много думают; принимают какие-то причудливые позы, задумываются о положении ног.
ФАБИАН САЛАС, аргентинский танцор танго и хореограф
Многие считают, что в танго можно достичь результата одними техническими средствами. Да, можно. Но этот результат будет поверхностным, упрощенным, легковесным.
Самовыражение, взаимопонимание, гармония ведения-следования — это во многом является результатом хорошо проработанных технических аспектов движения, но этого, конечно же, мало. Важно еще и состояние, в котором находятся танцующие здесь и сейчас. И тут начинается сплошная психология.
Когда человек начинает танцевать, его рассуждения, как правило, таковы: вот выучу какие-то сложные движения и стану хорошим танцором. Но приходит время, и он понимает, что выучил массу движений, а до хорошего танцора ему еще далеко, ведь не движения делают танец, а то, как человек их совершает.
Эмпатическая[19] способность человека не ограничивается техническим знанием формы, необходимо еще и содержание, то есть способность к коммуникации на уровне тела. Но очень часто внутренние психологические блоки не лежат на поверхности, не осознаются, и это выливается наружу в виде неправильной (негативной) оценки как своих действий, так и действий другого человека.
Можно прекрасно самовыражаться движением, но негативное восприятие — это отторжение. Это психологическое отступление, которое создает преграду между танцующими, так как вместо создания единения они начинают отстаивать каждый свои позиции.
Гармония ведения-следования — и тут тоже сплошная психология.
Например, есть слово «вести», но оно несет на себе некий оттенок авторитарности. Иное дело — выражение «показать путь». Уловить разницу — это значит изменить свой способ взаимодействия с миром, так как любая авторитарность порой начинает выплескиваться в виде раздражения, нервозности и даже злобы.
Проблемы с другой стороны — со стороны следования — возникают при желании защититься (отгородиться) от непривычного для себя способа действия.
Если представить себе происходящее в такой паре скрыто-авторитарного партнера и защищающейся партнерши, то этот подтекст, оставаясь невысказанным, все равно переходит в танец. Не может не перейти. И получается — да, танец, но не партнеров, а соперников.
Я думаю своим телом, оно должно чувствовать, о чем вы думаете. Это телесное мышление для меня — ключ к движению. Затем, очевидно, я думаю о структуре в позициях, элементах, но каждый день я более заинтересован в том, как соединить все элементы. Меня интересует цельное движение и также то, что происходит с женщиной, потому что я никогда не танцую один. И, конечно же, я думаю о технике, но только как об инструменте, а не как об итоге, потому что я хочу танцевать, а не демонстрировать технику. Логически это необходимо для того, чтобы лучше понять наши тела и быть более свободными, когда настает время для танца. Все развитие, пришедшее в совершенствование техники, сегодня позволяет нам создавать новые движения и новые возможности.
ПАБЛО ИНЦА, аргентинский педагог и танцор танго
Танго основано только на ритмизованном ходе. Только простое, плавное, сдержанное понижение, ритмизируемое периодическими остановками, ритмизируемое легким приподниманием на носки. И больше ничего. Как просто и как вместе с тем прекрасно!.. Когда первый раз видишь танго, никогда не подумаешь, что все дело только в опоэтизированной прогулке, ибо это не простая прогулка, но прогулка, в которой напряжен каждый мускул, в которой судорожно сжаты руки, а главное, в которой глаза не следят с тоской за ногами, но мерный ход гипнотизирует послушное тело.
МИХАИЛ БОНЧ-ТОМАШЕВСКИЙ, «Книга о танго: искусство и сексуальность»
Импровизация[20]
Великий американский джазовый музыкант Луи Армстронг как-то сказал: «Если ты спросишь, что такое джаз, тебе никто не ответит». А ведь так называемое аргентинское танго имеет много общего с джазовой музыкой. В том смысле, что у импровизации нет и не может быть никаких установленных правил, но зато существуют распространенные практики и приемы. Люди, изучающие джазовую музыку, рассматривают различные варианты импровизации. По сути, это абсолютное творчество в действии. Ученые отмечают, что у импровизирующих музыкантов деятельность той части мозга, которая отвечает за способность человека к самовыражению, становится более активной. При этом в той части мозга, которая отвечает за самоконтроль, наблюдается деактивация (приведение в нерабочее состояние). Подавляя ту часть мозга, которая отвечают за самокритичность, музыканты могут оставаться «на волне» творчества и вдохновения. По мнению нейробиолога Чарльза Лимба (Charles Limb), «в неврологическом плане это можно характеризовать как расслабление, когда человек дает волю своим чувствам, а вот если человек слишком себя контролирует, очень трудно быть свободным творчески».
То же самое происходит и в танго.
Социальное танго, в отличие от сценических (постановочных) выступлений в стиле танго, — это всегда импровизация. Это в высшей степени импровизационный стиль зачастую даже не знакомых друг с другом людей. Они ни о чем не договариваются заранее, не подсказывают друг другу, какие сейчас последуют движения.
Танго — это спонтанное самовыражение движением под соответствующую музыку. Это когда человек двигается так, как хочется его телу, когда он расслабляется и не включает голову, не беспокоится, какое следующее движение будет делать.
Основываясь на отличном знании движений танго, танцоры мгновенно составляют фразы танца, не пользуясь «домашними заготовками», и такая импровизация позволяет им выражать свою сущность в движении.
Кстати, принято думать, что хороший
