Когда спутники затихли, Нимве с головой закуталась в плащ. Прижимаясь к дереву, как к единственному родному существу, не сомкнула глаз почти всю ночь. На нее накатило огромное отчаяние, она не могла его побороть, сколько ни пыталась. Иногда Нимве начинала плакать, кусая пальцы, стараясь, чтобы остальные не услышали, потом просто сидела, вялая, опустошенная, без единой мысли в голове. Сон сморил ее лишь на рассвете, но почти сразу их подняли, и начался переход неведомо куда.
Утро было солнечное и тихое, лес пронизали золотистые лучи, птицы звенели в кронах, и лошадиные копыта тихо ступали по низким перепутавшимся травам. Телегу мелко трясло, подбрасывая на ухабах, пленники старались держаться подальше от колес. Подымая голову, Нимве видела спины Сэтнара и Шиа, шагавших впереди, за конными стражами.
Мафхор, привязанный к бортам телеги, казался то ли спящим, то ли мертвым. Губы побелели, в волнистых прядях черной гривы запуталась солома. Интересно, что они ему дают, подумала Нимве и стала пристально разглядывать мага, перебирая в уме все известные травы. Если только отвар каких-то грибов, наконец решила она, но сомнительно. Где сейчас эти грибы достанешь…
Потеплело, и на рубахах пленников появились потеки пота. Чик то и дело вытирал мокрое чумазое лицо. Он шагал с противоположного бока телеги, часто посматривал на Нимве, и, встречая ее взгляд, бодро улыбался. Нимве тоже старалась не делать похоронное лицо, вот только не знала, удается это, или нет.
Через много часов, когда время приблизилось к полудню, отряд наконец остановился, и пленники повалились на землю. Люди герцога спешились. Нимве оглядела своих. Сэтнар и Инис, покрытые синяками, со всклокоченными волосами и в разорванных рубахах, упорно не смотрели друг на друга. Ларра, угрюмый и заросший, выдирал из волос сухие веточки, тихо матерясь сквозь зубы. Нимве осторожно потрогала кожу на запястьях, натертую кандалами. Там еще не было ран, но она понимала, что это лишь вопрос времени. Кожа покраснела, распухла и горела, будто обожженная.
Люди герцога принялись разносить пленникам воду. Один из них с котомкой в руках подошел к телеге, вынул небольшой флакон темного стекла, в крохотную костяную ложечку накапал коричневой жидкости, по цвету смахивающей на разбавленный отвар чернослива, и, перелив снадобье в небольшую чашку, подобрался к Мафхору. Нимве едва сдержалась, чтобы не спросить, чем они его накачивают, но вовремя остановилась. Чужак, видно, ощутив, что на него смотрят, резко обернулся, и Нимве поспешно отвела взгляд.
Пока один поил Мафхора, остальных пленников отпутали от седел и повели к деревьям. Нимве, занятая раздумьями о зелье, краем уха уловила громкий разговор. Обернулась и увидела, что Сэтнар спорит с человеком герцога. Тот грубо дернул принца за цепь и сказал:
- А я говорю, будешь сидеть, как пес, да помалкивать, - он толкнул Сэтнара в плечо. В следующий миг принц вырвал цепь из рук стража и, размахнувшись, ударил его кандальными браслетами. Брызнула кровь, страж сдавленно вскрикнул, схватился за лицо и рухнул наземь. На принца кинулся еще один, но юноша, похоже, ждал этого, взмахнул цепью, они схватились, и Сэтнар, изловчившись накинуть цепь противнику на шею, начал его душить. Остальные пленники, которых не успели еще приковать к деревьям, бросились вперед, и на поляне завязалась драка. Звенели цепи, отчаянная ругань и крики боли наполнили лес.
Это продолжалось недолго. Люди герцога кинулись в гущу дерущихся, на пленников посыпались удары, и вскоре их, избитых, окровавленных, скрутили и повалили наземь. Стражи, злые, с опухшими разбитыми лицами, стояли над ними, утирая кровь.
Никто не заметил, когда появился герцог.
- Браво, - его голос с легкостью перекрыл общий шум. - Великолепно.
Он лениво захлопал в ладоши. Подошел ближе, остановился, оглядывая место побоища.
- Кто это начал? - спросил он.
- Вот он, ваш племянник, - поспешно отозвался один из сторожей, ткнув пальцем в Сэтнара, распростертого на земле вниз лицом, со скрученными за спиной руками.
- Подними, - приказал герцог.
Безо всяких церемоний принца поставили на ноги. Избитый и растерзанный, в изодранной одежде, покрытой пятнами крови, Сэтнар смотрел гордо и вызывающе.
- Это ты начал драку? - стоя в шаге от принца, Окдейн неторопливо натянул черные замшевые перчатки.
- Ну, я, - принц сплюнул кровь ему под ноги.
- Что же, поздравляю, - сказал герцог. - Ты все меньше отличаешься от своего братца, племянничек.
- Зато ты все больше отличаешься от своего отца, дядюшка, - парировал Сэтнар. - Удивляюсь, как у такого человека, как мой дед, мог выродиться такой, как ты. Откуда в тебе эта дурная кровь, бастард? Не иначе, как от твоей…
Размахнувшись, герцог влепил племяннику пощечину. Если бы принца не держали, он бы упал - так силен был удар.
- В высшем свете, ваше высочество, - как ни в чем не бывало, учтиво молвил герцог, - держать язык за зубами - одно из важнейших умений. Судя по всему, вы им не обладаете. Что же, я готов вас этому научить.
Герцог опять ударил принца. Инис закричал, лежа на земле, но сторож надавил ему коленом на позвоночник, не позволив шевельнуться.
- Я всегда полагал, - сказал герцог прежним легким тоном, - что родители вас чересчур балуют. А это ни к чему принцам крови.
Резкий удар снизу, голова Сэтнара запрокинулась, юноша изогнулся, однако сторожа удержали его на ногах.
- Но я готов сделать для вас все, что в моих силах, ваше высочество, - еще удар, и еще. С губ принца закапала кровь, и колени подогнулись. Он обвис в руках у стражей, оглушенный.
- Но вы, однако, слабоваты, - стянув перчатки, герцог швырнул их на траву. - Не надолго же вас хватило.
И, обращаясь к своим, велел:
- Отведите их всех к деревьям, а этого, - он указал на Сэтнара, - облейте водой. Да не развязывайте их, пусть связанные посидят. Будет наука.
Пленников со скрученными за спиной руками отволокли в сторону и приковали к стволам. Сэтнар лежал навзничь. Когда один из людей герцога окатил его водой из ведра, он слабо шевельнулся и застонал.
Герцог двинулся прочь. Проходя мимо повозки, замедлил шаг, скользнул взглядом по Мафхору, потом перевел глаза на Нимве… Быстро и испуганно та опустила голову.
Глава 11
К третьему дню пути Нимве почти успокоилась и перестала тайком плакать по ночам. Вместо этого она беспрестанно размышляла, что же делать. Она припомнила все, что слышала о герцоге Окдейне. Сводный брат королевы, внебрачный старший сын покойного короля, герцог славился острым умом, образованностью и еще тем, что никогда не был замешан ни в какие политические интриги. Или, по крайней мере, об этом никто не знал. С ранней юности Окдейн служил в армии, где ему, по слухам, прочили блестящее будущее, однако сам он решил иначе. Лет пять назад оставив службу, герцог почти пропал из виду. Мало кто из жителей столицы знал его в лицо. И вот, стало быть, теперь он решил напомнить о себе, думала Нимве, шагая у борта телеги. Как ни крути, но ясно одно: сбежать от этого человека им поможет только чудо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
