Горячая прегорячая, обжигающая и разъедающая кожу, словно кислота, слеза пробежала по щеке. Алёна стиснула зубы до скрежета. Ну хватит издеваться! Она вытерла лицо, развернулась к нему всем корпусом, и что есть мочи прокричала, глядя в прозрачную черноту его глазниц:
— Да пошёл ты со своими деньгами! Сверни их в трубочку и засунь в свой агрегат! Пихай, пока его не разорвёт по швам. Беспринципная скотина. Ты конченый, Руднев! Потерянный! Пустой как все выпитые тобой бутылки. Я тебя ненав …
Он даже не сделал больно. Алёна не поняла, как оказалась так близко. Слишком стремительно всё произошло. Он держал её на руках как младенца, прижимал дрожащее тело к себе и целовал лицо, стараясь высушить слёзы. Не имея возможности сопротивляться, девушка тянулась навстречу. Пальцы, наконец, зарылись в жесткие родные волосы, запах его кожи опалил лёгкие и впитался в них навсегда. Только её запах, только её волосы, только её мужчина.
— Кир? Кир? Кир? — шептала ополоумевшая, если появлялась возможность и её губы оказывались на миг свободными.
Он не слышал.
— Стой. Пошли домой.
Парень замер рассматривая её ярко очерченные губы, с размазанной местами губной помадой.
— Нет, нельзя.
— Ну что ты как маленький? Сколько можно от меня бегать? Мне надоело, — Алёна погладила гладкую щеку и почувствовала укол обиды. Он старательно выбрился не для неё. Эта мысль опять разбудила злую кошку. — Я тебя выиграла. Ты идёшь со мной!
Кирилл умерил дыхание и нервно улыбнулся, проследив, как быстро она покинула машину. Закрыв свою дверь, обошла и любезно освободила ему выход. Он заглушил двигатель, сгрёб её вещи и побежал следом за вошедшей в темноту фигурой. «Почему здесь нет лампочки?» — отстранённо подумал он.
Глава 30
Алёна часто сетовала на лифт, ей казалось, что он ездит слишком быстро. Сейчас он неумолимо тащился. Кирилл, не отрываясь, смотрел ей в глаза и думал о чём-то серьезном. Именно это и угнетало. Хотелось забыть всё, что произошло, расслабится. Организм требовал разрядки.
Она разулась и сделала пару шагов вглубь квартиры, но передумала и резко обернулась. Он неуверенно топтался на входе, не закрыв дверь. Алёна подлетела и легко отпихнула парня. Затем захлопнула дверью, закрыла все замки, засунула ключ, провернула до упора и зашвырнула связку через плечо. Ключи упали практически бесшумно.
— И не мечтай! Ты туда не вернёшься, по крайней мере, сегодня. Ты дал слово.
Он шумно выдохнул.
— Бог мой, да я и не думал! Дело не в этом.
— А в чём? Я тебя не понимаю! И меня это злит! Почему с ними у тебя всё легко, а со мной играешь в непонятные игры? Зачем ты всё усложняешь? Я ничего от тебя не требую, Кирилл. Я самодостаточная. И я просто хочу! Как любая нормальная девушка хочет понравившегося парня! Да, я это сказала.
— Ты не понимаешь. Я не хочу причинять тебе боль, вот и всё, — он провёл по волосам и облокотился на стену, — я не тот, кто должен быть сейчас здесь. Я не смогу.
— Ну всё, хватит!
Она приблизилась, потянулась и впилась в его губы. После секундного замешательства, Кирилл притянул её к себе, развернул и впечатал в стену. Он так сильно схватил её волосы, что в глазах показались звёздочки. Алёна позволила себе стон. Его жадные руки стягивали с неё куртку, её — пытались справиться с пуговицами на его рубашке. Оставшись обнаженными по пояс в темноте и тишине, они пытались рассмотреть друг друга, наслаждаясь моментом, которого потом уже не вернуть. Возможно будут другие, похожие, но не этот. Первый раз он провел пальцем сверху вниз, от скулы по шее, очертил грудь, бережно касаясь набухшего соска. Вот так не спеша, с её разрешения, не урывками, без страха быть остановленным. Алёна запрокинула голову навстречу его губам, ласкающим её шею. Всё терялось и забывалось, не было сейчас ничего важнее и приятнее этих ощущений.
— Алёна, — прохрипел он сквозь сбивчивое дыхание.
— О, нет.
— Просто скажи, ты уверена, что это должен быть я?
Алёна мгновенно вернулась с небес.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— В смысле?
— Первым …
— Ты думаешь что я …? Нет, Господи, Кир!
— Ты не девственница? — Кирилл отодвинулся и попытался хоть что-то разглядеть в её глазах.
— Нет, конечно. С чего ты взял?
— Ты опять меня обула, — констатировал парень с лёгкой ухмылкой на губах — а я-то дурак, смешно даже.
— Да я никогда не говорила об этом! — нехотя Алёна повысила голос.
— Неважно, Журавлёва, тебе сегодня конец. Смирись, — груда булыжников свалилась с плеч. Окрылённый, почти счастливый парень пытался унять предвкушение и скрыть радостную улыбку.
— Так ты поэтому так себя вёл? Ну ты даёшь, Руднев!
— Сегодня это делаешь ты! Мне уже так надоело с тобой разговаривать.
Её смех прервал глубокий, требовательный поцелуй. Кирилл подхватил её под ягодицы и подкинул вверх. Обвив ногами его талию, Алёна прижималась к нему как можно ближе и целовала, боясь оторваться. Они медленно продвигались в сторону спальни, Кирилл покачнулся, что-то с грохотом свалилось с тумбочки и покатилось по полу. Потом упало что-то ещё, затем дверь спальни со всей силы ударилась о стену. Всё равно. Если бы начался пожар, они бы не нашли сил оторваться друг от друга.
Кирилл и подумать не мог, что можно так хотеть женщину. Не вожделенно, не ради того, чтобы кончить, а вот так трепетно и нежно. Он медленно целовал каждый сантиметр её тела, пробуя на вкус кожу, вдыхая аромат её тела, стараясь навсегда запечатлеть это в памяти. Алёна не знала, что можно хотеть мужчину в принципе, а чтобы хотеть так, как сейчас, и подавно. Ощущая его ласки, теряя от них голову и раздирая постельное бельё ногтями, она всё больше убеждалась в том, что ничего не умеет в постели и не сможет сделать ему так же хорошо. Это безумно огорчало. Она любила его как могла, пытаясь восполнить своё незнание желанием и страстью.
Их разделяло только нижнее бельё. Кирилл лёг рядом, повернул её голову в свою сторону и снова поцеловал. Рука скользнула по животу вниз, легла на трусики, палец нашёл бугорок и ощутимо на него надавил. Алёна громко вздохнула и задержала дыхание. Он гладил её между ног, то еле-еле касаясь, запуская толпы мурашек по телу, заставляя её выгибаться дугой, то с силой тёр намокшее нижнее бельё. Терпение заканчивалось, девушка понимала, что сегодня будет то, чего ещё никогда не было в её жизни. Она ждала и одновременно боялась. А вдруг она не успеет понять или ей не хватит, или у неё не получится.
Стон, похожий на рык, столкнулся с губами Кира. Больше не желая бездействовать, Алёна придвинулась ближе и провела рукой по его возбужденному органу. Услышав тяжёлый вздох, улыбнулась и аккуратно пробралась за ткань нижнего белья. Никогда прежде ничего подобного она не испытывала. Возбуждение пронизывало каждую клеточку измученного тела. Она гладила осторожно, проводила указательным пальцем по гладкой головке, обхватывала рукой и сжимала, чувствуя напряжение и пульсацию. Кирилл тяжело дышал и безжалостно терзал её губы, прикусывая, а потом зализывая ранку.
Она с легкостью сняла последний предмет его одежды и потянула парня на себя. Он навис сверху, вдавив хрупкую девушку в мягкий матрац, но продолжать не спешил. Алёна чувствовала его естество между ног, желание перерастало во что-то большее, болезненное и нестерпимо долгожданное. Руки блуждали по постели пока не нашли его пальцы, Алёна переплела их и сжала до боли в костяшках. Кир выпутал руку, приподнялся, свёл её ноги и снял трусики. Алёна распахнула глаза и постаралась расслабиться. Сейчас. Уже почти. Но вместо этого его рука легла между ног, палец бережно проник внутрь, а губы целовали глаза, пока те не перестали открываться.
Эти ласки были невыносимыми, сладко-мучительными. Алёна теряла самообладание, её стоны становились громче, грудь вздымалась в бешеном ритме, воздуха не хватало, руки искали точку опоры, но не находили. Мир уплывал, стены приближались и смыкались вокруг неё. Голова кружилась от ощущений и мужчины, который их дарил.
