— Все оказалось не так плохо, — зеваю я в руку и прижимаюсь к нему.
— Ты заснула через пять минут.
— Нет, это неправда.
— Холли, мы едва могли слышать кино из-за твоего храпа.
— Я не храплю, — говорю я. А может, храплю?
— Окна вибрируют от того, как громко ты храпишь.
— Заткнись! — я прикрываю лицо руками и пинаю его под одеялом.
— Ой! Какого черта?
— Я не храплю. Скажи это! Я не храплю.
— Хорошо, хорошо. Ты не храпишь. И также ты не пускаешь слюни.
— Боже мой! — я подскакиваю слишком быстро, от чего комната начинает вращаться. Ладно, допивать вторую бутылку вина, когда я проснулась, было плохой идеей. — Я пускаю слюни?
— И храпишь.
— Я настоящая находка.
— Особенно, когда у тебя утреннее дыхание.
— Стоп. Пожалуйста, просто остановись, — я хихикаю, когда он тянет меня вниз так, что я ложусь на него. — Ты счастливчик, Трэвис Кейлар.
Он целует меня в губы, и мое тело тает, растекаясь возле него, в то время как я открываю рот в ответ. Вдохновленная винным мужеством, я сажусь на него, широко раздвинув ноги, и задираю его рубашку. Я провожу пальцем по его груди вниз к пупку, а затем перемещаюсь в сторону так, чтобы снять с него трусы. Я играю с резинкой, еще не готовая снять их, в то время как он наблюдает за мной. Мой язык выскальзывает изо рта, облизывая губы, прежде чем я опускаю лицо и целую след, который оставили мои пальцы. Его сердцебиение ускоряется под моей ладонью, в то время как его дыхание учащается.
— Холли, — он выдыхает мое имя, как будто это обещание.
Я смотрю на него, в моих глазах неуверенность по поводу отданного мне контроля над его телом.
— Холли, — он кладет руку на мою щеку и тянется вверх, чтобы поцеловать меня. — Ты прекрасна, так прекрасна.
С хитрой улыбкой, я отодвигаюсь от него и начинаю скользить пальцами снова вниз по его груди и животу, пока они осторожно пробегают по резинке его нижнего белья. Я делаю глубокий вдох, кусаю нижнюю губу и снимаю с него нижнее белье.
Вот, я сделала это. Его член салютует моей храбрости, поэтому довольная улыбка растекается по моим губам, я опускаю голову на кончик его члена, предварительно лизнув его один раз, прежде чем втягиваю его в рот. Его стон доносится до меня и оставляет с чувством успешно выполненной задачи.
Глава 23
ХоллиНа моем лице появляется небольшая раздраженная улыбка, когда я вижу количество пропущенных звонков от Деды, которые мигают на экране сотового телефона. Я почти не отвечаю на его звонки, к тому же не разговаривала с ним пару дней и знаю, что он будет волноваться, если продолжу игнорировать его звонки. Я встаю и ухожу от Барбары и Софии, которые заняты тем, что строят замки из песка, и подхожу к телефону.
— Привет, Деда, — говорю я, прикрывая глаза от солнца.
— Холли? Ты в безопасности? — спрашивает он, его голос рваный и звенит от страха.
— Деда! Что случилось? — кричу я достаточно громко, чтобы привлечь внимание Трэвиса.
— На данный момент твой Деда в порядке, — от голоса на другом конце телефонной трубки мгновенно мое тело мгновенно охватывает страхом, тот самый ужас, во власти которого я оказываюсь, когда один из моих кошмаров подкрадывается и набрасывается на меня.
Желудок скручивается, я начинаю задыхаться и обнаруживаю, потеряла способность говорить. Я захлебываюсь словами, которые хочу сказать Трэвису, когда он берет у меня трубку. Я не слышу его слов, но я так или иначе ловлю его взгляд, который выдает его мысли, и я знаю, что Деда в опасности.
— Это он, — кричу я Трэвису, дрожу, пытаясь вырвать у него телефон.
Он кивает мне, но отказывается отдавать телефон.
— Что мы должны сделать? — спрашивает он, его голос напряжен, а глаза темные и опасные.
— Нет, — говорит он звонившему, и, услышав этот ответ, я прихожу в ярость.
Слишком много завершенности в этом слове.
— Дай мне телефон, — отчаянно требую я.
Я безжалостно ударяю его, но страх разрушил мою собранность, я становлюсь легкой добычей, и он легко удерживает мое тело на песке. Разбиваясь на осколки, я извиваюсь под его весом, дергая ногами в воздухе, но он отказывается слезать с меня. Пойманная в ловушку, я концентрирую свои мысли, успокаиваю разум достаточно, чтобы мыслить. Когда его хватка слабеет, я отстраняюсь и отползаю от него.
К тому времени, когда я завладела трубкой, вызов уже завершился.
— Как ты мог? — кричу я пронзительно, переполненная яростью и страхом, и бью Трэвиса в челюсть, заставляя его сделать несколько шагов назад.
Ослепленная яростью, я едва вижу семью Трэвиса, хотя они стоят вокруг нас, наблюдая за нами, вероятно, пытаются выяснить, стоит ли им вмешаться.
— Холли! — кричит он на меня, хватая мои руки, прежде чем я снова ударю его. — Твой дедушка в порядке, — он пытается успокоить меня.
— У него Деда! — мотаю я головой.
— Я знаю, — говорит он.
Он знает, и не позволил мне поговорить с ним!
Он крепко меня держит, я пинаю его, готовая биться с ним из-за его высокомерного невежества, которое подвергло опасности жизнь Деда еще больше. Мы снова кувыркаемся на песке, и на этот раз он удерживает меня таким образом, что я не могу бороться с ним, поэтому делаю единственное, на что способно мое тело. Я плачу.
Роберт пытается оттянуть Трэвиса от меня, но Трэвис отталкивает его, заставляя упасть с громким глухим стуком. Затем он тянет меня в свои крепкие объятия, губами касаясь моего виска, пока приглаживает мои волосы.
— Мы вернем его, — успокаивающий голос Трэвиса не соответствует жестокому взгляду и сильному захвату, которые удерживают мое тело.
— Как? — мне плевать на него. — Ты не дал мне поговорить с ним! Как я должна вернуть Деда, когда ты не позволил мне выяснить, что он хотел?
— Ему нужна ты, Холли, — шепчет Трэвис, его слова душат меня.
— Тогда, он получит меня.
Трэвис качает головой.
— Это не тебе решать! — кричу я, мое сердце кричит громче, чем мой голос.
— Достаточно, — голос Трэвиса суров и так резок, что я замолкаю, и этого достаточно для того, чтобы он продолжил говорить. — Твоя борьба со мной ничего не исправит. Позвони своему другу Деррику и объясни ему, что произошло. Я организую наш вылет.
Трэвис отрывается от меня, шагает мимо своей семьи, которая тихо замерла на месте, и возвращается в свой дом, оставив меня сидеть в одиночестве на песке. Не позволяя страху взять меня в очередной раз в заложники, я отрываюсь от земли, готовая сделать все необходимое, чтобы вернуть дедушку.
Я виновато смотрю на Барбару и остальных членов семьи Трэвиса, но у меня нет сил или желания, объяснять им, свидетелями чего они только что стали, поэтому я возвращаюсь в свой дом и звоню Деррику. Прижав телефон к уху, я вижу Барбару, которая идет к моему дому. Она входит и в ободряющем жесте кладет руку мне на плечо. Я напрягаюсь от ее прикосновения, мои эмоции взрываются, поэтому я начинаю считать телефонные гудки.
Один.
Два.
Три.
Четыре.
— Деррик, — шепчу я в трубку, когда он отвечает после четвертого гудка. Мои руки, липкие и потные, дрожат, поскольку мой кошмар становится реальностью. — Он похитил Деда.
— Что? — голос Деррика отзывается эхом в моей голове.
Я трясу головой, чтобы очистить ее от всего, но я должна рассказать Деррику.
— Ты уверена?
— Он позвонил мне с телефона Деды. Голос Деда был такой…
— Не надо, Холли, — прерывает он меня. — Не мучай себя, думая о том, какой был голос у Деда. Он сильный, — напоминает он мне.
— Мы должны вернуть его, — я всасываю нижнюю губу и кусаю её достаточно сильно, до крови.
— Деда не хотел бы, чтобы ты пошла за ним.
— Это не ему решать.
После нашего разговора, я теряю единственную цель, ради которой упорно держалась на ногах, и оседаю на пол. Барбара опускается на колени рядом со мной и приглаживает мои волосы, в то время как я задыхаюсь от рыданий, сотрясающих все тело. Она заключает меня в свои объятия, и я охотно иду к ней, как ребенок в поисках утешения.
— Деррик позвонит в полицию, — Барбара напоминает мне, что слушала мой разговор с Дерриком.
Деррик пытался меня убедить, что единственный способ помочь Деду — это обратиться в полицию. В противном случае, это будут просто Деррик, Трэвис и я, которые отправятся на поиски Деда. Я не стала напоминать Деррику о той помощи, которую я «получила» от полиции, когда была в плену.
Даже в разгар депрессии я могу почувствовать Трэвиса прежде, чем вижу его. Его присутствие неуловимое и напряженное, как будто он был дыханием, в котором я нуждаюсь. Я медленно освобождаюсь из объятий Барбары и смотрю на Трэвиса с бледной улыбкой.
