– Александр… – порывисто шагнула вперед баронесса, – Павлович. Вам не кажется, что вы несколько задержались?
Бежецкий словно споткнулся на ровном месте, по лицу у него пробежал странный тик, но…
– Я спешил. Здравствуйте, господа!
«Что нужно сделать? – бежали в голове бедной женщины мысли, сталкиваясь и меняя направление. – Пожать руку?.. Обнять?..»
А он смотрел на нее не как обычно: так, как смотрят немного уставшие от начальства подчиненные, тем не менее слишком дисциплинированные, чтобы нарушить субординацию. Он просто пожирал глазами ее лицо, словно пытаясь разглядеть в нем что-то новое, появившееся за короткое время его отлучки. И глаза его…
Взгляд баронессы вдруг задержался на его скуле, порезанной незадолго до «отъезда», как он утверждал, при неудачном бритье. Чему Маргарита не поверила ни на йоту.
«Тут что-то не так… Такой глубокий порез не мог исчезнуть без следа настолько быстро… В любом случае остался бы шрам…»
Словно не замечая протянутой руки, она, к изумлению полковника Левченко и всех остальных, сделала шаг назад.
– Кто вы такой? – слова прозвучали резко, как удар хлыста. – Вы не Бежецкий. Арестовать его!
Гамму чувств, отраженных лицом пришельца трудно было передать словами. В ней смешались и разочарование, и обида, и раздражение…
– Постойте, – остановил он жестом военных, двинувшихся к нему, на ходу расстегивая кобуры. – А вы ошибаетесь, мадам, – обратился он к баронессе фон Штайнберг. – Я не самозванец. Я действительно Александр Павлович Бежецкий.
Заставив офицеров рефлекторно выхватить оружие, он рывком расстегнул комбинезон и извлек изрядно помятый пакет.
– Генерал Бежецкий, к вашим услугам. – Офицер впечатал подбородок в воротник. – Полномочный посол Российской Империи в этом мире.
Оглушенные новостью, все потрясенно молчали. Стволы пистолетов подрагивали, направленные на огорошившего всех своим признанием пилота.
– Да он с ума сошел! – первым пришел в себя Левченко. – Вы только посмотрите на этого генерала! Он же повредился от переживаний! Ему же в «желтый дом» надо…
– Постойте, полковник, – одернула его Маргарита и протянула руку. – Дайте сюда пакет… Бежецкий.
– Нет, – покачал головой тот. – Я не могу вручить свои верительные грамоты лицу, не обладающему достаточными полномочиями. Я сожалею… Маргарита…
И твердый взгляд офицера говорил, что он не намерен шутить.
Еще менее способствовала шутливому настрою алая сургучная печать, скрепляющая конверт из прочной желтоватой бумаги.
Большая государственная печать Российской Империи….
13
Генерал Бежецкий оторвал взгляд от стола, девственно-чистую поверхность которого изучал уже несколько минут, и буркнул, глядя мимо закончившего доклад офицера:
– Вы свободны ротмистр.
Это была катастрофа.
Нет, катастрофа – это слабо сказано. Объем случившегося просто не укладывался в мозгу. Мысли плясали, как пылинки в луче света, не желая складываться хоть в какие-то конструкции, смысл ускользал, трансформировался, плыл…
«Неужели я ошибся? – в сотый раз задавал себе риторический в данном случае вопрос Александр. – Неужели я клюнул на специально подброшенную мне наживку и собственными руками отправил близнеца на верную гибель? Даже хуже, чем на гибель…»
Он пытался разложить факты по полочкам, взглянуть на получившуюся мозаику бесстрастно и не мог, потому что разгулявшаяся фантазия подбрасывала версии одна другой краше, и остановиться на чем-нибудь одном было просто нереально.
В чем же он ошибся? Неужели третий близнец – враг, «засланный казачок»?..
«Возьми себя в руки, тряпка! – одернул себя генерал. – Раскудахтался тут: „Ошибся, ошибся…“»
Действительно, та версия, что все было задумано лишь ради того, чтобы заманить «на ту сторону» шефа Пятого отделения, трещала по всем швам. Как ни крути, а затратить титанические усилия ради одного человека вряд ли счел бы целесообразным даже Полковник, не к ночи он будь помянут. Рассеченный вдоль «Святогор», несколько выпавших из пустоты научных зондов, взявшийся ниоткуда «Сапсан», заводской номер которого недвусмысленно утверждал, что сошел он с конвейера Харьковского авиазавода два года назад и немыслимым образом раздвоился… Да и сам близнец, он же – ротмистр Воинов, никоим образом не мог быть подделкой.
Да, клонирование здесь существовало. Ученые России и других стран мира успешно создавали более-менее точные копии крыс, овечек, даже редких животных, задумывались о восстановлении вымерших вроде мамонтов, дронта, стеллеровой коровы…[8] Кое-где велись опыты по производству дубликатов человека, правда, официально преданные анафеме властями и церковью, не первый год ломались копья из-за пресловутого «медицинского клонирования», призванного обеспечить нуждающихся органами для пересадки. Но такой финт, как выращивание идентичного слепка взрослого человека, до сих пор оставался под силу лишь авторам фантастических романов. Еще один параллельный мир? Но тогда зачем имитация отражения Имперской России? Может быть, она все же существует реально? Во плоти, а не только в рассказах исчезнувшего «третьего»?
Но почему тогда близнец сбежал? Сбежал сразу после отправки на ту сторону посла. Выполнил свою задачу? А какая задача-то? Ввести всех в заблуждение и заполучить на ту сторону шефа «пятерки»? Абсурд…
Но факт оставался фактом: два аккуратно спеленатых сотрудника, исчезновение с тщательно охраняемой территории… Это возможно в принципе?
Александр нажал нужную клавишу интеркома и буркнул в микрофон:
– Начальника технической службы ко мне.
Те десять минут, пока означенный сотрудник мчался к нему (а иного и быть не могло – сотрудники давно уяснили, что если шеф вызвал – лететь нужно со всех ног), он пробарабанил пальцами по столу, не отрывая взгляда от циферблата часов, вмонтированных в письменный прибор.
– Штаб-ротмистр Тер-Саркисян…
– Присаживайтесь, штаб-ротмистр, – через силу улыбнулся Бежецкий, кивнув на кресло для посетителей, и сразу перешел к делу: – Вы не подскажете мне, Рубен Аванесович, может ли посторонний человек, не занесенный в базу допусков, миновать стандартный сканер?
– Ни в коем случае. – Тер-Саркисян, невысокий лысоватый толстячок в очках с толстенными линзами, даже отшатнулся и прижал пухлые ладошки почему-то не к груди, а к объемистому животику. – Даже если отклонение от нормы составляет полпроцента – система выдает отказ доступа. Это нечасто, но бывает – некоторые заболевания, тяжелое отравление… Похмелье, например.
– Хорошо. Почему же тогда она дала сбой двадцать четвертого апреля?
– Сбоя не было.
– Был.
– Не было, Александр Павлович! – Рубен Аванесович даже вспотел и, вытащив из кармана большой платок в синюю клетку, принялся вытирать лысину. – Я могу доказать вам!
– Докажите. Сколько вам потребуется времени?
– Нисколько, – засуетился петербургский армянин в незапамятном поколении, вскакивая на ноги. – Позвольте, Александр Павлович? – Пухлый, поросший черным курчавым волосом пальчик указывал на стоящую на углу стола портативную «персоналку». Местный «ноутбук».
Поощренный пожатием плеч хозяина начальник техотдела быстренько развернул прибор монитором к себе, обежал взглядом подсоединенные кабели, выхватил из нагрудного кармана и воткнул в свободный порт плоский стерженек съемного накопителя, пробежал пальцами по клавиатуре…
– Вот – убедитесь сами! – победным жестом развернул он персоналку обратно. – Вся информация по задействованным на двадцать четвертое апреля сканерам. Как видите – ни одного сбоя!
Список поражал своей длиной и однообразием. Дата, точное, до секунды время, шестизначный номер лица, миновавшего сканер, естественно, без имен и чинов – секретность прежде всего. Кто имеет соответствующие полномочия, легко установит нужное ему имя по коду. Если обладает нужной степенью допуска, естественно.
– А вводов спецкода с клавиатуры или проходов по карточке не зафиксировано?
– На двадцать четвертое – нет, – развел руками ротмистр. – Вообще дело это не слишком практикуется и всегда строго учитывается. Проще получить обычный допуск, чем право разового прохода.
– Хорошо, – не сдавался Александр. – Сузьте мне диапазон до одного сто восемнадцатого объекта.
– М-м-м… – Тер-Саркисян вскинул глаза к потолку и руки его вихрем пронеслись по клавишам.
«Пароль не менее тридцати знаков, – с уважением подумал генерал, даже не пытаясь уследить за неуклюжими на вид пальцами. – И все без записей – на память! Я бы ни за что не запомнил…»
Список радикально сократился.
– Отлично. А теперь – вскройте именные коды.
Что даст эта процедура, Александр не представлял, но нужно же было делать хоть что-нибудь.
– Но… – попытался барахтаться Рубен Аванесович. – Это секретная информация…
