку к себе, я посмотрел на полотно. Изображения на нём снова изменились: там появились три родовых ветви, какие я уже видел раньше. С Джанко, Мидори и Акулиной. И опять свиток показывал мне процветание.
Через секунду я услышал уже знакомый бесполый голос и те самые слова, что свиток говорил мне раньше:
«Если ты сделаешь так, как изображено, то продолжишь рода Колидов и Чи.
Ты вдохнёшь в них новую жизнь. Эти дети не будут ограничены Знамением, у них будет твоя божественная родовая особенность. Двое отпрысков понесут дальше силу рода Колидов, а один — силу рода Чи.
Так вернётся могущество твоей Династии!
Так восторжествует справедливость!
И теперь лишь от тебя одного зависит, случится ли это прекрасное будущее, самое лучшее из всех!».
Джанко ничего этого, конечно, не слышала.
Она так и стояла, обняв меня.
— Мне нужно покинуть Атифу, чтобы найти Оракула Ма, — сказал я. — По возвращении окончательно разберусь с вами троими.
Девушка с облегчением выдохнула, но ничего не сказала.
Я нежно поцеловал её в губы, забрал свиток и быстро покинул подсобку. У меня ещё оставалось время подумать, но чем дольше я думал, тем менее чётким выглядело то процветающее будущее, которое рисовал мне свиток.
К тому же, у меня перед глазами был пример воздушных магов Пачуа.
Они в конце концов покорились воле богов, перейдя на мою сторону, чтобы уберечь свой род от исчезновения.
Теперь я и сам вляпался в такую же предопределенность. Судьба поставила мне ультиматум: или ты делаешь, как надо, или главный род Колидов, за который ты так печёшься, перестанет существовать.
Но при этом в голове всё равно не укладывалось.
С одной стороны, ситуация щепетильная и странная. С другой — все три девушки поклялись общей цели. Это значит, что между ними не будет обид, хотя я пока даже не представлял, как такие, как Джанко, Мидори и Акулина вообще умудрились договориться...
* * *
Кроме свитка меня серьёзно тревожил Оракул Ма.
Поговорив со всеми, кто имел с ним хоть какие-то дела, я сделал вывод: никто ничего не знает. Он никому не говорил о своих планах, был дружелюбен и вежлив, помогал и подсказывал. Также участвовал в военных советах, рассказывал, как лучше сопротивляться атаке Жрецов Стокняжья, делился знаниями о главном Оракуле империи, Устине Хакане, но о своих делишках не говорил никому.
Поэтому все так удивились, когда он исчез, да ещё и прихватил с собой бочонок фагнума.
— Лысый поганец! — сокрушалась Заварра, когда я лично рассказал ей свои мысли насчёт Оракула Ма. — Он решил нас предать!
— Он ищет, где безопасней, — заметил я. — Не удивлюсь, если он побежит в Горный Озай. У меня ещё есть время до Дня Сидха, чтобы найти Оракула.
Царица нахмурилась.
— У тебя три с половиной недели, чтобы всё подготовить, господин Волков. Мы должны успеть по всем направлениям, чтобы День Сидха прошёл так, как хотим мы, а не император Искацин и его цепной пёс.
— Два цепных пса, — поправил я её. — Не забывайте, что воскрешён не только Ладислав, но и морской маг Син, сын богини Матамару. Что вы вообще о нём знаете?
Заварра вздохнула.
— Он силён, жесток и хитёр. Если Ладислав прёт напролом, то Син всегда идёт в обход. Скользкий, как морской угорь. Ты даже не заметишь, что он подплыл незаметно и встал у тебя за спиной, готовый вонзить свой трезубец тебе в затылок.
Да уж.
Её слова не сильно обнадёживали.
Я не стал задерживаться у Заварры, чтобы больше не терять времени, а отправился к Демону. Теперь именно от него зависело, смогу ли я догнать Оракула Ма или нет.
Волка я нашёл, как всегда, в отдельной комнате, которую для него специально выделили подземные маги. В чашке рядом с лежанкой засох фарш из котлованных упырей — его я узнал по серо-грязному цвету и неприятному запаху. Но другой еды для Демона тут не имелось.
Рядом со зверем сидела Мидори, вся в слезах.
Увидев меня, она вскочила и принялась быстро вытирать щёки.
— Ты обидел эту неугомонную друидку, — пробурчал Демон, глядя на меня исподлобья. — Нельзя было с ней как-то понежнее? А то на тебя никаких самочек не наберёшься. Лучше бы обнял её или что вы там делаете. Бочком бы её толкнул или по мордашке лизнул, я не знаю... в крайнем случае можно было сзади подойти...
Я громко кашлянул, чтобы его заткнуть.
Вот сейчас мне его советы точно были не нужны.
— Ненавижу тебя! — бросила мне Мидори и выбежала из комнаты.
Внезапно кто-то двинул меня в поясницу.
Ещё и чёртова Тучка тут как тут.
Она явилась за своей хозяйкой, а теперь отомстила мне за её слёзы, ударив лбом чуть ли не по заднице.
Фыркнув, лама унеслась вслед за Мидори.
— Ну не могу я её сожрать, не могу, даже не проси... мы с ней вроде как даже разговариваем, когда она не кроет меня матом. — Демон поморщил нос. — А друидка, между прочим, только что говорила, как тебя любит и всё такое. Как ты ей дорог. Как она жалеет, что отшила тебя, когда ты к ней клеился...
— Я к ней не клеился, — отрезал я.
— Ну да,
