деле нужно поставить точку. Как бы он ко мне не относился, я не позволю ему помешать нашим отношениям с Ником. Составишь мне компанию? Посидишь в сторонке, пока я буду беседовать. Василевский не тот человек, который располагает к душевным беседам. Думаю, наша беседа займёт максимум десять минут, – она посмотрела на мужа. – Потом я готова пойти с тобой куда угодно.
Сдержано поздоровавшись, они шли по аллее и оба молчали.
– Евгений Владимирович, вы пригласили меня для того, чтобы помолчать вдвоём?
– Поздравляю тебя с законным браком. Правда, о цветах я не подумал.
– Спасибо. У меня дома цветов, как в цветочном магазине.
– Я не знаю с чего начать. Мне трудно собраться с мыслями.
– Опустите прошлое, и поговорим о настоящем. Хотите, я вам скажу, о чём вы думаете? Вы жалеете о том, что наше знакомство вообще состоялось. Сразу я привязала к себе Никиту, чуть позже расположила к себе вашего отца и пытаюсь втереться в доверие в расчете на наследство деда. Именно так вы и думаете. А ещё вы ждёте с моей стороны мести. Вы никого не любите кроме себя, не доверяете и даже подумать не можете, что бывает и по-другому. Если я хотела вам отомстить, чего я жду? Почему не действую? Нет ничего проще, как подать в суд иск о признании отцовства или преподнести прессе горячие материалы об ошибках молодости некого строительного магната. Ваша репутация при этом немного пострадает, но часть наследства достанется мне в любом случае. Вы забыли, что Никита мой брат, а ваш отец уверен, что я его внучка, – Соня вздохнула и, остановившись, взглянула на Василевского. – Мне не нужно наследство, я не собираюсь вам мстить или как-то вредить семье. Я просто хочу поддерживать отношения с теми, кто в этом нуждается. Видимо, из-за Павла у вас не было своего детства. Всё внимание доставалось ему. Но тогда вы, как никто другой, должны чувствовать, как Нику нужен в этом возрасте отец.
– Что ты в этом понимаешь?
– Это говорите мне вы? Я выросла без отца, потеряла мать и отчима в четырнадцать лет, вы отняли у меня Никиту. И при всём при этом я не понимаю вас? Вы бесчувственный чурбан и эгоист. Вы шли на встречу с предполагаемой дочерью, а у вас не возникло желания поинтересоваться как она жила, о чем мечтала, что её интересует. Да, я не ждала жарких объятий, но обычные вопросы при знакомстве должны быть. Вы не верите в мою искренность, разговариваете со мной свысока и как с недалёким человеком, неспособным понять вас. А у меня, к вашему сведению, аттестат с одной четвёркой по русскому языку. Я была лучшей студенткой на курсе. Отношения с Антоном, которые вы считаете порочными, научили меня верить в себя, в людей, не бояться трудностей и не позволять пользоваться собой. Так что в моей жизни всё просто и понятно. Всё дело в том, Евгений Владимирович, что мы смотрим с вами на жизнь по-разному. Это всё, что я могу вам сказать. Пошли вы к чёрту со своими миллионами и взглядами на жизнь. Не звоните мне больше.
– Соня, постой! Даже если и были подобные мысли, теперь я так не думаю. Я хочу тебе помочь, найти общий язык.
– Помощь мне не нужна, и вы будете последним, к кому я за ней обращусь. Для начала, найдите общий язык со своим сыном. Вы понятия не имеете, чем он живёт, что любит, а что презирает. Какая у него заветная мечта? Поймите, мы с вами чужие и нас связывает только Ник. Не дай вам Бог эту нить разорвать.
– Ты мне угрожаешь? – Василевский был зол на Соню.
– Вы так ничего и не поняли. Для того чтобы дружить, нужно доверять друг другу. Можно быть абсолютно разными людьми, но дополнять друг друга и быть на равных. С вами это сделать нельзя. Учитывая ваше самолюбие, вы, возможно, будете препятствовать моему общению с Ником. Вот чего я боюсь. – Соня остановилась, посмотрела на отца и поняла, что достучаться до него практически невозможно. – Вы непробиваемый сноб. Я уже говорила вам, что у меня нет ни обид, ни претензий. А встречи ничего не дадут и не изменят. Вряд ли я смогу заставить себя назвать вас своим отцом. Я обходилась без вас двадцать шесть лет, думаю, проблем и в будущем не будет. Если я вам не нужна, зачем мне вы? Да, мы можем с вами общаться в присутствии кого-то, я вас не игнорирую, но разговоров по душам, как это бывает в семье, у нас с вами не получится.
– Почему?
– Я слышала ваш короткий разговор с сыном. Вечно спешите, командуете, делаете так, как удобно вам, лишаете права выбора. Думаю, вы разговариваете так и с отцом. Содержать дом, семью, управлять своим бизнесом не самое сложное дело, а вот сделать так, чтобы стать для каждого члена семьи незаменимым и сложнее, и важнее. Прощайте, – она развернулась и пошла к тому месту, где её ждал Антон.
– Как поговорили?
– Как глухой с немым.
– Присядь. Ты расстроилась?
– Может это ни он непробиваемый, а я слишком многого хочу? Человек со мной знаком, пусть и шапочно. Знает, что вчера я вышла замуж. С чего он должен был начать разговор?
– С поздравления и цветов. Поинтересоваться дальнейшими планами.
– Он и поздравил, как бы между прочим, а про цветы забыл. Я не знаю, с чьей подачи он решил встретиться со мной, но это была ошибка. Мы минуты три молчали, пока я не съязвила по поводу молчания. Понимаешь, если бы я не беседовала с ним раньше, не придала бы особого значения его поведению. Тогда, в конном клубе, он был искренним, хотя и разговор короткий. А сегодня он пришёл уверенный в том, что я своим появлением нарушила их семейный кодекс. Проще сказать: «со свиным рылом пытаюсь проникнуть в калашный ряд». Его не интересовала ни моя жизнь, ни учёба, ни увлечения, ни мечты. Он не задал мне не единого вопроса. Зачем приходил?
– О чём-то же вы говорили.
– Говорила в основном я, и, забыв о твоих уроках, кажется, наговорила лишнего.
– Например.
– Что дружбы между нами не получиться, чтобы он мне больше не звонил, и вообще, пошёл к чёрту со своими миллионами и взглядами на жизнь. Антон, он вёл себя так, как будто перед ним не вполне здоровый человек, который в силу своего психического состояния не может реально оценивать обстановку. Только он забыл, что реальность
