Харриет взгляд, полный ненависти, и закрыла за собой дверь. Тётя почувствовала себя
плохой, но не такой скверной, как собственно от себя ожидала.
Дела у неё пошли намного хуже, чем она предполагала, когда Фридрих не заявился к
ней ни в ближайший и ни на следующий день. Выходные Харриет снова провела в кровати,
но на этот раз исключительно в таком ужасном отчаянии, что Корнелия забеспокоилась и
почти уже ожидала, что мужчина снова придёт. Прошла ещё одна неделя. Между тем
Харриет узнала, где он живёт, и написала ему два письма. И тогда в субботний вечер Каст
позвонил в её дверь. Когда она увидела, кто это был, то сдалась. Подняв девушку на руки,
Фридрих уложил её обратно на кровать. Потом открыл окно, курил из открытого окна на
улицу, и ждал, пока не вернётся её цвет лица. Когда Каст подошёл к ней, то положил свою
руку на её левую грудь и Харриет быстро задышала.
Он остался до утра понедельника. Из-за страданий, которые она пережила в последние
две недели, всё было ещё насыщенней, чем в первый раз. Харриет понимала, почему страсть
называется именно так. Когда Каст уходил, испуганная Харриет спрашивала, вернётся ли он
снова. Фридрих коротко кивал и уходил. И снова на две недели. Харриет пыталась что-то
сделать и окончательно всё разорвать, но это не получалось и она ещё больше день ото дня
рассыпалась. И когда старалась удержать какой-то обломок, тогда в другом месте что-то
уходило. И едва Харриет там схватывала, падало то, за что она сначала цеплялась. Отметки
стали хуже и Корнелия попросила её искать себе другую квартиру. Родители упрекали её,
потому что она пустила экзамены на самотёк. Харриет стала худой и волосы девушки
поблекли. И когда он появился через две недели, Корнелия встала перед комнатой Харриет и
закричала высоким голосом, что переезжает вместе с другой подругой на следующей неделе.
Так как сейчас она сдавала экзамен, и пусть даже на следующие выходные она будет в
Геттингене, ей всё равно нужен был отдых. Харриет стыдилась себя, но это было также и
облегчением, ведь видеть Фридриха было важнее. Тётя спросила у него, хочет ли он к ней
переехать. И Фридрих кивнул. Это был скандал. Узнав об этом, Хиннерк бушевал. Он
немедленно помчался и изменил завещание, в котором изгнал Харриет. Она больше не
должна была появляться дома. Даже на Рождество.
Фридрих жил у Харриет, но действительно ли можно было сказать, что он к ней
переехал? Каст там спал и положил для смены несколько вещей из одежды в старый шкаф
Корнелии. Но свои книги, вещи, картины, карандаши, покрывала, подушки — именно то,
чем меблирует господин свою жизнь, всё это мужчина никогда не приносил в квартиру.
Харриет была растеряна. Но Фридрих говорил, что больше не нуждается ни в чём. Однажды
тётя тайно пошла на квартиру предыдущего сожителя Фридриха, того брата её сокурсницы,
но он тоже там больше не жил. Каст закончил учиться и отправился обратно в Зауерланд,
чтобы работать в фирме своего отца. Никто в доме ничего точно не знал о Фридрихе Касте.
ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ
HTTP://VK.COM/LOVELIT
Когда Харриет однажды спросила, где его личные вещи, мужчина ответил, что книги были в
маленькой комнате на медицинском факультете, где он вёл курс у первокурсников. А
остальное? Остальное временно хранится. У подруги его матери. Харриет стала ревнивой. У
неё было подозрение, что она была не единственной женщиной, с которой Каст встречался.
И хотя Фридрих, в самом деле, сейчас был у неё часто и если был, то они всегда спали
вместе, но Харриет всё больше и больше убеждалась в том, что мужчина имеет других
женщин. То это был чужой запах, то случайно вскрытое письмо или стремительный уход
после взгляда украдкой на часы. Харриет закрывала глаза. И улетала.
Когда она снова открыла глаза, то поняла, что была оставлена посреди полёта. И
оставили её беременной. Фридрих заметил это прежде, чем тётя заметила сама. Да, у неё в
последнее время часто кровоточили десны, а однажды было их воспаление. Да, она уставала,
Харриет тоже поняла, но это был результат ночей, в которые она занималась с Фридрихом
сексом вместо того, чтобы спать. И от полёта. То, что её груди увеличивались, девушка не
воспринимала, хотя уже что-то ощущала, но не думала об этом. Фридрих ничего не говорил.
Он только посмотрел на неё и спросил о цикле. Харриет спросонья пожала плечами и
закрыла глаза. В эту ночь Каст разбудил её. Положив Харриет спиной вверх, он взял её
нежно, но в то же время энергично сзади и в ту же ночь оставил квартиру. Харриет находила
всё не совсем скверным. Это было хоть и утомительным, но особенным. Когда она
посмотрела в шкаф, то увидела, что исчезли даже те его скудные предметы одежды и её
затошнило. После этого тошнота не проходила. Её рвало вечером и даже ночью. Пока тётя
стояла на коленях в ванной над тазом, она неожиданно вспомнила о его последнем вопросе.
Харриет крепко зажмурила глаза, но больше не могла летать. Девушка надеялась, что Каст
вернётся, однако мужчина так не думал. И это чувство, Харриет называла его интуицией, её
не обманывало.
Через двадцать лет, когда Розмари была уже пять лет как мертва, Инга проходила мимо
медицинской клиники в Бремене. Она прочитала вывеску больше по привычке, чем ради
интереса. И когда была уже на следующем перекрёстке, ей стало ясно как удар молнии,
какое имя было там. Тётя вернулась обратно. И конечно: "доктор Фридрих Каст, кардиолог".
"Специалист по сердцу", — подумала Инга, презрительно фыркнула и уже хотела войти.
Всё-таки Инга всё обдумала и позвонила по телефону своей сестре Харриет.
Беременная Харриет не растерялась, когда поняла, что сейчас совсем одна будет
воспитывать незаконнорожденного ребёнка. Рвота когда-нибудь прекратится. Тётя сдала
свои экзамены и даже очень хорошо. Взгляды и перешёптывания сокурсниц она не
оспаривала, потому что боялась, хотя их было не так уж и много, как Харриет ожидала.
Когда тётя случайно наталкивалась в городе на Корнелию, та многозначительно взглянув на
