Я попросил Генерал-лейтенанта Константинова Константина Ивановича, временно снизить темп работ по ракетам и переключиться на создание миномётов, ротного и батальонного калибров. Создать опытные образцы мин, отстрелять их, выбрать наилучшие. После, представить перечни и спецификации на необходимые материалы и оборудование для их серийного производства. Без миномётов, вести бои в горной местности можно, но людские потери будут слишком высоки. В 1864 году миномётов в Российской армии ещё не было.
По вопросу продолжения ракетной тематики, а у России в это время было уже ДВА ракетных завода (один в Питере, второй строился в Николаеве на Буге), мы договорились, что её развёртывание начнём в 1965 году, когда наши химики дадут нам смесевые пороха. В том, что так будет, я не сомневался!
Второе, чем я нагрузил дедушку, был вопрос подготовки специалистов ракетчиков для армии и не только для неё. Решили, что пока ограничимся созданием соответствующих факультетов в военных учебных заведениях. С созданием Российского Ракетного военного училища решили повременить.
Я решил проводить своего деда до самого крыльца. Махнув на прощанье рукой отвозящей его карете, я обернулся и увидел Ивана Осиповича Велио, который прибыл из Одессы по моему высочайшему приглашению. Не обращая особого внимания на зевак, я предложил одесскому градоначальнику немного прогуляться вокруг Зимнего и увлёк его за собой в сторону Невской набережной.
Солнечная погода, редкая для весеннего Питера, была чудесна и мы, разговаривая, вышли к Неве. Лёд на реке уже набух и потемнел, но ещё был крепок. Пройдя ещё немного мы через калитку в решётке дворцового сада вошли в Зимний.
В кабинете стараниями Володеньки уже было проветрено, но запах дедушкиного табака ещё чувствовался. Я выразил своё удовлетворение действиями Ивана Осиповича, на посту градоначальника и спросил его, как он отнесётся к новому своему назначению, на должность директора почтового департамента Российской империи. Повышение это, было не Бог весть какое, да и почта в империи была, как говориться в "загоне". Работы на новой должности было бы не в проворот. Велио внимательно выслушал все мои пожелания, включая впечатления от работы Британских почтмейстеров, потом сказал, что он согласен, но просит два месяца для закругления оставшихся дел на прежней должности. На том и порешили. Мы тепло простились, и я на правился на "женскую" половину.
Окна выходящие на Неву были разшторены, и все обитатели комнаты сгрудились вокруг них, оживлённо жестикулируя и показывая, друг дружке пальцами, куда-то туда на Неву. (Показывать пальцами не прилично, так нас учили гувернёры) потому, что все об этом забыли, я понял, что на Неве что-то СВЕРХ интересное. Я подошёл к дальнему окну, не занятому зрителями и увидел большой столб дыма, а под ним маленький пароходик, который упрямо продирался через подтаявший Невский лёд. Он то наскакивал на него, то отходил назад, но длинный ледовый канал за ним, говорил о поступательном движении вперёд!
Я понял, что "Пайлот" купца Бритнева проходит ледовые испытания.
Наконец, некоторые заметили моё присутствие. Первой, конечно, оказалась Лиз, она быстро отошла от окна и подлетела ко мне.
- Никса ты видел? Такой маленький, а такой сильный, вон столько льда наломал!
Я решил, что всем будет интересно и предложил, пригласить капитана пароходика к нам в Зимний. Малыши захлопали в ладоши от восторга, а потом все глянули на Маман!?! Мудрая женщина сразу поняла, что за этим приглашением кроется какая-то моя хитрость, и потому сказала:
- да, да, конечно!
Таким образом, сейчас мы сидели с Михаилом Осиповичем у меня в кабинете, пили крепкий чай и разговаривали об испытаниях первого Российского ледокола. Генеральный конструктор корабля, посетовал на малую мощность машины и массу ледокола, что не позволяло продавливать толстый лёд. Я его успокоил, тем, что если бы пароход был большим, то он не смог бы пройти под Невскими мостами.
Потом состоялась главная часть нашей беседы. Я попросил его немного подождать пока приедут приглашённые на нашу встречу инспектор-кораблестроитель работ Кронштадтского порта Иван Афанасьевич Амосов и молодой выпускник Инженерного и артиллерийского училища морского ведомства Кутейников Николай Евлампиевич.
Упомянутые, не заставили себя долго ждать, и вскоре началось наше совещание. Я ещё раз поздравил Михаила Осиповича с успешными испытаниями "Пайлота", а потом перешёл к предстоящим задачам. Для нашего Дальнего Востока нужны такие корабли, как "Пайлот", для рек Амурского региона, но ещё нужны другие более мощные, водоизмещением 2000-2500 тыс. тонн, способные обеспечивать проводку судов в районе бухты Золотой Рог и Находка. Там толщина ледового покрова может достигать существенно больших величин, чем на реках.
На заранее развернутых чертежах были показаны основные конструктивные элементы и технические характеристики ледоколов, разработанных конструкторским бюро "Судопроект" в 1930-е годы.
Даты естественно отсутствовали.
Этот ледокол имел основные размерения 78 на 16 метров при высоте борта 8 метров и осадке 4 метра, достигал водоизмещения 2500тонн, две машины по 2500л.с., позволяли развивать скорость 16 узлов, по чистой воде и теоретически преодолевать лёд толщиной полтора метра со скоростью 3-4 узла. Усиленный набор, толщина обшивки, кованый форштевень со специфическим углом сразу выдавали тип корабля. Одно но, такого судна никогда не существовало. В силу определённых исторических причин, оно осталось, только на бумаге.
- Прошу господа познакомится с техническим заданием на проектирование необходимого нам на Дальнем-Востоке ледокола. Смотрите, высказывайтесь. Вам его строить придется.
Все собравшиеся смотрели на меня с уважением, и ни у кого не было вопросов. Тогда я попросил Бритнева развернуть чертежи "Пайлота", что бы обсудить и принять проект речного ледокола. Михаил Осипович, разложил свои чертежи, это было ледокольное судно водоизмещением порядка 300 тонн и по внешнему виду вполне соответствовало, своему будущему назначению.
Я решил усложнить задачу, моим соратникам и добавил, что при проектировании речного корабля, надо будет учесть, что его сборку придется вести в слабо оборудованной верфи, что транспортировать его будем в разобранном виде большим кораблём, и потому всё эти моменты надо будет тщательно учитывать. Для этого я предлагаю сделать макеты обоих кораблей и проверить на них, в том числе и вопросы транспортировки. Было бы хорошо, добавил я в конце выступления, поместить на большой ледокол, сразу два речных. На Амуре очень большую нужду в них испытывают.
По поводу машин, я добавил, что машины будут делать на Сормовском заводе и пригласил всех участников, вместе со мной в конце августа посетить Нижний, что было принято, и наше совещание завершилось.
Уже вечером, когда всё семейство собралось за ужином, я как бы невзначай заметил специально для Лиз.
- Дорогая, а ты помнишь, что меня ещё величают Великим Князем Финляндским?
Маман насторожилась, услышав это, но решила подождать продолжения. Лиз было все, равно как и что перечислялось в очень длинных титулах Российских государей, потому я предложил в ближайшее время, совершить небольшое путешествие в Гельсингфорс. Предложение всем понравилось, на том и порешили.
Через неделю мы были в Финляндии. Пышные встречи, приветствия, всё это понравилось моим домочадцам, а мне удалось договориться с представителями Финского бизнеса о строительстве ЖД из Гельсингфорса в Петрозаводск, через Костамукшу. Это богатейшее месторождение железной руды пора было начать эксплуатировать. За строительство ЖД мы будем расплачиваться поставками руды в объёме 125 тыс.пудов в течении двадцати лет. При объёмах залежей в Костамукше, это был даже не комариный укус, а гораздо меньше. Это давало мне возможность обеспечить, необходимые поставки руды на Александровские заводы, в Петрозаводске, которые пора реконструировать и ставить на современный уровень. В качестве топлива, я вместе с Менделеевым, планировал использовать кокс, получаемый из смеси горючих сланцев и торфа. Проект нового коксохимического производства уже был в разработке. Рейтерн долго что-то считал, прикидывал, а потом обрадовал меня, сказав, что в казне нужная сумма денег на это производство найдётся.
Историческая справка
Бенардос, Николай Николаевич
(26 июля (7 августа) 1842[1], Бенардосовка - (8 (21) сентября 1905, Фастов) - российский изобретатель.
Николай родился в селе Бенардосовке Елисаветградского уезда Херсонской губернии (ныне село Мостовое Братского района Николаевской области Украины) в семье с богатыми военными традициями. Его дед, грек по происхождению, один из героев Отечественной войны 1812 года генерал-майор Пантелеймон Егорович Бенардос.
