— Я с плохими новостями, приятель! Твоя мама находится внизу и хочет тебя видеть.
— Дерьмо!
Я провожу рукой по волосам, пребывая в крайнем расстройстве. Моя мама пыталась дозвониться до меня в течение нескольких дней, но я сознательно игнорировал ее телефонные звонки. Я надеялся, что ей просто надоест, и она оставит меня в покое. Она возложила на себя миссию вернуть в мою жизнь Энджелин, что произойдет, могу вам с уверенностью сказать, не раньше, чем рак на горе свистнет, то есть — никогда!
Я подхожу к Данни, целую ее волосы и выдыхаю:
— Я скоро вернусь.
Майк говорит:
— Я составлю ей компанию, пока ты будешь противостоять в схватке коварному медведю гризли.
— Спасибо, чувак.
Я медленно тащусь вниз по лестнице, чувствуя, будто спускаюсь на встречу к своей смерти. У моей мамы есть способы заставлять меня чувствовать себя никчемным, один ее взгляд, и я чувствую себя ничтожеством. Мне придется набраться смелости, чтобы недвусмысленно объяснить ей, что я никогда не вернусь к Энджелин. На самом деле сейчас это столь же хорошее время, как и любое другое, чтобы сказать ей о Данни.
Когда я вхожу в фойе, мой гнев пылает. Энджелин стоит рядом с моей матерью. Они обе одеты в свои лучшие наряды. Шерсть, кашемир и жемчуг за тысячи долларов. Мы с Данни ходим в поношенных футболках и трениках каждый день.
— Мама, — произношу я, когда подхожу к ней, наклоняюсь и целую ее в щеку. — Что ты здесь делаешь?
Моя мама внимательно меня осматривает, а затем практически смеется.
— Если бы ты потрудился ответить на звонки или перезвонить мне, ты бы знал.
— Прости. Я был занят учебой и хоккеем.
Она не юлит, когда произносит:
— Это не все, чем ты был занят, насколько я слышала.
Я вижу наигранную вежливую улыбку Энджелин. Нет сомнения, что она забила голову матери всевозможной ерундой.
— Я взрослый человек, мама. То, чем я занят, не твое дело.
Похоже, что она собирается разнести меня в пух и прах за долю секунды, но потом что-то заставляет ее передумать и сменить намеченный план действий. Вместо этого она улыбается беззаботной улыбкой и отвечает:
— Я не собираюсь воевать с тобой, дорогой. Я пришла пригласить тебя на обед и предложила Энджелин присоединиться. Ну, разве не замечательно?
Моя ярость снова набирает обороты и грозится выплеснуться наружу. Что я должен сделать для этих двоих, чтобы они увидели, что я не хочу иметь ничего общего с Энджелин?
— Могу я поговорить с тобой наедине, мама? — я говорю сквозь зубы в попытке не разразиться на нее криком.
Она наклоняет свою голову ко мне, чтобы сообщить, что согласна, и я поворачиваюсь, чтобы пойти назад вверх по лестнице. Она следует беспрекословно.
Я открываю дверь в свою комнату, и Майк поднимает голову. Он играет на своей PSP приставке.
— Оставишь нас на минутку, Майк?
Он вскакивает с кровати и выходит из комнаты, пробормотав слова прощания моей матери. Я смотрю на Данни, и она выглядит, как олень, попавший в свет фар. Она начинает подниматься с кровати, но я выставляю перед собой ладонь, чтобы остановить ее.
— Пожалуйста, останься.
Я поворачиваюсь и отхожу в сторону так, чтобы моя мать могла войти. Она делает это, и я слышу ее резкий вздох, когда она видит, что Данни сидит на моей кровати. Данни встает, нервно обтирая руки о джинсы. Я ненавижу ставить ее в такое положение, но мне нужно, чтобы моя мать поняла, что Данни значит для меня.
Я иду туда, где стоит Данни, и обнимаю ее за талию. Нагибаясь, я оставляю легкий поцелуй на ее виске и чувствую, как она расслабляется.
— Мама. Это Даниэлла Кросс, но она предпочитает Данни. Данни, это моя мама, Силия Бёрнэм.
Данни протягивает свою руку моей матери, чтобы пожать ее, и правила хорошего тона диктуют, что моя мать должна ответить взаимностью.
— Очень приятно, миссис Бёрнэм.
Моя мать не отвечает, и Данни опускает свою руку. Вместо этого она смотрит на меня.
— Я думала, ты сказал, что мы собираемся поговорить наедине, Райан?
— Я сожалею, но то, что я хочу сказать, должно быть сказано при Данни, и я хочу, чтобы ты услышала меня, чтобы не возникло никаких недоразумений. Я с Данни. Она со мной. Мы любим друг друга... сильно, и нет ничего, что ты можешь сказать или сделать, чтобы изменить это. Я прошу тебя... — Я замолкаю и делаю глубокий вдох. — Нет... я умоляю тебя: Пожалуйста, прими это и на этот раз позволь мне быть счастливым с кем-то по собственному выбору.
Всего на долю секунды, мне кажется, будто я вижу что-то вроде понимания появляющееся на ее лице, но затем оно исчезает. Ее маска надменности и холодности возвращается на место.
И тогда она на самом деле смеется.
— Райан... не глупи. Ты же не думаешь, что у тебя есть что-то, что оправдает долгосрочные отношения с этой девушкой.
Я чувствую, как напрягается рядом со мной Данни, и сжимаю ее талию для подстраховки.
— Мама, я не просто думаю, я знаю это. Сейчас, ты можешь либо порадоваться за меня, либо нет, но я с Данни и ничто не изменит этого.
Мамины губы сжимаются в тонкую линию, и дальнейшие ее слова заставляют кровь в жилах застыть, словно превращая ее в лед.
— Райан Бёрнэм... у тебя есть обязательства перед своей семьей, и я не собираюсь стоять в стороне, когда ты выкидываешь то, что может стать очень перспективным будущим, из-за какой-то второсортной официантки. Теперь скажи мне, что ты понимаешь, о чем я говорю, чтобы мы смогли покончить с этой глупостью.
Я делаю глубокий вдох и молюсь, чтобы у меня хватило терпения на этот глупый разговор. Я смотрю на маму. Ее прекрасное лицо искажается в неприятном выражении, плюс то, как она надменно разговаривает с нами сейчас, во сто крат ухудшает ситуацию. Я выдыхаю и тщательно подбираю слова, чтобы до нее наконец дошло то, что я пытаюсь ей сказать.
— Я понимаю, о чем ты говоришь. — Я наблюдаю, как она заметно расслабляется. — Но не принимаю то, что ты говоришь. Мы явно в тупике до тех пор, пока ты не сможешь принять, что Данни со мной, нам нечего больше обсуждать. Я бы хотел, чтобы ты сейчас ушла.
Данни судорожно выдыхает рядом со мной, и я сжимаю ее снова, чтобы она почувствовала мою поддержку.
Моя мама поворачивается, чтобы уйти, но перед этим ее холодные глаза останавливаются на Данни.
— Я надеюсь, что ты довольна собой, ты, маленькая шлюха-золотоискательница. Тебе удалось оттолкнуть Райана от всей его семьи.
Данни почти оседает напротив меня, но я крепко ее держу.
— Прощай, мама. — Я настроен решительно.
Она оборачивается ко мне, бросая прощальный взгляд и захлопывая за собой дверь.
