Теперь уже невозможно ответить на вопрос, удалось бы генералу фон Шлейхеру в конце концов сформировать кабинет министров из членов немецкой рабочей партии. Его переговоры со Штрассером казались очень успешными. Мне даже говорили, что Шлейхер рассчитывает на поддержку части социал-демократических профсоюзов. Он явно стремился отколоть профсоюзы от партий, что в случае с национал-социалистической партией привело бы к естественному разделению партии на две части.
В то время я послал Рудольфу Гессу копию своего письма секретарю одного рейнского промышленного предприятия, в котором выражал мнение о недостойности методов, которые Штрассер применяет против Гитлера. Гесс ответил мне очень вежливым письмом. Тем более непонятным остается тот факт, что национал-социалистическая партия не приглашала меня на вышеупомянутые совещания.
Теперь я думаю, что, пожалуй, было бы лучше, если бы переговоры Штрассера завершились успешно. Тогда за сближение Штрассера и генерала Шлейхера ратовал главным образом Крупп фон Болен унд Гальбах. Безусловно он был прав, когда пытался, о чем я уже упоминал, убедить старого президента фон Гинденбурга никогда не назначать Гитлера канцлером рейха. Я уже говорил, что неприязнь к Гитлеру со стороны фон Круппа исчезла сразу же, как Гитлер пришел к власти. Действительно, после назначения Гитлера канцлером фон Крупп стал ярым нацистом. Доказательства его теснейшей связи с национал– социалистами я получил в 1938 году. В то время в доме тайного советника Боша, генерального директора «И. Г. Фарбениндустри», крупнейшего немецкого химического концерна, произошла встреча промышленников. Некоторые из присутствовавших резко критиковали поведение Гитлера. Встреча была сугубо конфиденциальной, и были упомянуты случаи чудовищной коррупции в партии. Фон Крупп встал и сказал: «Я больше не могу выслушивать эти обвинения и покидаю совещание». Между прочим, промышленники часто проводили подобные встречи.
В соответствии с «социальной» направленностью политики, которую намеревался проводить генерал фон Шлейхер, он обнародовал так называемые Остхильфеские скандалы. «Остхильфе» («Помощь Востоку», что означало главным образом помощь старой Пруссии) был крупномасштабным финансовым планом спасения сельскохозяйственных предприятий. Он был создан социал– демократическим правительством Германа Мюллера и расширен кабинетом Брюнинга. Похоже, что некоторые суммы «Остхильфе» были использованы не по назначению, в коррупционных целях. Однако, по сравнению с повсеместным взяточничеством, процветающим ныне при национал-социалистическом режиме, эти суммы кажутся смехотворно малыми. Крупные землевладельцы к востоку от Эльбы сильно взволновались, когда рейхстаг собрался назначить следственную комиссию. Тревога усилилась, когда генерал фон Шлейхер пригрозил провести публичное расследование, что породило яростную враждебность к нему лично, разделяемую даже президентом фон Гинденбургом.
Фон Папен воспользовался сложившейся ситуацией. Он был депутатом рейхстага от католической партии «Центр», и из-за его пристрастия к интригам многие депутаты его не любили. В юности фон Папен был кавалерийским офицером; позднее женился на дочери очень богатого саарского промышленника. Во время мировой войны 1914–1918 годов служил военным атташе в посольстве Германии в Вашингтоне. Эта служба принесла ему всемирную известность. Как-то один из его коллег потерял в нью-йоркской подземке портфель с документами, доказывавшими, что ряд опасных актов саботажа был спровоцирован правительством рейха, а сам Папен сыграл важную роль в их исполнении.
По какой-то причине фон Папен яростно возненавидел генерала Шлейхера и планировал свергнуть его с поста рейхсканцлера, на который прочил Адольфа Гитлера. Для претворения в жизнь своего плана фон Папен организовал встречу Гитлера с кельнским банкиром фон Шредером, кузеном известного лондонского банкира барона Шредера. Встреча состоялась в Кельне, в здании банка фон Шредера, в присутствии Рудольфа Гесса.
Я долгое время ничего не знал об этой встрече, видимо благодаря стараниям Гесса, изначально препятствовавшего моей дружбе с Герингом, а с самим Герингом, который мог бы известить меня, не советовались. На самом деле неясно, посвящали ли Геринга в тайны, особенно после того, как у него отобрали пост начальника полиции Пруссии. История близких отношений Геринга с Гитлером начинается с кровавой бойни 30 июня 1934 года, в которой национал-социалистическая партия избавилась от всех своих членов – противников режима.
У меня создалось впечатление, что Геринг настолько глубоко был замешан в убийствах, что уже не смел противостоять режиму. В любом случае до той резни он был гораздо более независимым. Похоже, он столь сильно увяз в преступлениях, связанных с его личными пороками, что оказался в цепких лапах гестапо, слишком много о нем знавшего. С тех пор Геринг хранил молчание.
Хорошо известно, что Папен был мастером интриги. 28 января 1933 года генерал фон Шлейхер подал в отставку с поста канцлера, а 30 января президент фон Гинденбург назначил канцлером Адольфа Гитлера. Меня такой поворот событий устраивал, тем более что, как я слышал, Альфред Гугенберг (хотя и был депутатом Немецкой национальной партии) стал членом кабинета Гитлера и прихватил с собой в правительство ряд своих верных друзей. Кроме того, Гугенберг добился того, чтобы Гитлер официально пообещал лично Гинденбургу в следующие четыре года ничего не менять в составе кабинета и распределении ключевых постов.
Как бы то ни было, в то время я думал, что назначение Гитлера канцлером – всего лишь переходный этап, ведущий к восстановлению германской монархии. У меня были для этого следующие основания. В сентябре 1932 года я пригласил к себе домой ряд господ, в том числе генеральных директоров Кирдорфа и Фёглера, чтобы они могли задать Гитлеру свои вопросы. Гитлер ответил на все вопросы, к полному удовлетворению всех присутствовавших. На той встрече он четко и однозначно заявил, что является всего лишь «миротворцем на пути к монархии». Монархические настроения Гитлера в те дни привели в его партию большое количество представителей промышленных кругов.
Я также хочу напомнить, что осенью 1932 года Геринг побывал с двухнедельным визитом в Дорне у бывшего кайзера Вильгельма II. Приглашение на обед Гитлера и Геринга кронпринцем, казалось, доказывало, что сами Гогенцоллерны в то время возлагали на них большие надежды. Как впоследствии рассказал мне Геринг, после того как он и Гитлер уехали, кронпринц отпустил несколько неодобрительных замечаний в их адрес в присутствии слуг, которые тут же донесли об этом нацистам, что, по слухам, и положило конец дружбе Гитлера с кронпринцем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
