Глядя на нее такую спокойную, степенную, нежную и ласковую трудно было поверить, что она может быть другой. Работа, холодная война с отцом, стремление доказать всем и вся чего она стоит отошли для нее на второй план, а может даже и дальше. Сейчас передо мной была совершенно другая Саша. Домашняя, уютная, безгранично любящая, доверчивая и податливая. На сто процентов моя. И я знакомился с ней заново, с наслаждением изучая ее новую.
Через два года Воронецких стало еще на одного члена семьи больше. Своим появлением на свет Артем разбавил мой персональный цветник и стал решающим фактором для моей неугомонной жены оставить окончательно должность коммерческого директора. Однако, она все же активно интересовалась делами компании и время от времени давала консультации, делала свои расчеты и прогнозы. Но занималась этим только в свободное время и исключительно ради удовольствия, полностью доверив мне роль главного добытчика в семье.
Александра. Пятнадцать с хвостиком лет спустя
— Мама, а ты не знаешь, случайно, кто такой Плетнев Александр Александрович? — спрашивает меня Алька, как ни в чем не бывало, со смачным хрустом откусывая яблоко.
Она заглядывает в холодильник в поиске новых трофеев для своего желудка. Дочка только приехала с университета, и как это часто бывает с ней после продуктивного дня учебы, весьма голодна. Поэтому она не замечает моей реакции на это имя из прошлого.
— А почему ты спрашиваешь? — осторожно интересуюсь, едва мне удается совладать с голосом.
— О, значит, знаешь! Отлично. — делает она свой вывод из моего вопроса.
— Аля, он пытался связаться с тобой? — уже прямо спрашиваю дочь и смотрю на нее в упор, пытаясь поймать ее взгляд. Но это не так просто, потому что она крутиться по кухне сооружая себе двухэтажный бутерброд. И куда только девается вся эта прорва калорий? Ведь на Альке не жиринки лишней нет, а питается она так постоянно.
— Не он сам. Мне звонил его адвокат.
— И чего он хотел от тебя? — я, кажется, даже дыхание задержала.
— Да что-то на счет наследства что ли. — беспечно заявляет дочь.
— Наследства? Он что… умер? — одна новость другой хлеще.
— Нет, ты что? — смеется Аля и закашливается, чуть не подавившись бутербродом. — Жив вроде. Но его адвокат сказал, что этот самый Плетнев оставил дарственную на мое имя и мне нужно посетить нотариуса. Желательно сегодня до пяти. Вот мне и интересно, кто это такой? Может, дальний родственник какой-то? — смотрит на меня вопросительно.
— А на что дарственная? — игнорирую ее вопросы.
— Пока не знаю. — Аля беспечно пожимает плечами. — Сходишь со мной сегодня?
— Конечно!
Запоздало до меня доходит невероятная мысль о том, что Плетнев решил сдержать слово и вернуть дочери те акции, что наглым образом потребовал у нас в обмен на спокойную жизнь.
Однако, все оказалось еще более серьезно.
Адвокат в присутствие нотариуса монотонно зачитывал список причитающегося Але. А этого причитающегося оказалось совсем не мало.
Вместе с долей многострадальных акций, ей была отписана квартира в столице, несколько точек складских помещений и внушительная сумма на личном счете.
Дочка, естественно, ничего не понимала, сидела ошарашенная свалившимся на нее наследством и даже не моргала. Сказать по правде, я не многим от нее отличалась.
— Скажите, а где сам Плетнев? — только и смогла спросить я. — Он ведь точно не умер? Это же не завещание, правда? Или… О нет, он что, смертельно болен?
Одна за другой страшные догадки будоражили мой разум.
— Александр Александрович жив и здоров, уехал из страны на ПМЖ в Испанию еще полгода назад. Насколько я знаю, с тех пор он там и находится. — спокойно пояснил мужчина.
— Тогда почему он сам не присутствует сейчас здесь? — удивилась я, все ещё ничего не понимая.
— Мой клиент сказал, что связан с вами соглашением, по условиям которого он не может лично встретиться с Алиной Егоровной.
Неожиданно.
Только сейчас Аля подала признаки жизни и резко вкинула непонимающий взгляд на меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Все же передайте своему клиенту, что я бы очень хотела выйти с ним на связь. — сказала я перед тем как покинуть кабинет.
Оставив свои данные мы с Алиной вернулись домой, где нас ждал серьезный разговор.
Конечно, дочка знала, что Воронецкий ей не родной отец. Но она никогда не поднимала эту тему и не интересовалась своим биологическим родителем, искренне считая, что может этим оскорбить Егора.
Уже дома, удобно расположившись на диване в гостиной Аля робко спросила.
— Мам, этот Плетнев, он мой настоящий отец, да? — она вся сжалась в комок, несчастная и такая уязвимая в данный момент.
— Да. Он твой биологический отец, Аля. — не стала юлить я.
— Я ничего не понимаю. Зачем это все? — с надрывом в голосе спросила дочка.
Она завернулась в кольцо моих рук, а я поглаживая ее ласково по голове, совсем как в детстве, рассказала ей все как есть, без утаек.
Аля еще недолго поплакала у меня на плече. Для нее это оказалось очень внезапным и болезненным событием. Часть ее жизни, о которой она не хотела ничего знать.
Вечером мне позвонил сам Плетнев. Мы проговорили с ним почти час. Время ревниво засек Егор. Он каждый десять минут проходил мимо будто бы по своим делам, но на деле проверял как я.
У Саши после событий пятнадцатилетней давности все пошло наперекосяк. Вернее, в финансовом плане все складывалось очень даже не плохо. На нем не слишком отразился уход из руководящего состава холдинга. Он открыл свою небольшую торговую сеть. Прикупил недвижимости, в том числе за границей. Но, как говорит он сам, пустота внутри с каждым годом росла все сильнее.
Новые отношения никак не складывались, а потом он уже и не пытался.
А еще он признался, что следил на расстоянии за Алиной. И это стало его единственной отдушиной. Ее успехи в художественной школе, увлечение танцами, поступление в школу искусств. Он был в курсе всего.
Как только дочери исполнилось восемнадцать, он решил осуществить свой давний должок и вернуть то, что годы назад забрал у нее. И еще накинул сверху проценты. Иначе он просто не мог.
У меня осталось двоякое впечатление после его исповеди.
С одной стороны, я убедилась наглядно о том, что бумеранг судьбы существует и здесь бы мне даже простилось небольшое злорадство. Но с другой стороны, мне было жаль его чисто по-человечески. Никому не пожелаю остаться в одиночестве на склоне жизни, отчетливо видя, чего именно ты лишил сам себя.
Позже, когда мы с Егором обсуждали последние события, мы пришли к мысли о том, что не будем против, если Алина вдруг захочет познакомиться со своим биологическим родителем. Она уже взрослая дама и способна принимать свои собственные решения.
Но когда озвучили ей такой вариант она обиделась и не разговорила с нами несколько дней. Возможно в будущем она еще изменит свое мнение, но пока ее решение не подлежит обсуждению.
