— Почему же? — снова спросила я.
— Да ведь гулящая оказалась, — ответил Бобрышев. — Нагуляла от кого-то ребенка, пришла к Игорю и говорит, мол, так и так, ребенок твой.
— А это была неправда?
— Нет, — уверенно произнес Василий. — Игорь никогда этого ребенка не признавал, да и признавать было некого: не его он был.
— То есть в разговорах с вами он всегда настаивал на том, что не он отец будущего ребенка? — все же уточнила я тоже.
— Да, — подтвердил Василий. — А мы с ним тогда, можно сказать, самые близкие друзья были. Нет, он не верил, что это его ребенок, ну, и я тоже.
— Вы-то сами с Викой разговаривали?
— А как же, я, можно сказать, в этой истории эмиссаром Игорька был. Приходил к ней, сначала от его имени выступал, говорил, чтобы отстала она от Игоря, что пусть, мол, лучше бы выяснила, кто отец, да и приставала бы к тому.
— А что Игорь?
— А что? — Василий усмехнулся. — Конечно, он с ней все отношения прекратил. Это во время последнего семестра уже было. Он на третьем курсе, можно сказать, половину срока уже отучился, ему все эти проблемы зачем были?
— А что, — поинтересовалась я, — были проблемы?
— Были, — хмыкнул мой собеседник. — Вика и сама, да и подружка ее, Олька Свистунова… В общем, пока Вика Игоря осаждала, Олька эта и в деканат, и в ректорат давай жалобы строчить, так, мол, и так, обесчестил девчонку ваш студент и жениться не желает. Ректор к родителям приезжал, посидели, подумали да и решили…
— Что? — спросила я.
— Ну, как же? — удивился Василий. — Вы разве не знаете?
— Ее исключили? — ткнула я пальцем в небо и попала.
— Вот именно, — усмехнулся Василий. — Ее исключили за аморальное поведение, так это тогда называлось. Понятно, что родителям это в копеечку обошлось, но историю замяли, с Игорька все как с гуся вода, да он и не виноват ни в чем был. Выгнали эту Вику, вот и конец истории.
— Что ж, теперь все понятно, — серьезно сказала я. — А что случилось с ней дальше?
— А кто знает? — пожал плечами Василий. — Уехала в свою Тмутаракань, ни я, ни Игорь о ней ничего больше не слышали.
— Значит, в вашей компании не было никакой Ларисы? — спросила я еще раз.
— Нет, никакой такой Ларисы я не знаю, — решительно произнес Василий. — Может, Игорь ее откуда-то и знал, но только в нашей компании Ларис вообще не было.
— А что эта Ольга Свистунова? Вы не знаете, где она?
— Самый прикол в том, что эта Олька вышла замуж за нашего приятеля, Генку Мухина, он теперь владелец заводов, газет, пароходов, — осклабился Василий.
— Стойте, это вы о директоре концерна «Витязь» говорите? — уточнила я.
— Конечно, — кивнул патлатой головой Василий. — Его в городе каждая собака знает, а когда учились, такая чухна был, даже плакать хотелось. Вот кто мог подумать?.. Однако женился на Ольке, стал с ее папашей бизнесом заниматься, так и получился из него мистер Твистер…
— Скажите, а почему родители Игоря настояли на том, чтобы Вику исключили, если ребенок был не от их сына? — поинтересовалась я.
— Так я же вам говорю, Олька эта завалила ректорат жалобами, даже отцу Игоря, Александру Николаевичу, на работу писала. Кому это надо?
— Да, нет человека, нет проблемы, — произнесла я задумчиво.
— Вот именно, пусть ребенок ее был и не от Игоря, но пошли ведь сплетни, слухи всякие, вы ведь понимаете?
— Да, вполне, — проговорила я, вздохнув. — А что же, Ольгу не исключили?
— А она и не училась у нас, она училась в политехническом, а там у ее отца все было схвачено. Потом, когда Вика уехала, Олька уже ничего и не предпринимала. Насколько я знаю, они перед Викиным отъездом поругались, уж из-за чего, это мне неизвестно.
— Все ясно, — сказала я, улыбнувшись. — Спасибо вам большое, Василий, вы здорово помогли расследованию.
— Ну, это хорошо. Сообщите мне, пожалуйста, если что…
— Обязательно. Его похоронили в понедельник, — добавила я, — на городском кладбище. По-моему, где-то в конце…
— Я найду, — произнес Василий. — Вот, никто, кроме вас, и не сказал, — он дернул подбородком.
— Спасибо вам, я пойду, — сказала я и вышла из каморки.
— До свидания, — услышала я вслед.
Я выбралась из гаража, прошла через контору, вышла на улицу. Что ж, теперь кое-что становилось понятным. По крайней мере, теперь точно понятно, почему Игорь так не любил говорить о временах своего студенчества. Его ли это был ребенок? Несмотря на то, что Василий утверждал, что нет, сам факт того, что были приняты определенные меры, наводил на размышления. Возможно, картину могла дополнить Лариса Яблочкина: вполне вероятно, что она могла что-то знать об этой истории, поэтому и встреча с ней стала для Игоря неприятным сюрпризом, как утверждал Михаил. Что ж, сегодня только пятница, подождем до выходных, поговорим с Ларисой. А пока… Пока следует встретиться с Ольгой Свистуновой, в замужестве Мухиной.
Я пошла пешком: на ходу, как известно, лучше думается. А подумать мне следовало. Не знаю, почему я так вцепилась в эту историю, произошедшую около десяти лет назад. Возможно, все это не имело никакого отношения к отравлению, возможно, что Вика, уехав в деревню, благополучно вышла замуж и живет там по сей день, позабыв о том, что случилось в городе, ведь время — лучший лекарь. Что ж, все так и могло быть. Но если так, то я просто хотела убедиться в этом. Вся эта история произвела на меня довольно тягостное впечатление. Конечно, я не собиралась говорить об этом Марине. Пока не собиралась. Может, с Викой все в порядке… Но вот почему я подумала «может»? С ней должно быть все в порядке, она… Но что я знала о ней? Просто из женской солидарности решила, что она была права и Игорь действительно был отцом ее ребенка?
Но разве я так решила? Нет, конечно, но, вспомнив о том, что он не любил говорить о том времени, мне вдруг подумалось, что все же Вика могла быть права. Могла…
Нет, мне все-таки следует встретиться с Ольгой, чтобы узнать, что все было именно так, как говорил Василий. Я даже допускала мысль о том, что та история как-то связана со смертью Игоря, и мне эта мысль не очень-то нравилась. Словом, чтобы успокоиться и оставить эту тему, я должна была выяснить дальнейшую судьбу Вики Терещенко. Поэтому я стала думать, как проще всего связаться с госпожой Мухиной. И не знала. Решила позвонить Лейле, может быть, она знакома с ней, ведь мир бизнеса тоже тесен. И потом, Лейле все равно нужно было позвонить. Я набрала номер ее мобильного, присев на первую попавшуюся скамейку.
— Да? — отозвалась она.
— Лейла, привет, это Ира Лебедева, — произнесла я.
— О, привет, — поздоровалась Лейла. — Как дела? Какие новости?
— В общем, разные, — ответила я, отвечая на ее последний вопрос. — Их довольно много, но это лучше не по телефону. Марину отпустили под залог, а в нашем маленьком расследовании открылись новые обстоятельства.
— Что ж, — хмыкнула Лейла, — дело движется. Значит, хорошо? — спросила она.
— Надеюсь, — сказала я. — У меня к тебе вопрос.
— Я так и поняла, что ты не просто звонишь. Выкладывай.
— Лейла, ты случайно не знаешь Ольгу Мухину, жену Геннадия Мухина?
— А при чем здесь Ольга? — перебила меня Лейла.
— Значит, ты ее знаешь? — обрадовалась я.
— Конечно, знаю, мы в один клуб ходим, — хмыкнула Лейла. — Но при чем здесь она?
— Да ни при чем таком, — проговорила я. — Просто она знала одну девушку, с которой был знаком в юности Игорь. Это как раз те новые обстоятельства. Мне нужно с ней поговорить.
— Это важно?
— Думаю, да, — честно сказала я. — Ты можешь мне помочь?
— Полагаю, да, — сказала Лейла. — Я сейчас ей позвоню и скажу, что ты хочешь с ней встретиться, пусть она скажет, когда и где. Или ты позвони ей сама, я дам тебе номер телефона. Как удобнее?
— Лучше ты, — решила я. — Если вы знакомы, так будет лучше, ты просто скажи, что разговор будет касаться Вики Терещенко и что это важно. Хорошо?
— Вики Терещенко? — переспросила Лейла. — Хорошо. Давай твой номер, я тебе перезвоню.
— А ты что, не знаешь?
— Нет, ты мне его не давала, — проговорила Лейла.
— Тогда записывай, это номер сотового. — Я продиктовала номер телефона и сказала, что буду ждать звонка. Лейла обещала связаться с Ольгой сейчас же.
Я отключила телефон и, встав со скамейки, пошла дальше. Что ж, посмотрим, что из этого выйдет. Я добрела до ближайшего магазинчика, зашла, купила мороженого, снова вышла на улицу и, радуясь тому, что распогодилось, решила пройтись до ближайшего скверика, который маячил впереди.
Лейла перезвонила мне уже через пятнадцать минут. Я как раз только расправилась с мороженым и сидела на удобной лавочке, вытянув ноги и праздно наблюдая за прогуливающимися собаколюбами и играющими в салки детишками, за которыми, кстати сказать, кроме меня, наблюдали бабушки и мамы.
