– А как же Мудр? Вдруг кто-нибудь из его людей тебя увидит?
– Кто не рискует, тот не пьет… – Валентин вовремя остановился, сообразив, что слово «шампанское» неведомо его приятелям, – вкусных медов.
На следующий день устроились на той половине торжища, которую Валентин определил для себя как «офисный центр». Хотя и здесь были открытые ряды и мелкие магазинчики наряду с солидными складами-амбарами и домами-конторами. Здесь же располагались и два постоялых двора для приезжих купцов. Одним словом, потенциальных клиентов хватало, причем большую часть из них составляли иностранцы.
Для начала решили далеко вглубь не забираться и расположились невдалеке от городского рынка. Это на всякий случай – вдруг солидная публика не клюнет на забаву. Но опасения оказались напрасны. И иностранцы, и русские купцы оказались столь же азартными охотниками за птицей удачи, как и простые ярославские горожане. Дневной заработок приятелей сразу же вырос до двадцати рублей. Приходилось, конечно, проявлять повышенную бдительность, чтобы не быть замеченными Мудром или его людьми, но овчинка стоила выделки.
А через несколько дней и эти опасения друзей остались в прошлом. Как-то в конце дня, когда Сила уже объявил, что забава окончена, и забросил барабан за спину, к нему подошел парень лет двадцати пяти и представился. Звали его Дик. Был он сыном английского купца и сидел уже четыре года в Ярославле безвылазно, в то время как отец его, сопровождая грузы, совершал челночные вояжи из Ярославля на родину и обратно. Дик довольно сносно говорил по-русски. Хоть и с акцентом, но бегло и без запинки. Он несколько дней наблюдал за Силой и по их прошествии решился сделать ему предложение. Валентин и Ероха поначалу не поняли, что происходит, посчитав намерения незнакомца агрессивными. Проталкиваясь через расходящуюся толпу, они подскочили к Силе, закрыв его собой от незнакомца.
– Чего тебе надо? – грубо бросил ему Ероха.
Эти двое с перекошенными от злобы лицами, неожиданно выскочившие неизвестно откуда, испугали англичанина.
– Я Дик, – сбивчиво принялся объяснять он. – У нас с отцом здесь контора неподалеку. Здесь, за углом. Я просто поговорить хотел.
Валентин уже понял, что незнакомец не представляет собой опасности.
– О чем ты хотел поговорить, Дик? – спросил он.
– Но… Я хотел говорить с ним. – Дик указал пальцем за спину Валентину, где стоял со своим барабаном Силка.
– Можешь говорить со мной. Это все равно что с ним.
– Хорошо… – Дик пожал плечами. – Мне очень нравится его забава. – Это есть хороший бизнес.
– И что? Какое тебе дело до его бизнеса? – Валентин пока еще не определился, продолжать этот разговор или быстрее сматываться отсюда, а англичанин все мямлил, так и не переходя к сути своего интереса. – Ну говори скорей, что ты хочешь. Нам пора.
– Здесь, на улице, слишком много случайные люди. Это есть небезопасно. Поэтому солидные бизнесмены боятся играть на большие деньги. Я предлагаю делать забаву в моей конторе. Там будут только люди, которых я приглашу. Это будет хорошая игра. Большая игра. Это есть выгодно всем. И мне, и ему. – При этих словах Дик вновь указал на Силу.
– В чем твой интерес? What is your profit? – Валентин ткнул пальцем в грудь Дика.
Услышав родную речь из уст собеседника, англичанин на радостях разразился длиннющей тирадой на английском. Но Валентин хоть и изучал в своем университете восемь иностранных языков, не обладал, видимо, в достаточной мере соответствующими способностями. Поэтому и знание всех этих языков было у него на уровне более чем посредственном.
– No, no, no… – остановил он англичанина. – Говори только по-русски.
– Я буду брать с игроков небольшую плату за участие. Это будет мой выигрыш. Может быть, иногда сыграю сам.
– Что ж… – Валентин ненадолго задумался. – Мы подумаем над твоим предложением, Дик. Покажи нам свою контору. Если мы согласимся, то придем завтра утром прямо туда.
Контора действительно оказалась поблизости. Распрощавшись с Диком, троица друзей ретировалась. Поразмыслить им было о чем. С одной стороны, предложение казалось им весьма заманчивым. Богатые люди, собравшиеся специально для игры на деньги – это вам не случайные прохожие, нежданно-негаданно наткнувшиеся на забавное зрелище. Да и теплое помещение куда заманчивей морозной улицы. С другой стороны, имелось и принципиальное неудобство. В конторе у Дика, среди ограниченного количества избранных игроков – Валентину и Ерохе не удастся сохранить свое инкогнито. Так что придется им либо играть на равных с остальными, либо не играть вовсе, надеясь лишь на ловкость Силкиных рук.
Сходили к Надею, посоветовались, а утром направились к Дику. Их там, как оказалось, уже дожидалось более десятка поклонников азартных игр, в основном иностранцы. Первым делом Валентин поставил условие – все говорят только по-русски. Вторым – объяснил правила игры. Ну а третьим была уже сама игра. Работали недолго – часа два, а заработали почти сорок рублей. Примерно так же прошли и второй день, и третий, и четвертый. А на пятый произошло событие, давшее Валентину богатую пищу для размышлений.
За эти дни как-то так получилось, что игроки внесли одно усовершенствование в правила, а Валентин не стал возражать ввиду очевидной выгоды для себя подобного усовершенствования. Игроки начали набавлять ставку в процессе игры, примерно так, как это делается в покере. То есть можно было, начав с рубля, сделать свой выбор, а потом поднимать ставку хоть до бесконечности, пока один из соперников не выдержит.
Вот на пятый день и схлестнулись двое: низенький пузатый немец с круглым домашним лицом доброго старого дедушки и испанский дворянин, высокий, нескладный, весь будто состоящий из одних только острых углов. Подбородок его венчала узкая острая эспаньолка, а нафабренные усы были почти такой же длины, что и его шпага, за эфес которой он хватался при каждом волнительном моменте, как сердечник за сердце. А волноваться было от чего. Немец все набавлял и набавлял, а испанец не хотел уступать, уверенный, видимо, в своем выборе. Немца этого Валентин видел здесь каждый день, а испанец появился впервые. Несмотря на обманчивую домашнюю внешность, немец игрочищем был азартнейшим и просаживал каждый день сумасшедшие суммы. Каков в игре нервный, постоянно горячившийся испанец, Валентин не знал, но был почти уверен, что в этой схватке немец блефует, как всегда.
– Сорок пьять! – поднял еще раз ставку немец, выкладывая на стол серебряные кругляши рублей.
Испанец, нервно дергаясь, принялся копаться в складках своей одежды, выковыривая из карманов рублевые монеты. Пятую он искал особенно долго, но наконец добавил и ее к своей кучке серебра.
– Шорок пят! – многозначительно изрек он. – Ты открыват?
– Найн, – брякнул немец. – Пьятьдесять! – И добавил к своей горке еще пять рублей.
Испанец вновь принялся копаться в карманах, наконец вытащив из-за пояса кожаный мешочек, он развязал его и извлек оттуда монету.
– Золото! Дублон! – торжественно провозгласил он. – Болше пят рубл. Я открыват!
– Найн, найн, – завопил немец. – Нельзя дублон! Толко рубл можно!
Вслед за немцем загалдели все остальные, требуя от испанца убрать дублоны и играть только на рубли.
– Каррамба! – вскричал он, в очередной раз хватаясь за эфес своей шпаги и вертя из стороны в сторону головой.
Народ попятился от него, опасаясь то ли его шпаги, то ли острых кончиков его усов. Вперед выступил Дик и на правах хозяина попробовал призвать испанца к порядку.
– В Руси можно рассчитываться только рублями. Разве идальго не знает этого?
– Знает! – прорычал испанец. – Кто обменять дублон на пят рубл? Я открывай.
Но в ответ он услышал дружное «нет».
– Менять можно только в меняльной конторе, сэр, – пояснил Дик. – Никто из нас не имеет права менять вам деньги. Это есть нарушение закона, милостивый сэр.
– Каррамба! – вновь взревел испанец. – Вонюший купчишки! Вы иждеваетс меня! – Тут же он не просто ухватился за эфес, но и потянул шпагу из ножен.
– Эй, эй, стойте, стойте, идальго! – Валентин решил, что настал самый подходящий момент для вмешательства во взрывоопасную ситуацию. – Я займу вам пять рублей. Завтра отдадите. Или сегодня… Если выиграете.
Он протянул испанцу монеты. Тот бросил их на стол и постучал пальцем по донышку стакана.
– Мой выбор, – напомнил он всем присутствующим. – Открывай! – велел он Силе.
Тот поднял стаканчик. Шарик оказался под ним.
– Майн готт! – вскричал немец и схватился за сердце. А… А… – Он судорожно хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.
– Воды, воды! – закричал кто-то. – Он умирает! Лекаря!
Вокруг поднялась суета. Кто-то бросился за водой, кто-то за лекарем, а испанец сгреб серебро, лежавшее на столе, в одну кучу, отобрал из нее пять монет и вернул их Валентину.
