Значит Плетнев снова объявился.
Мы вернулись домой три недели назад, сразу же как только отца выписали из больницы. Егор никак не хотел оставлять нас одних, отказывался возвращаться без нас и продлил свою командировку на неделю. А по возвращению окунулся с головой в работу.
От Александра все это время не было никаких вестей. Тем более странно было слышать этот рассказ соседки. Неужели он решил лично встретиться с дочкой? Для чего?
К тому моменту как я добралась до нашей квартиры, я уже хорошенько себя накрутила.
А дома меня встретил невозмутимый Егор, чмокнул в щеку и оценив мой настрой спросил:
— Разведка уже доложила?
— Угу. — подтвердила я и нетерпеливо спросила, — Это был он?
— Хм, заносчивый индюк с царскими замашками и лицом нашей девочки?
— Значит он. — печально констатировала я. — Чего он хотел?
— Я как-то не успел его об этом спросить, знаешь ли. — язвит сосед.
— Я должна ему позвонить. — говорю с неохотой.
— Это еще зачем? — тут же хмурится Егор.
— Как это зачем? По-твоему, лучше мучиться в неведении? Ты же знаешь, как крепко Плетнев держит меня за задницу своим молчанием!
— Ты вот вообще никак не помогаешь с такими формулировками.
Я тут же глупо растекаюсь в улыбке и обнимаю Егора. Он умудряется ревновать меня даже к тому, к кому я ну никак не смогу испытывать нежных чувств. По крайней мере снова.
А мне от чего-то до дрожи приятны эти его собственнические замашки. Меня никто никогда так не ценил и не опекал как Егор. Весь последний месяц я нахожусь словно в коконе из заботы и внимания. Сосед так легко и просто перекинул на себя часть моих забот, как будто это была самая обычная на свете вещь. А может так и было в отношениях? В настоящих нормальных полноценных отношениях, в которых ты доверяешь партнеру и можешь без страха положиться на него.
Странное дело, но чем больше позиций я отдавала под контроль своему мужчине, тем свободнее и счастливее я себя ощущала. Я больше не тянула все в одиночку, не принимала решений единолично и больше не стеснялась просить о помощи, когда она была мне нужна. У меня получалось не сразу, но с каждым разом все легче.
Все финансовые вопросы как-то плавно перешли в ведение Егора, Алькой он и так занимался больше, чем я (от чего я частенько грызла себя), все спорные моменты брал под свою ответственность. Например, вопрос о совместном проживании. Пока я рассусоливала над плюсами и минусами, Егор перенес в мою комнату свой чемодан и скромно освободил себе одну полку в моем шкафу и потеснил мои баночки в ванной.
Вскоре встал вопрос о том, с кем оставить Альку пока мы оба на работе. Компания Егора шла в гору семимильными шагами и уже не позволяла свободный график. А моя мама неожиданно осталась у отца. «Поддержать и проследить за здоровьем первое время после больницы» по официальной версии. Вариант с няней мы сразу же отмели. Тогда сосед предложил попробовать детский сад, который я раньше так же не рассматривала из-за того, что дочка тяжело сходилась с другими детьми и терялась в толпе. Однако, глядя на то, как преобразилась Алька за последние месяцы, я рискнула согласиться с ним. И вот уже две недели дочка с огромным удовольствием и неизменным озорным блеском в глазах ходит в сад.
А Егор теперь каждое утро развозит нас по местам и только потом едет к себе в офис, который они с Прониным все-таки сняли не так давно.
Сосед каждый день доказывает мне делом, что его слова с признанием не пустой звук. И я ему безоговорочно верю, потому что сама все вижу и чувствую. Только ответить пока не могу…
И дело вовсе не в том, что его чувства не взаимны, а очень даже наоборот. Просто не уверена, что я — это именно то, что ему нужно.
Ведь я проблемная, закомплексованная под завязку, часто грубая и эгоистичная. Много работаю и мало разбираюсь в отношениях. Ну что я могу ему дать взамен?
Егор на меня не давили не ждал ответа, хотя сам часто говорил «люблю». Для него это стало таким же привычным действием, как быстрые поцелуи, когда он просто проходит мимо или как непреодолимая тяга ерошить мои идеально уложенные волосы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Он тянулся ко мне, показывая без стеснения свою потребность во мне, а я тормозила и не могла отпустить себя полностью.
— Может сначала поужинаем, ты успокоишься и потому уже все решим? — с напряжением в голосе спросил Егор.
Снова везде «мы».
— Хорошо, я просто жуть какая голодная! — не хочу разочаровывать его и понимаю, что так действительно будет лучше.
Мы ужинаем, проводим время с дочкой, которая фонтанирует рассказами о своих новых друзьях и занятиях в саду. Я собираюсь прочитать Але сказку на ночь, а Егор нехотя идет в свою квартиру, чтобы навестить Пушка.
— Может ты уже объявишь амнистию всему животному миру и разрешишь ему жить с нами? — делая голос нарочно жалобным просит сосед.
— Ну уж нет!
— Но ты ведь спокойно жила с ним целый месяц бок о бок! — возмущается он.
— Во-первых, у меня не было выбора. А во-вторых, в твоей квартире у твоего мо… Пушка есть своя "комната", а где он будет ютиться у меня?
— Утеплим балкон? — предлагает Егор.
— Нетушки! Еще один ремонт я не переживу.
— Понял-понял, пойду навещу бедолагу.
— Нечего себе бедолага. Вместо одной комнаты отхватил целую квартиру! Твой пес неоправданно шикует!
— Ну и зачем ему целая квартира, если он там совсем один? — философски замечает сосед и многозначительно приподнимает брови.
И когда дочка засыпает, а Егор все еще не вернулся с прогулки, я хорошенько все обдумав, пишу Плетневу сообщение:
"Думаю, нам уже пора закрыть этот вопрос раз и навсегда."
Он отвечает мне сразу же, без промедления, словно только и ждал моего сигнала:
"Завтра. Заберу тебя на обеденном перерыве."
Вот и все. Саша уже все для себя решил иначе не появился бы в этом городе так внезапно. А значит и я совсем скоро буду в курсе его решения.
Глава 37
Александра
Приходько забежал ко мне уже четвертый раз за последние три часа. Формально у него каждый раз находилась причина, но больше было похоже на то, что его гнало в мой кабинет обычное любопытство или же он просто хотел проверить, что я — это по-прежнему я.
А все началось с того, что я поддержала беседу с коллегами на детскую тему, хотя никогда до этого не обсуждала свою личную жизнь, да и с коллективом вела себя отстранённо. Затем, когда Михаил заходил ко мне в первый раз по делу, я имела неосторожность назвать его только по имени и предложить кофе. На что получила шокированный взгляд нового главы экономического отдела и его персональное паломничество в мой кабинет в течении дня.
— Кхм-кхм. Что-то вы зачастили ко мне сегодня, Михаил Юрьевич. — стараюсь скрыть улыбку за серьезным тоном.
— У-у меня просто возникли еще кое-какие вопросы по проекту. — объяснился Приходько слегка запнувшись в начале.
В приоткрытой двери моего кабинета я заметила двух девушек, поглядывающих с любопытством в нашу сторону. Я перевела взгляд на Михаила:
— Так, Миша, хватит! Что происходит? — мне уже стал надоедать этот театр абсурда, да еще и с новыми зрителями.
— Ну хорошо. Наши девушки думают, что у тебя появился мужчина. — тут же сдал всех офисный недошпион. — А меня к тебе засылают, потому что ты за этот год только со мной более-менее общалась, да с генеральным…
— И ты решил заделаться двойным агентом? — я строго смотрю на него с прищуром, и Михаил начинает нервничать. — С чего интересно такие выводы?
— Ты стала добрее и мягче. — выпаливает без запинки он. — Ну и… Не знаю, как такое сказать… В общем, по тебе видно, что у тебя есть мужчина.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты что, только что мне практически сказал, что раньше у меня был недотр… — но я не успеваю обрушить свою гневную тираду на чрезмерно откровенного Приходько, потому что наш милый междусобойчик прерывает Плетнев своим появлением.
