Я, как старший, для начала хорошенько погонял кандидата. Если кто думает, что по полосе препятствий или по стрельбищу, тот крупно и принципиально ошибается. Над нами, прокурорскими, в первую очередь сидит один бог — Закон. И принципы его исполнения, потому что мы исполнители. Все остальное уже потом.
Я привык строить отношения с людьми, теми, с которыми работаю, как партнерские. То есть почти равные. Это сидючи в кабинете хорошо приказывать. Не исполнил один, наклонишь другого. В поле же ситуация иная. Там без взаимопонимания и выручки, а главное, доверия многого не добьешься.
Помню, была такая ситуация у меня. Молод еще был, многое не понимал. Навалились мы на один концерн. Какой — не скажу. Только не у нас дело было, не в России. От нас двое. Я и Палыч. Жаль, умер в том году от цирроза печени. В помощь нам англичанку одну дали. Палыч старший, я при нем, вроде «подай-принеси», на самом деле опыта набирался, англичанка как бы сама по себе, но в дела суется.
По ходу расследования вышло так, что надо нам на разработки их наведаться. Например, на шахту, не суть. Артем Палыч, ясное дело, в штаб-квартире крутит, а нам дорога как раз туда, на самую что ни на есть «землю», как любят выражаться оперативники. Как раз тогда впервые прокурорам оружие выдали. Даже не просто выдали, а обязали к ношению. Я-то молодой еще, горячий, да только после учебки, так что ствол на пояс и — готов герой. Эта же подруга — суровая такая! — губы поджала и оружие в сумочку. Дамскую. Нормально? За плечами рюкзак, на локте сумочка с парфюмом и пистолетом. Тогда я еще смущался иностранных женщин с прокурорскими званиями и замечания, ясное дело, сделать не посмел. Попробовала бы она у меня сейчас такой фортель выбросить! Как миленькая нацепила б портупею и даже спала бы в ней, и наплевать, старше она меня по званию и должности или нет. Потому что это не чья-то блажь или очередная дурацкая инструкция, а жизненная необходимость, и не только для нее, но и для ее напарника, в роли которого тогда выступал ваш покорный слуга.
Специфика нашей работы частенько заставляет нас сваливаться на проверяемый объект как снег на голову. Поэтому, скажем, в какое-нибудь Перу мы можем прилететь на своем или арендованном самолете, при этом, естественно, не имея собственного наземного транспорта, добывать который приходится в зависимости от обстоятельств. Этим я не хочу сказать, что заранее, еще на стадии подготовки проверки, эти обстоятельства не просчитываются. Как правило, у нас имеется какое-нибудь требование или распоряжение, законное в данной точке мира, согласно которому нам выделяется потребный транспорт, либо мы его просто арендуем. В тот раз машинами нас обеспечила местная полиция. На одной такой мы и отправились на место, благо что ехать, в общем, не далеко, километров сто с небольшим. По хорошей дороге это меньше часа. Это мы так думали, потому что не знали в деталях местной специфики. А она заключалась в том, что тамошняя полиция «чуть-чуть зарабатывала». В том числе, как позже выяснилось, кое-что перевозила своим транспортом либо сопровождала грузы, а потому район тот в те времена спокойным назвал бы только слепоглухой идиот. Впрочем, и сейчас там, судя по новостным сообщениям, все еще далеко до идеала. Но дело не в этом, а в том, что имелся у них там конкурент в лице местного отморозка, сколотившего банду человек так в полтораста. И задумал он конкурентов показательно шугануть. Его наблюдатели доложили, что через контрольную точку проехала машина — номерной знак такой-то, числящийся за управлением полиции. Внутри двое — мужик и баба. Идеальный вариант.
Отморозок устроил простенькую засаду, рассчитанную, как я понимаю, главным образом на то, чтобы побыстрее унести оттуда ноги. Заложников брать они не собирались, да и убивать, возможно, тоже. То есть как получится. Без мармеладных церемоний, но и зарабатывать законную обратку из-за трупов каких-то двух дешевых копов нужды тоже нет.
Итак, диспозиция. Я за рулем, на боку кобура, прокурорша справа, пялится в ноутбук — изучает документы. Дорога частная, две полосы движения — одна туда, другая навстречу, состояние приличное, утро, машин мало, в основном грузовики с породой на борту, в пяти метрах от обочины лес стоит стеной. Я хорошо разогнался, иду за сотню. Да, забыл еще одно. Дорога разделена сплошной полосой. Строго. И только в отдельных местах прерывистая, там, где дорога прямая и хорошо просматривается.
Едем. Перед нами грузовичок такой с фургончиком, весь из себя уныло-убитого вида. Но идет ходко, хотя я его постепенно нагоняю и готовлюсь пойти на обгон при первой же возможности. Сближаемся метров до двадцати, и тут задний полог поднимается и оттуда два рыла с автоматами. Первое, что я подумал: «Нарыли». В смысле копнули мы наших подопечных так, что те решились физически уничтожить прокуроров. Глупо, конечно. Ситуацию это только усугубит. Но момент был такой, что для глубокомысленных умозаключений времени не было совсем. В ту же секунду я начал производить маневр ухода и кричу напарнице что-то в том смысле, что стрелять надо. Сам бью по тормозам и ухожу с линии стрельбы влево. Кобура моя, повторяю, на поясе. Из положения сидя достать из нее пистолет, да еще при этом управляя автомобилем в экстренном режиме — то еще дело. Как-нибудь попробуйте. Причем для этого совсем не обязательно находиться под дулами автоматов. Короче говоря, я тогда был не стрелок. Водила, пытающийся увернуться от пуль, которые уже летят. Вижу это по вспышкам выстрелов и дергающимся стволам.
Что в такой ситуации должен делать второй? Бросать все те дела, которыми он занимался до этого, хватать пушку и начинать отстреливаться. Что делает эта… м-м-м… леди? Смотрит на меня, потом вперед, закрывает свой ноут, наклоняется вперед, кладет его на пол и начинает визжать так, что у меня уши закладывает.
Дальнейшее не так интересно. Из-под капота пар, машина застряла между деревьев, нападавшие скрылись — вскоре тот фургончик, уже пустой, нашли на обочине. Приезжают полицейские и что же видят? Прокурорша в образе фурии на чем свет стоит поносит своего водителя, при этом пытаясь ударить его дамской сумочкой. И таки попадает ею… по уху одному из полицменов, отчего тот здесь же падает под гогот своих товарищей. Просто истины ради добавлю, что меня она тоже припечатала, только я успел прикрыться, за что и получил по локтю. Больно, я вам скажу!
Это, к слову, о напарниках. С тех пор пистолет я ношу на груди и других заставляю делать то же.
К тому моменту, как мы преодолели зону ответственности последнего на нашем пути КПП, я убедился, что в своем новом напарнике не ошибся. Для его возраста он был уверенным профессионалом и при этом хорошим товарищем и надежным человеком, которого не страшно иметь за спиной. Не страшно и спокойно. Это притом, что ехали мы чуть не в чумную зону, где есть шанс упокоиться навечно. То есть понятно, на мозг это давит. Я вам так скажу: нет людей, которым не страшно. Просто одни умеют этот страх не показывать, другие в критической ситуации предельно концентрируются. Третьи же жидко растекаются. Впрочем, знавал я одного деятеля, который демонстрировал испуг просто-таки запредельный, даже глядеть на него неприятно было, на самом же деле так он подстраивался под ситуацию, как бы выводя себя за рамки претендентов на возможное сопротивление. То есть героем он не был, во всяком случае записным, лубочным, но то, что человек толковый и головастый, — это да. Голову не терял. Но это, полагаю, все же исключение.
Я не буду расписывать, как мы с Колей впервые встретились с «дубинщиками», как он их окрестил. Упомяну только, что эти ребята каким-то образом наладили контрабандный канал через границу — и какую! Потом были свинари — тоже не сахар. Про охотников и прочих вообще не говорю. Чего стоит только то, что нас ночью хотели зарезать, для чего была разработана целая операция. Ничего, отбились-отмахались. Даже пленных взяли. Так что к Егорову у меня претензий не было.
Попались мы на «амазонках». Это я их так потом уже окрестил. Грамотно сработали дамочки, ничего не скажешь. Взяли они нас на молоке.
Представьте себе картину. Едем по дороге, в том месте она еще весьма приличная, глядим, справа четыре женщины косами машут. Покос у них, ясное дело. Самое милое дело расспросить пейзанок. Останавливаемся. Здравствуйте. День добрый. Бог в помощь. А не подскажете ли путникам? Чего ж нет-то? Спрашивайте, мы, типа, завсегда пожалуйста. Кстати, поснедать не желаете ли? Почему бы и нет, благодарим.
Это уже потом я узнал, что у них зелье наготове всегда. И не только оно. Но это так, детали. Выпили по кружечке молока парного, свое кое-что выставили — никакой водки! Консервы мясные, конфеты. Разговор такой милый, ужи-мочки, приятное, но ненавязчивое заигрывание. Расслабуха полная. Потом чую — а не чую я ничего. И Коля мой, гляжу, плывет. Его уже под рученьки и в кустики. Аккуратненько так, нежно, но уверенно. Поначалу думаю, ну, дело молодое, озорное. Потом же — ой! Что мне ни говорят, я на все киваю, со всем соглашаюсь, хотя внутри еще жив прокурор, пытается возразить. Но по факту — никак! А прокати, касатик? Да без проблем! И глупо хихикая. Вот это я особенно хорошо запомнил, как хихикал. Сам трясусь мелким смехом и вижу себя как будто со стороны. Ты чего, Попов, творишь?! А Попов барышень в машину и повез катать. Куда указывали. Вот туточки на эту руку бери, ага, тама вот. Си-ичас под го-орочку. В общем, все в этом роде.
