Я заглянул в окно - шторы. Подкрался к дверям. Пистолет незаметно оказался в моей руке. Снял предохранитель. Дверь была приоткрыта, но не заперта. Она открылась, едва я нажал на ручку.
Я распахнул дверь и одним прыжком оказался у стены. Грохот музыки. Включенный телевизор с какой-то порнухой, вчерашний беспорядок. Санька с неестественным изломом тела, перегнувшийся на диване. И голый, как вчера. Видимо, это его обычная манера существования.
И ещё одно: знакомая уже по легкой седине, но все ещё очень черная голова Курагина, сидевшего в кресле ко мне спиной.
Я выжидал. Чего? Инстинкт подсказывал мне, что кроме этих двоих здесь никого нет. Я не чувствовал ни малейшего движения. Самого Курагина я не видел, лишь макушка торчала; я водил стволом по сторонам, Санька слабо вздохнул - живой.
Отклеившись от стены, я возобновил движение. Готов был побиться об заклад, что здесь что-то произошло.
Если бы спорил, то выиграл. Подкрадывался я зря. Курагин меня даже не заметил. Он уже икого не мог заметить. Сидел, словно младенец, с подвязанным до самого горла слюнявшиком. Только слюнявчиком служил, уже, впрочем, совсем иссякший, широкий поток его собственной крови; горло моего нового босса было вскрыто от уха до уха.
ЧАСТЬ 2
ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЙ
ГЛАВА 21
БЕДНЫЙ ЙОРИК
Было двадцать сорок три. Я вышел за дверь. Спрятал пистолет в кобуру. Воздух по-сумеречному тяжелел. Мелькнуло меж кустов что-то белое; я вздрогнул. Медленно, напрягаясь каждым мускулом огромного тела, из кустов вышел дог. Напряженно, лишь изредка мимолетно поглядывая на меня, потянулся к дверям. И вдруг - словно лопнула невидимая нить, против воли тянувшая его вперед - отшатнулся, гигантскими прыжками унесся в сиреневую муть леса.
Убийство. Либо я принес сюда несчастье (сначала - похищение, теперь убийство), либо судьба, пожалев, освободила меня от сытного, но кабального договора.
Страшная картина!.. Даже спустя годы, когда многое изменилось, - даже теперь я слегка замираю, вызывая из памяти, - как память кошмара! - вид безжалостно зарезанного Курагина. Человек, только час назад обсуждавший судьбу планеты, который волен был изменить по желанию, по прихоти финансовую политику страны... находит свой конец таким непозволительно вульгарным образом.
Я вернулся и бегло осмотрел место происшествия, то бишь, комнату. Я не нашел орудие убийства, но, судя по исполнению, оно было острое, как бритва, а убийца обладал умением, может быть силой, не просто выпустить кровь и душу, но почти отделить голову от тела; все держалось на одних шейных позвонках и только.
Александр был жив, нетронут и пребывал в иных мирах. А попросту - был в безнадежном наркотическом отрубе. Его, конечно, можно сразу исключать; несмотря на свою прежнюю тренированность, ему не хватило бы сил так чисто исполнить убийство дяди. Если это ему и было когда-нибудь нужно.
И вертелось в голове, не давала покоя мысль о Дмитрии... Широкое, уверенное движение выходящего из ножен меча, страшный его порыв!..
Но я не видел и не слышал его машину. Я ничего не нашел кроме двух трупов: живого и мертвого, племянника и дяди.
Я вынул свой телефон и набрал номер секретаря.
- Андрей, ты? Это Фролов. Где Николай? Не знаешь... Ладно. Я в доме племянника Курагина, Александра. Здесь же и сам Михаил Семенович. Мертвый. Не прерывай. Да, убит. Несколько минут назад, кровь только начала сворачиваться. Давай, свяжись с кем надо, а я буду здесь ждать.
Я сел в кресло напротив мертвеца. Телевизор я уже выключил, и оказалось, он был единственным источником музыкальной какофонии. И в этом безмолвии, мысли мои, подгоняемые смертельной тишиной Курагинского успокоения, вместо того, чтобы заняться делом - дедуктивными изысканиями возможного убийцы, - потекли по пути мне ранее неведомому: я впервые осознал равнодушное величие смерти, крушение мира, обвал, вселенский взрыв небытия. Не будет уже ни попыток - как это они называли? - валютной экспансии, не будет банков, не будет сверхнакоплений, не будет он владеть женщиной, которую полюбил из-за гордыни, сверхсвободы, не будет ничего потому, что того, кого хотят наказать Боги, они лишают разума.
И вот то, что я давно подозревал, - бессмысленность мира, - стала мне очевидна. И косвенным образом, через этот, с распущенным горлом труп, я почувствовал вдруг невероятную свободу, - вот она-то и была знаком бессмысленности, потому что от неё попахивало могилой. Курагин захотел всего, добился всего и бессмысленно утонул в ровной тьме, в черном бархатном сне, где вместе с ним навеки уснут его страсти, желания, любовь... И самое странное, что никогда ранее смерть другого человека не повергала меня в такой транс безысходности: уж очень был велик контраст между прижизненным его могуществом и мерзостью кончины...
На этом мои рассуждения были прерваны. За окнами послышались звуки моторов - один, другой... еще. Ворвался Андрей, за ним майор Федотов, в белом халате врач, ещё какие-то люди, младшие милицейские чины, потом ещё и еще... И вскоре здесь было не продохнуть.
Я вышел на крыльцо, вдохнул свежего сиреневого воздуха, и в голове стало проясняться. Мне тут же захотелось выпить пива. А когда где-то совсем рядом, громко и скрипуче заорала какая-то вечерняя тварь, козодой, наверное, я уже повернул, дабы исполнить свое желание, как бы оно ни находилось в диссонансе с чужой трагедией, но тут путь мне преградил майор Федотов.
- Капитан! - строго сказал он. - Вам придется ответить на некоторые вопросы.
Я почувствовал, как изменился тон, которым он уже осмеливался говорить со мной. Что-то там в его тупой башке прокрутилось, отчего меня заранее списали. Черт с ним!
- Минутку, майор! Я сейчас вернусь.
Не люблю, когда мне мешают удовлетворить свои потребности.
Я вернулся через минуту. Он стоял с блокнотом. Было ещё достаточно светло, чтобы видеть написанное.
- Жажда замучила, майор. Не хотите ли пива? - сказал я, помахивая банкой. - Я и для вас прихватил.
- Я не пью при исполнении.
- Ну как хотите, - равнодушно сказал я. - А я выпью.
Я открыл банку и сделал глоток. И странно, общение с этим тупым бурдюком меня волшебным образом взбодрило, и мысли о бренности бытия (так мне несвойственные!) упорхнули, словно ночные бабочки.
- Итак, майор?...
Федотов записал время прибытия и краткое описание места происшествия, которое знал, как оказалось, лучше меня. Затем снял с меня показания.
- После возвращения с работы и за ужином, Курагин был в плохом настроении.
- ...господин Курагин пререкался с сыном Дмитрием Михайловичем Курагиным, - записывал майор.
- После ужина, в кабинете, наедине, Курагин Михаил Семенович, из беседы со мной, узнал...
- Минутку, капитан. Наедине с кем?
- Мы с ним были вдвоем, и я рассказал Курагину, как звали организатора похищения его невестки, Ирины Константиновны Курагиной.
- И как звали?
- Кличка Ангел.
Федотов пожевал губами:
- Ангел, Ангел. Не слышал. Что было дальше?
- Дальше он разволновался, я ушел, встретил Дмитрия, который искал отца и...
- И что?
Я подумал, стоит ли рассказывать Федотову о Дмитрии, о мече? Решил, мне какое дело? Пусть сам выпутывается.
- Я рассказал Дмитрию об Ангеле, и он убежал.
- Просто так взял и убежал?
- Нет, майор, - злорадно сказал я, - не просто.
Я достал пачку сигарет, вытащил одну, зажал губами, прикурил. Майор нетерпеливо ждал. Я выдохнул дым ему в лицо.
- Нет, майор. Сначала он сорвал со стены меч, и с этим мечом убежал.
- Как с мечом?! - я увидел, зажглись глазки майора, лихорадочно оценивавшего стоимость нежданной информации. Мне стало даже жаль его: он как-то упустил из виду опасность того, чего спешно замышлял.
- ... сорвал меч со стены...
Федотов ещё не понял, что со смертью отца, Дмитрий, если верить слухам, автоматически становится его главным наследником. Хотя?.. Ладно, посмотрим.
Пока что Федотов торопился записать мои последине влова.
- Подожди, капитан, через сколько времени ты добежал сюда?
- Минут через десять-пятнадцать.
- Десять минут... времени вполне достатчно, - бормотал он про себя.
- Достаточно для чего? - осведомился я, продолжая густо выпускать дым в его сторону.
- Для чего? - повторил он рассеянно мой вопрос и тут же спросил сам. Значит, когда вы прибыли сюда, орудия преступления здесь не было?
- Совершенно точно, майор, - подтвердил я. - Ничего похожего.
- Господин Курагин приехал сюда на машине?
- Да. Вот на этом серебристом "Ягуаре", который принадлежит Ивану Курагину.
- Все ясно. Пока можете быть свободны, капитан. И мне, надеюсь, не надо вас предупреждать, что вы никуда не должны уезжать. Завтра дадите подписку о невыезде.
Тон его был сух, деловит и официален. Передо мной было воплощение стража закона. Мне не было даже противно, забавно, может быть.
- Слушаюсь, майор.
Между тем подъехал микроавтобус. Из него полезли санитары с носилками и какие-то типы. Один из них подвесил на себя лампы и стал все подряд снимать на видеокамеру. Сначала снаружи, потом вошел в дом.
