пытался понять? А ее вот пытается. Понять, подстроиться, угодить. И при этом не потерять себя, не превратиться в полоумного влюбленного, не видящего ничего вокруг, кроме ее манящей красоты. Это было сложно. Очень сложно. Но он никогда не любил ходить по проторенным дорожкам. И игра стоила свеч. Он женится на ней. Обязательно женится! Потому что она вся, целиком и полностью, должна принадлежать только ему, и никому больше! Потому что если она не будет ему принадлежать, то он, вероятно, сойдет с ума. Натурально. Без шуток.
А потом она вдруг отскочила. И ему сразу стало холодно и пусто. И снова непонятно: почему все так быстро кончилось?
Он молча таращился на нее. А она не сводила глаз с него. И он должен был что-то сказать и — первый раз в жизни! — не знал, что именно. Может, он должен сейчас клясться в вечной любви? Хотя вроде бы уже клялся, а она еще взбрыкнула тогда. Тоже совершенно непонятно почему. Или извиняться за далеко не рыцарское поведение?
Он вздохнул. Как так выходит, что с ней всегда все неоднозначно и неопределенно?
— Лета, прости, — помедлив, произнес маг. — Я не хотел.
— Что, совсем? — подозрительно уточнила я, приводя себя в порядок.
— Нет, я хотел. Но не должен был. Почему ты меня не остановила?
— Потому что не захотела. Ян, перестань! Я чувствую себя идиоткой!
— Нет, ты не понимаешь. Я зашел слишком далеко. И не смог…
— Это потому что я тебя доконала, — сообщила я, обнимая его за шею.
— Это потому что я никогда никого не любил. А тебя люблю.
Я молча взяла его руку и подула на ссадину. Интересно, об проходимца-дворецкого он ее разбил или сейчас об стеллаж? Ссадина на глазах превращалась в едва заметный шрамик. Ах да, регенерация у господина наставника повышенная. Помню-помню.
— Прости меня. Я идиот и чуть все не испортил, — он, грустно улыбаясь, перебирал свободной рукой мои волосы. — Все должно быть постепенно, правильно. Ты заслуживаешь того, чтобы все было правильно. У нас будет свадьба, какая захочешь: хоть тихие семейные посиделки, хоть пир на весь мир, на который придут даже безвестные нам знакомые знакомых! А после свадьбы…
— А без свадьбы никак? — снова перебила я.
— Никак. А что тебя пугает?
Я отвела глаза.
— Ничего. Не знаю. Я уже два раза чуть под венец не угодила… А сейчас точно знаю, что делать там нечего. Ян, я ведь и жизни еще не видела, а посмотреть очень хочется! А хорошая супруга должна день-деньской дома просиживать, слугами помыкать и вышивать крестиком, мужа поджидая. Или хуже того — хозяйство вести, ежели слуг не будет. А я вышивать не умею! И не хочу. И у отца в замке я насиделась до тошноты. Никудышная из меня жена получится.
— Бестолочь, — устало вздохнул он. — Ну кто тебе этих бредней наговорил? Я обещаю тебе, клянусь, что твоя жизнь останется прежней. Просто в ней все время буду присутствовать я. А теперь решай, хочешь ты этого или нет.
— Всегда будешь? — придирчиво уточнила я.
— Всегда, — серьезно кивнул он.
— Я люблю тебя, — произнесла я, легко коснувшись губами озорной ямочки на его щеке.
Сердце вдруг вознамерилось разбиться вдребезги о грудную клетку от ощущения немыслимого, невероятного счастья. Но долго радоваться я не стала, мне не давал покоя один вопрос.
— Слушай, а как ты вообще попал в библиотеку? Ты «маячков» на меня, часом, не понавешивал?
— Нет. Но мысль стоящая.
— Ян! Я серьезно!
— Да тут все просто, чего ты переполошилась? Я шел тебя будить и наткнулся на духа. Ну, предка этого досточтимого. Он подсказал, где тебя найти.
— Про ведьму рассказал?
— Рассказал. И еще про то, как ты праздновала труса.
— Ничего я не праздновала!
— Праздновала. И нос себе расквасила, бестолочь. Очень болит?
— Совсем не болит.
— Поздно уже, — вдруг спохватился маг. — Пойдем, провожу тебя в комнату.
— А книги? — я обвела взглядом поле боя.
— Да пропади они пропадом! — махнул рукой наемник и, приобняв меня за плечи, вывел из разоренной библиотеки.
Возле спальни возникла заминка. Расстаться — даже зная, что только до утра, а утро вон оно, не за горами! — не было никаких сил. Мы стояли, смущенно сопели и не двигались с места.
— Полежи со мной… — в конце концов взмолилась я. — Просто полежи! Я буду себя хорошо вести, честно!
Маг насмешливо улыбнулся, но спорить не стал, галантно распахнув передо мной дверь. Надо же, кавалер какой.
— Отвернись, я переоденусь! — попросила я его, брезгливо скидывая окровавленную ночнушку. Поглядеть на нее, и подумаешь, что у меня из носа ведро крови вылилось. А на деле — так, ерунда. Даже синяки под глаза не поплыли. А могли. Тогда бы он меня замуж не позвал, наверное. Огородные пугала вообще замуж не зовут. Или зовут? Кто его знает! Ничего, в штанах и рубашке посплю, чай не королевишна. А завтра с утра, то есть уже сегодня, задам задачку челяди: пусть попробуют засохшую кровь отстирать.
Ян уже свил мне гнездо из подушек и терпеливо ждал, пока я улягусь. Потом тщательно завернул меня в одеяло и улегся рядом. Я сладко зевнула. Скоро вставать, нагоняй получать, а мы все скачем и скачем, как мыши полоумные.
— Авалайн не засмеет? — вдруг разрезал тишину напряженный голос наемника.
— Пусть попробует, — уже засыпая, пробормотала я, зарываясь носом в ямку между его плечом и подушкой. — Я ей шею тогда сверну.
— Лета, зараза, вставай!!! — голосила Лайн, остервенело барабаня кулачками в дверь. — Сколько можно дрыхнуть?!!
— Сколько нужно, — буркнула я себе под нос.
По всей видимости, горланила она уже давно, сорвав голос до хрипоты. Странно, я вроде бы дверь всегда открытой оставляю, предоставляя полуэльфке возможность врываться ко мне, когда ей вздумается. Может, Ян по привычке запер?
— Что случилось? — я высунула нос в коридор, не приглашая подругу в комнату.
Та несколько раз удивленно моргнула и затараторила:
— Да
