— Стрелы-то какие… дикие, — делился впечатлениями шкипер, — все разные, тут тебе и кость, и металл, рубленный на коленке. Небогатый народец.
Из лука мне доводилось стрелять всего один раз в жизни, в клубе, и то подшофе, так что оценщиком быть не могу. На мой взгляд, сделаны аккуратно. Даже если их строгали на коленке, результат получился хороший. Изъянов не заметно, длинные, ровные, чем-то пропитаны, оперение приклеено прочно. Выловленные луки сохнут в тени, и ещё неизвестно, останутся ли у изделий после купания стрелковые свойства.
Копьё забрал Лёха, никто не возразил, имеет право на трофеи. А вот секиру брать не стал, тяжеловато мальчишке вспоминать страшные мгновения. Копьё короткое, прочное, выстругано из какого-то местного чёрного дерева или эбена, разве скажешь точно. Наконечник листообразный, широкий и длинный, вырублен из металла и тщательно обточен, после чего жёстко посажен на жилы и рыбий клей. Даже лак своеобразный имеется, или же в масле варили. Красивая вещь, с удовольствием повесил бы в рабочем кабинете подмосковного поместья.
Теперь геройский гардемарин собирается тренироваться на корме, на зависть друзьям вытанцовывая восточные па. Господи, пусть балуются, с чем ещё им тут играть…
После боя появились пострадавшие.
Владимир Викторович получил гипертонический криз. Никакого шока с ним не случилось, не тот у мужика жизненный опыт и возраст, чтобы мёртво и навеки испугаться от вида инопланетянина, уже переварил — сказалось общение с нашими студентами, те порой ещё пострашней гоблинов будут.
Сашку царапнуло стрелой, вот это уже серьёзно. Снаряд, пролетая над ограждением, чиркнув краем точёного треугольника, рассёк ему руку, травма, по сути, чуть страшней царапины, матрос её сразу и не заметил в пылу боя… Однако Нина, напуганная возможной ядовитой начинкой наконечника, развернула госпиталь и предприняла целый «комплекс мер», благо, ослабевшего в стычке профессора помчались приводить в чувство доча с женой.
— Теперь тебе, амиго, сорок уколов в живот вкатят, ага. От бешенства! Видел, какие они? — утешил друга Сёма.
Александр побледнел.
— Чушь вы мелете, матрос! — оттолкнула знатока доктор. — Лучше ступайте убирать кровь, на палубу смотреть страшно! А сорок уколов от бешенства — это вам, видать, дедушка рассказывал.
Но шприцы уже готовила, переживая не столько из-за травм и ранений членов экипажа, сколько совсем по другому поводу.
— Это то, о чём я вас предупреждала! — резко заявила она, заявившись в рубку. — Кровь, грязь, по сути — прямой контакт с неизвестным микромиром! Если на судно попали инопланетные вирусы или споры… Я не знаю, что тут можно сделать. Самообман.
— Отставить панику! — скомандовал шкипер. — С ними уже контактировали другие люди, и не раз! В таком случае мы словили заразу ещё при первом контакте с северянами. Спрятаться в джунглях? Завернуться в простыню? Мы можем сопротивляться лишь тому, чему реально можем противостоять! Суждено умереть от космического вируса — значит, так тому и быть, избежать этого всё равно не удастся. Работаем спокойно.
— Скажу по-дилетантски, но всё же… — вмешался я. — Вполне может быть так, что наши давным-давно нашпигованные антибиотиками организмы гасят молодой вирус молодой цивилизации чужой планеты, как ветерок свечку.
— Ой, что вы такое говорите? — она возмутилась, как-то спокойно, устало. — Не надо. Ветерок, свечка какая-то… Ладно, набор средств действительно ограничен. А тела я распорядилась выкинуть в воду.
Чувствую, замучает она всех ежедневными осмотрами и профилактическими клизмами.
Что ещё… Боцман крепко стукнулся коленкой о какую-то железяку на баке, когда бежал на выручку канонирам; пока отсиживается, будучи должно помазан нужной мазью.
Вот так вот. Про то, куда и как я посадил занозу, не говорю, стыдно.
Хорошо, что на реке много островов.
Для успокоения нервов ненадолго причалили к одному. Капитан собрал бойцов, и мы совместно провели короткий разбор, заранее договорившись со шкипером о недопустимости упрёков и поучений. Брифинг прошёл в ключе: «Расскажи сам о своих ошибках» — для закрепления. Капитан начал первым, понимая, что его-то никто не попрекнёт. И понеслось… Действительно, на хрен было ходить на таран, спокойно бы довершили всё с дистанции! Что за беготня вышла бестолковая? Почему канониры всей оравой оставили пост, как вообще можно было промахнуться с пяти метров из револьвера! На хрен нужны рукопашные с такими зверями! И прочее, и прочее.
Немного поспорили, прикидывая правильные варианты, сделали выводы и акценты на будущее, и экипаж сошёлся в главном: первый опыт и блин оказался не комом и не зря, научились многому.
— Зорги опасные противники, — озвучил механик. — Не приведи бог встретиться с ними в чаще! Сильные, быстрые.
— Наглые и безбашенные, — помог Мишка.
— Вообще-то гоблины живут выше по течению, здесь практически не появляются, — напомнил староста. — Мне страшно представить, господа, что будет, если они решат напасть на Веннес.
— Зачищать к чертям собачьим! — предложил Сашок, воодушевлённый победой.
У профессора имелся свой взгляд на проблему.
— Их не зачистишь, в джунгли лезть глупо. А вот напугать зоргов можно, так же, как любое другое живое существо, бесстрашие — миф, страх есть необходимый компонент эволюции. И пугать нужно системно, пока в головы не внедрится устойчивый ужас перед опасными местами, где живут люди. Пешим ходом такие расстояния отмахивать по зарослям и болотам нереально, учитывая местную фауну, так что в миграциях они пользуются лодками. Вот на реке их и надо уничтожать.
Я пока помалкивал. Если нет эффективного изящного решения, лучше и не озвучивать решения половинчатые.
…Пошёл дождь, мелкий и тёплый, — помощник матросов, скоро палуба вновь заблестит, как новенькая. Несмотря на непогоду, атмосфера на корабле чуть ли не праздничная.
— Помнишь, как по Аракаре плыли? Словно во вражеском тылу к своим пробирались, — напомнил я капитану.
Что-то изменилось.
Казалось, что даже сам пароход уже не чувствует себя чуждым новому миру.
«Темза» шла гордо, уверенно, если ещё не по-хозяйски, то уже с претензиями. И Лета эту заявку приняла. Силы природы больше не были нашими врагами, при первом удобном случае готовыми наброситься на людей со всей мощью и яростью, а… Ещё не друзьями, но уже партнёрами, помогавшими судну продвигаться вперед. Слабый северо-западный ветер и волны подталкивали пароход в корму и вместе с трудягами-колёсами несли нас на юг, к Манаусу.
Радиосканер по-прежнему молчал.
На этот раз РЛС не подвела.
— Засветочка! — констатировал капитан. — Сёма, ну-ка, глянь в трубу!
Впереди, мимо одного из многочисленных несчитаных островков, так щедро разбросанных по всей Лете, проходило небольшое судёнышко — джонка, кавасаки, баркас, кто знает, как их тут называют. Паруса не видно.
— Дуглас впереди! — крикнул возбуждённый староста, торопливо поднимаясь по трапу.
Он доволен, прорвались, столь необходимый закуп состоится.
— Глава встречающего выслал! Теофил Нзимба, тяжёлый человек, лучше с ним дел не иметь.
— Бывали там? — поинтересовался Самарин. — Жилых домов сколько?
Арвидсон посмотрел на профессора, тот перевёл.
Мне в бинокль видно шесть, стоят над крутым склоном террасы.
— Один раз довелось, и больше не планирую. Обстановка такова, что мне было не до разведки. Кажется, двенадцать или четырнадцать. Лодок у Нзимбы много.
На пляже под береговой осыпью сохли восемь небольших лодчонок, ещё три джонки — так пока решил называть — стояли на воде, одна идёт навстречу. Ёлки, да она под мотором! Надо же, странно такое видеть.
— Бу, у них что, есть бензин?
— Вы правильно заметили, Герман. И лодочных моторов штук пять.
Очень интересно. Ремёслами люди в Дугласе не занимаются, постоянного бизнеса в Манаусе не ведут, по слухам, активно ищут золото на Оранжевой, куда остальным вход закрыт, только золота в обороте региона что-то маловато… И бензинчик покупают в оптовых объёмах. На какие шиши?
Приближающаяся к «Темзе» лодка африканцев выглядела неказисто, третий сорт. Не было в ней того лоска отработанного национального ремесленничества и вековой традиции, пусть и первобытной, которые сразу проглядывались, например, в пирогах зоргов. Про лодки скандинавов и говорить не приходится. Правда, привлекали внимание ширина корпуса и плетёная крыша во всю длину джонки — защита от палящего солнца. Местные начали подворачивать к пароходу, и нам стали видны две короткие стенки по бокам.
Солнца не было, слабый дождик продолжал капать, и воображение легко дорисовало картину происходящего на борту такого плавсредства в сильный ливень…
