Самым молодым в отряде был Бире Хорек – мальчишка лет семнадцати, сирота, выросший в Вольной роте. Отличался он тем, что мог совершенно бесшумно и незаметно проскользнуть мимо любого часового, умел пробраться и прокрасться, и Хорг сразу начал его выделять, назначив штатным разведчиком.
Молодым был еще один вольный, которого звали, как и моего погибшего вестового, Баратом. Он даже внешне на него чуть похож был, такой же худой, сильный, смуглый. Надо ли говорить, что я его к себе вестовым и взял. Остальные же люди были возраста скорее зрелого, что и хорошо для такого отряда.
Вольные все были из разных мест, разных городков, разных полков. Кто уцелел случайно во время устроенной валашцами бойни, кто просто в тот момент в отъезде был и под нее не попал, но общее горе и общая жажда мести объединила их всех в отряд, готовый на все. Люди во взводе даже разговаривали мало, словно чтобы не трогать свою боль и боль товарищей лишний раз, потому что начни любой разговор – все равно он сворачивал на семьи, родных, свою землю, а тут почти все одинокими стали.
Вчера с вечера в лагерь прискакали Злой и Тесак, сразу уединившись с Хоргом в его палатке, а сегодня с утра он созвал взводных. Похоже было, что мой напарник по ночному убийству привез приказ.
– Выступаем сегодня с вечера, – говорил Хорг, стоя у висящей на колышке карты. – Дойдем до ущелья реки Змеиной, где нас встретят люди Бри Блеклого, это местный владетель, нам союзник. Он же даст приют на своих землях, места там глухие, обнаружить нас не должны. Но все равно, скрытность соблюдать во всем, из лагеря даже не высовываться. Скоро будет дело.
– Какое? – спросил кто-то из взводных у меня за спиной.
– Это уже там скажу, пока приказ на скрытный марш, – оборвал его Хорг. – Обоз не берем, все необходимое навьючить на заводных коней.
Сбор начальных закончился быстро, много говорить не требовалось. Мы разошлись по взводам.
Мой взвод разместился в трех больших палатках, возле которых была сооружена временная коновязь. Вдоль коновязи прохаживался дневальный, за которого был сейчас рослый худой Вилл с седой бородой веником – человек невероятной силы, о чем сразу и не скажешь, глядя на его сутулую фигуру с покатыми плечами. У остального взвода был строевой смотр, проводимый десятниками, – я как чуял, что сегодня что-то изменится в нашем тихом сидении в этих краях, озаботился проверкой.
– Ниган, как? – спросил я, подходя.
– Да порядок, мастер взводный, – прогудел тот. – Люди опытные, все как надо.
– Сегодня снимаемся. Готовить вьюки, на заводных берем то, что из обоза надо. Обоз остается.
– Отчего же? – приподнял он бровь.
Как я за ним уже заметил, Ниган был в службе прижимист и с имуществом расставаться не любил.
– Не пройдет, там дороги нет, тропа одна.
– Ясно, мастер взводный, – вздохнул он и почесал заскорузлой пятерней коротко, почти налысо остриженный затылок.
В лагере начиналась та самая суета, что предшествует походам. Вроде и хаотично на первый взгляд, и суматошно, а приглядишься – и видишь во всем этом хаосе некий порядок. Люди во всей сотне действительно опытные, так что бестолковости ожидать не от кого. Кто вьюки собирал, кто за палатки взялся, кто с провиантом помогал – его тоже на несколько дней требовалось везти.
– А что ожидается, мастер Арвин? – помолчав, спросил Ниган.
– Не знаю. Что скажут, то и будем делать, – ответил я, посмотрев ему в глаза. – Говорили ведь про это, так?
– Так, мастер взводный, – снова вздохнул он и отправился командовать.
13
Когда день клонился уже к сумеркам, наша колонна из добрых двухсот лошадей втянулась в ущелье реки Змеиной. Маленькая вроде бы речушка умудрилась за тысячи лет своего течения прорыть глубокое и широкое ущелье, сплошь засыпанное гранитными голышами, и лишь у правой его стены была натоптана неширокая тропа, прилежно повторяющая очертания подножий скал. Обозные телеги тут точно не прошли бы, два всадника в ряд с трудом умещались, а местами шли так и вовсе в колонну по одному.
Думалось, что случись какому врагу здесь засаду устроить, на вон тех, скажем, скалах, поросших поверху жестким кустарником – и нам отсюда не вырваться. Даже вскачь коней не пустишь – ноги поломают. Другое дело, что пока для засад рано, как мне кажется, война-то еще не началась. Это наша забота, получается, людей друг на друга натравить и заставить их грызться до кровавой пены. Так вот.
В передовой заставе шел первый десяток моего взвода, он же и выдвинул вперед дозор из одного звена. Вместе с дозором отправился Злой, а к нему уже я присоединился. Не из дружбы великой, а так, на всякий случай. Не очень я этому убийце доверял, хотелось приглядеть, не оставлять с моими людьми наедине.
Там Злой отстал шагов на сто от дозора и, увидев меня, сказал:
– Встречать нас будут, пароль с отзывом только я знаю.
– Ты бы дозору сказал, – недовольно сказал ему я, придерживая Кузнеца и заставляя его идти рядом с кобылой Злого. – Пока ты отсюда докричишься, там уже стрелять могут начать.
– Рано еще, – покачал он головой, – до места встречи верст десять, пожалуй. Потом подтянемся.
– Ну, коли так…
Немного проехали в молчании, затем Злой первым заговорил:
– Большие дела нас ждут, если все правильно сделаем – Арио от радости нам портянки перестирает.
– Хорг ничего не сказал, так что не знаю, – ответил я ему.
– Бережется, – усмехнулся Злой. – Ну, правильно, но тебе можно знать, даже полезно.
– С чего это?
– А Круглый тебя с твоими вольными все больше к нашим делами приставить хочет. Кому за Дикого Барона саблей махать – и так найдется, а вот верных людей, да чтобы с гарантией – таких мало.
– Так к чему ты?
– К тому, что в темноте тебе блуждать не надо, – сказал тот.
– Так пролей свет, – усмехнулся я.
Злой оглянулся, проверяя, не оказался ли кто-нибудь вблизи нас, и, убедившись, что его негромкий голос никто услышать не сможет, заговорил:
– Ты карту Свирре видал?
– Да посмотрел, не без того, – кивнул я.
– Что у графства границами, помнишь?
– Как не помнить, – взялся перечислять. – Все графство в долине нескольких рек, с востока – Сильная, с юга – горы, с северо-запада – опять горы.
– По горам с рекой и граница, так? По южным с Ирбенской маркой, по реке с княжеством Лудде, а по северным горам…
– С Валашем.
– Точно.
Карту я действительно помнил хорошо. Свирре занимало огромную долину между двумя горными хребтами, откуда стекали многочисленные реки, делая землю в графстве плодородной. Формой эта страна напоминала треугольник, и третью его сторону составляла река Сильная, которая в этом течении уже версты две в ширину была. Она и приречная долина и являлись главным входом на землю графства, потому что в горах были в основном узкие проходы через ущелья, непригодные ни для обозов, ни для какой большой торговли. Или входа армии, например.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
