— А ты тоже куда-то уходишь? А как же я?
— Не волнуйся, детка. Сейчас придёт Софья Михайловна, ты посидишь пока с ней. Я скоро вернусь.
Быстро накидываю на свои массивные плечи серый свитер и застёгиваю его на «молнию», пытаясь говорить как можно спокойнее. Не нужно пугать ребёнка, ведь она ни в чём не виновата.
— Фу, с Софьей Михайловной скучно. Она опять выключит телевизор и заставит меня читать, а по телевизору вот-вот начнётся новая серия «Барбоскиных»!
Хмыкаю.
Ну, если начнутся «Барбоскины», то Варю будет трудно оторвать от экрана, ведь моя шестилетняя дочурка нашла в одной из героинь, Розе, своего кумира, и теперь старается и выглядеть и говорить как она.
У неё вся комната оклеена плакатами на тему этого мультсериала, а все серии заезжены до дыр настолько, что я, пожалуй, и сам, непроизвольно включаю в свой лексикон некоторые выражения.
Провожу разгорячённой ладонью по светлым волосам дочери и присаживаюсь на корточки, становясь с ней одним ростом:
— Читать — это очень увлекательно. Благодаря книгам ты сможешь бывать во всех уголках света и будешь попадать в различные ситуации, в которые бы ты никогда не попала наяву.
— Ну и не надо!
Варвара строптиво топает ножкой так, что её светлые волосы незамедлительно встают дыбом и наигранно хмурит светлые бровки:
— Вот зачем мне читать про Колобка? Я вовсе не хочу быть на его месте!
Улыбаюсь.
— А сказка про Золушку?
— Папа, это тоже полный отстой!
Девочка насупливается, сверля меня своими серыми хитрыми глазёнками, совсем как у матери.
— Варвара, это что за лексикон? Девочке так не подобает выражаться!
— Нет, ну а что? Сначала она горбатилась для своих двух сестёр и мачехи, а затем влюбилась в какого-то странного дядьку, который даже лица её не запомнил! И этот балбес примерял всем её хрустальную туфельку, вместо того, чтобы смотреть на лицо!
Личико дочери раскраснелось и она, отчаянно сцепив ручки в крохотные кулачки, начинает яростно отстаивать свою позицию. Я быстро надеваю джинсы, пытаясь следить за умозаключениями своей шестилетки, и изо всех сил пытаюсь не потерять суть разговора, запретив себе думать сейчас про Алису.
— Ну, они же всё-таки нашли друг друга.
— Да? А если бы туфля подошла бы какой-нибудь бабе-Яге, то он бы и на ней женился?
Крякаю, закусывая нижнюю губу, и слышу раскатистую весёлую трель дверного звонка.
Выдыхаю.
Софья Михайловна меня просто спасла.
*****
Прыгаю в автомобиль и вставляю ключ в замок зажигания. Слышу радостное урчание мотора своей «Сузуки» и сразу же настраиваю музыкальную волну. Ехать до фитнес — центра, в который повадилась ходить моя жена меньше двадцати минут, но мне просто жизненно не обходимо как следует расслабиться перед решающим броском.
Слушая бодрое пение какого-то сладкоголосого паренька, я выезжаю со стоянки и мгновенно встаю в правый ряд — так дорога будет менее напряжённой и я смогу не отвлекаться от своих грустных мыслей.
«Я дарю тебе букет, а ты говоришь мне нет» — надрывается незнакомый мне певец, и я крякаю от досады.
Ну, совсем как у меня в жизни.
Я не скажу, что был самым внимательным мужем на свете, преподнося цветы Алисе в основном по праздникам, но ведь это не повод для измены! Миллионы мужиков вообще не дарят букеты своим жёнам, мотивируя это бессмысленной тратой денег и ничего, живут счастливо.
«Предлагаю на Бали — говоришь ты — отвали»!
Ну да, и в отпуск не ездили в прошлом году. На прошлом месте работы босс мне не дал отпуск, и мы купили на скопившиеся сбережения Алисе новенький «Шевроле», решив, что обязательно стартанём на какие-нибудь острова на майских праздниках.
Выключаю магнитолу, продолжая свой путь в тишине.
Да никто не может упрекнуть меня в том, что я был плохим мужем! А все эти дурацкие песенки, которые распевают неизвестные мне мальчишки с экранов телевизоров — не более, чем набор плохо зарифмованных слов, направленных на затуманивание мозга девочек-малолеток.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Но я никак не ожидал, что моя умудрённая опытом супруга поддастся на провокации вот таких убогих певцов.
Плавно заворачиваю во двор, останавливаясь у соседнего дома, и опускаю стекло, оглядывая парковку перед фитнес — центром. Она пуста, если не считать новенькой «Шевроле» Алисы, которая припаркована прямо у входа. Никаких других автомобилей нет, и из этого я могу сделать вывод, что там у моей супруги — интимное свидание, направленное на тренировку отдельной группы мышц.
Что ж, посижу немного и выжду время. Алиса, скорее всего, только приехала и ещё не успела даже раздеться.
А я должен застигнуть любовников на горячем.
*****
Прикрываю глаза, шумно втягивая носом воздух, и открываю дверь своего автомобиля. Что ж, пожалуй, пора.
Прошло уже около получаса с того момента, как Алиса приехала в данное заведение и любовники, скорее всего, уже успели обменяться прелюдиями и приступили к самому интересному.
Ну, не мазохист ли я?
Зачем ждал столько времени, чтобы увидеть как чужой мужик трахает мою супругу?
Нажимаю на брелок и, услышав, как автомобиль коротко гуднул, направляюсь к металлической двери. Быстро рву ручку на себя, сжимая ладонью прохладную сталь, и расплываюсь в довольной улыбке — не заперто. Шаг в сторону небольшого уютного холла с белоснежными диванами, на которых, видимо, принято одеваться и ожидать, и пустая стойка администратора.
Значит, в данном центре сейчас только три человека — удивительный самородок Артур, моя лживая жёнушка, и я — раненый Зверь, получивший удар под дых от родного мне человека.
Но следующий удар должен нанести я.
Осторожной поступью вхожу в коридор, по сторонам которого идут несколько белоснежных створок, и тщательно прислушиваясь к какому-то шуму, двигаюсь от двери к двери.
Останавливаюсь, шумно дыша.
Это здесь, определённо.
Во-первых, я отчётливо слышу какой-то возбуждённый шепот, доносящийся из-за створки, а во-вторых, я каким-то звериным чутьём ощущаю запах духов Алисы.
Нажимаю на ручку, залетая внутрь.
Что ж, мне удивительно повезло — любовники были так увлечены друг другом, что даже не побеспокоились о закрытии двери и теперь я тут, стою посреди какого-то зала, вглядываясь туда, откуда исходит женский стон.
Стук сердца разрывает мне мозг и я, рвано дыша, приближаюсь к матам, где сплелись в едином жарком порыве два разгорячённых обнажённых тела.
Раньше Алиса стеснялась заниматься сексом при свете дня — ей казалось, что она выглядит несексуально, с обвисшей после кормления грудью и небольшими ямочками целлюлита на округлых бёдрах. И я это принял. Мы занимались любовью только при закрытых наглухо плотных шторах или глубокой ночью при тусклом свете бра, чтобы ничего не отвлекало мою супругу от приятных мыслей.
Но теперь я видел перед собой совершенно другую Алису.
Она призывно выгнула спину, по которой магическим водопадом рассыпались её светлые пряди. Грудь сладко вздымалась, царапая вытянутыми сосками вязкий наэлектризованный воздух, а ноги были так широко расставлены, что этому безукоризненному шпагату могла бы позавидовать любая балерина, стоящая у станка на кончиках пальцев. Веки супруги были плотно сжаты, а из приоткрытого рта торчал острый упругий язычок, манящий меня, как ненормального.
И у меня бы, несомненно, тотчас задымились штаны, если бы не тот мужик, который трахал её со жгучей страстью. Он шлёпал огромной ладонью с прорисованными венами по её попке, запрокинув голову назад, а из его горла вырывалось приглушённое бульканье при каждой новой фрикции, которую Алиса принимала с немым блаженством на красивом изящном личике.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Сука!
Гневное рычание вырывается из моей глотки и я, налившимся кровью глазами, осматриваю эту постельную сцену. Хватит, я и так стою уже тут чересчур долго, а эта похабная картина надолго врежется в мою память.
