налетев на гроб, выбежала из кабинета.
***
Нас привезли в патруль, и уже через минуту мне хотелось сбежать отсюда подальше, забраться с головой под одеяло как в детстве, закрыть глаза и представить, что все это страшный сон – и хаос, оседающий под ноги хлопьями копоти, и запах, пропитавший тут все насквозь, и Стена. Она возвышалась до самого неба, разрывая колючими вершинами облака. Толстые стволы теснились друг к другу, а ветви сплетались так плотно – палец не всунешь.
По дороге сюда все подшучивали друг над другом, а теперь притихли и молча шли следом за Рурком.
– Достойное посмертие наших братьев, – угрюмо сказал он, махнув отросшей рукой.
Она все еще выглядела культей, но Рурк перестал прятать ее в рукаве и периодически макал короткие отростки пальцев в какую-то зеленую бурду в глиняном горшочке.
– Они живые? – спросил Джаф. – Выглядят не очень.
Кора деревьев слезала лохмотьями, как обгоревшая кожа, а редкие тонкие листья серебрились и сворачивались.
– Живые, – буркнул Рурк, – и продолжают сражаться с хаосом каждый день. Я уже присмотрел себе местечко в строю, рядом с Беатой, если меня, конечно, не убьют раньше.
Он погладил здоровой рукой ничем не отличающееся от прочих дерево и вздохнул.
– Так вот, ректор Академии мастер огня Родерик Адалхард попросил меня провести предварительный инструктаж для тех студентов, кто пойдет в хаос впервые, – вспомнил он о деле.
Нас было не так-то много: мы с Ником, парочка магов огня со старших курсов, Джаф, да еще Эммет.
– А ты уже был там, – заметил Рурк.
– Толком не рассмотрел ничего, – невинно ответил Эммет. – Повторенье – мать ученья, и все такое.
– Лишним не будет, – согласно кивнул о’Хас. – Тогда сумбурно все вышло. Но ты был молодцом. В целом. За исключением того момента, когда Джемма тебе чуть голову не отрезала.
Эммет прикоснулся к длинному шраму над ухом, который почти спрятался за отросшими кудряшками, и каким-то чудом, не иначе, сумел промолчать о том, что Рурку повезло меньше. Но о’Хас уже сам осознал, что не ему укорять Эммета, сунул культю в свой горшочек и, бормоча о том, что женщинам не место за Стеной, пошел вперед. А мы гуськом двинули следом.
– А знаешь, что я заметил? – шепотом спросил Эммет. – Ты сняла перстень Адалхарда. Что такое? Поссорились?
– Я не хочу это обсуждать, Эммет, – ответила я.
Я так и не решила, что делать. Проще всего прийти к Родерику, надеть перстень и сделать вид, что все нормально, но огонь во мне разгорался лишь от одной только мысли об этом. Да, быть может, в чем-то я неправа, но и Родерик тоже! Но без него я места себе не находила. Он же продолжал вести занятия, ездить к Стене и жил себе дальше, да еще и обращался ко мне по имени-фамилии, как к остальным студентам, будто взял да и вычеркнул меня из своей жизни.
Возле одной из башен толпились патрульные – в форме и с отличиями по виду стихии, и красного среди них было слишком много.
– Вот она! – выкрикнул кто-то.
– Магичка огня? – откликнулся второй.
– Девочка Адалхарда? – оживился третий, и у них в глазах заплясали веселые искры.
Мама заезжала ко мне в Академию перед тем, как отправиться в свадебное путешествие, и заметила, что я не в духе. Слово за слово, и я рассказала ей о ссоре с Родериком. Она посоветовала заставить его ревновать, но мне претила даже мысль о флирте с другими.
– Арнелла! – от группы патрульных отделился смутно знакомый мужчина с гривой рыжеватых волос и кошачьим разрезом глаз, и я вспомнила, что танцевала с ним на балу во дворце императора. – Крис Лекис, – вновь представился он и, склонившись к моей руке, поцеловал палец, на котором теперь не хватало перстня с драконом. – Похоже, у меня появился шанс, – промурлыкал он.
– Крис, отвали, – буркнул Рурк. – У нас занятия.
– Чего там учить, Рурк? Беги быстро, бей точно – вот и вся наука, – фыркнул он. – Волчонок, мое почтение, – кивнул он Джафу. – Надо было больше на тебя ставить.
– В следующий раз не мелочись, – посоветовал Джаф.
– Рты закрыли, – сердито приказал о’Хас. – Следующий раз ему… В патруле драки строго запрещены. Мы должны горой друг за друга стоять, а не носы на сторону сворачивать.
– Изергасту нос починили – не придерешься, – похвалил Лекис. – Твоя работа?
– Может, и моя, – смягчился Рурк.
Он подвел нас к карте, нарисованной на холстине и натянутой между столбов, и по очереди ткнул в несколько красных кружочков, разбросанных по ней, а затем в сердце посередине.
– Посты и сердце хаоса, – пояснил Рурк то, что я и так поняла. – На постах есть укрепления со встроенными артефактами, которые позволяют отдохнуть и набраться сил перед следующим рывком. Там же можно оставить раненых, если таковые будут, а на обратном пути забрать.
– Но в прошлый раз мы шли другим путем, – напомнил Эммет. – Напрямик.
– Думаю, именно поэтому хаос так быстро набирает силу, – вздохнул Рурк. – Традиции и порядок – то, что работает на нас. На постах мы подпитываем артефакты, они взаимодействуют с сердцем, получается вроде как сеть. А сейчас хаос вновь жаждет крови. Горячей, свежей, льющейся из разверстых ран прямо на проклятую землю…
Крис Лекис выразительно кашлянул.
– Но вы далеко не пойдете, – опомнился Рурк. – Совет обязал отправить в хаос всех огненных магов, но не указал – как далеко. Поэтому – шаг вперед, два назад, галочка в приказе. Всем все ясно?
– Так может, сделаем это прямо сейчас? – предложил Крис Лекис. – Я прослежу.
– Никто не пойдет в хаос без одобрения Адалхарда, – категорично отрезал о’Хас.
Эммет тихо пробормотал благодарность богам.
– Так он вроде тоже здесь, – сказал Лекис, и меня точно магнитом потянуло к одной из башен.
Родерик стоял наверху и тоже смотрел на меня. Конечно, он здесь. Он бы не отправил меня к Стене без присмотра, пусть по эту сторону опасности для меня никакой. Зачем я вообще пристала к нему с этим выяснением отношений, если знаю, что он любит меня, а я люблю его…
– Так, студенты, теперь сюда, – скомандовал о’Хас, и я, с усилием оторвав взгляд от Родерика, увидела старый шатер, изодранный ветрами и временем.
Однако пусть латок на нем было больше, чем на одежде нищего, а светильник внутри не горел, все отчего-то умолкли. Я уже знала, что это. Наслушалась баек.
– Это храм путника, в котором загорается сигнальный огонь – знак к началу Охоты, – благоговейно сказал Рурк.
***
– По одному, – буркнул жрец, кутаясь в серый плащ.
– Мы будем хорошо себя
