Медведица некоторое время хлопала глазками на Ма У, перевела оч-ч-чень внимательной взгляд на меня:
— Фан… — Фан?
Я постарался ничем и никак не выдавать своих мыслей. С Ханой это, конечно, не прокатило. Девушка шумно выдохнула, оскалилась и принялась лупить меня ладошкой по спине:
— Фу-у-у-ух! А я-то испугалась! Думала, ты — такой же говнюк, как все попаданцы-жопаданцы!!! А ты мужЫЫЫг! Молоток! Горжу-у-усь тобой, Фан-Фан!
— Хана! Убьешь, зараза ты мохнатая! — Я попытался увернуться. Тщетно.
Рука у Ханы, даже в ее человеческой ипостаси, ОЧЕНЬ тяжелая. Вообще, физуха у «медведицы» развита настолько, что если б мы встретились до того, как я значительно усилил свое тело принятием Жемчужины, любой половой акт с ней походил бы на жестокое изнасилование. И жертвой была бы вовсе не она. А учитывая, что в постели Хана, полностью оправдывая свою природу опасного и грозного хищника, предпочитала пожёстче и погрубее… Короче, понятно, да? Так что даже сейчас моему «ожемчуженному» организму приходилось очень неуютно под этими дружескими шлепками обрадованной медведицы-оборотня.
— Эта Ма У так рада за своего господина и Хозяйку Леса! — Прошептала Ма, растроганно утирая уголки глаз.
И даже всхлипнула. Нарочито фальшиво.
— Так что там с моей инаковостью, Хана?
Та, счастливо шмыгнув носом, принялась объяснять:
— Попаданцы… ну, которые другие… плохие. Они — бесплодны. Ну, мужчины, в основном. У женщин-то мозги по-другому работают. Нет, так-то физиологически они все вполне фертильны. Но тут вступает в игру это ваше поле искажения. И подсознание действует на это поле — мое почтение! Можно сказать, что только оно и действует! А что в подсознании у этих уродов? Правильно! Больше приключений, больше баб, больше денег, больше власти! А дети всему этому, понятно, не способствуют! Короче, попаданец-мужчина — типичный чайлдфри! Воть!
— Само мироздание дает этой скверне выбор. Либо оставаться чужой для нашего мира и исчезнуть, не оставив после себя и следа. Либо стать частью нашего мира, увековечив себя в своих детях и памяти потомков. — Тихонько добавила внимательно слушавшая Ма У.
Оп-паньки! Получается, Ма У немного в курсе вопросов межмировой эпидемиологической обстановки! Ну, во всяком случае, из слов Ханы она что-то там поняла!
Хана в затруднении повращала глазами, но смирилась и махнула рукой. Ей явно было лень переводить современную терминологию на язык, понятный пусть и очень хорошо образованному, но местному жителю:
— Ну… можно и так сказать. Да. Короче, подсознание действует на поле. Поле действует на объект, которым в данном случае выступает половой партнер. В итоге — карапузиков нет и не будет. И можно топать, приключаться дальше, не заморачиваясь такими глупостями, как воспитание детей и содержание семьи. А партнер еще и бесплодным стать может. По-настоящему и окончательно. Вот. Вопросы, студент?
— То есть, подсознательно я совсем не против? Ни детей, ни семьи?
— Точно! — Хана наклонилась вперед и от избытка чувств стала трепать меня за щеки… пока я не шлепнул ее по запястьям. — У-у-у, семьянинчик мой! Ла-а-апочка! Подсознательно ты ведешь себя, как обычный нормальный ответственный мужчина, который плевать хотел на приключения и хочет нормальной спокойной жизни. Как и положено всякому адекватному разумному существу!
Я задумался. Подкопаться не к чему. Действительно, встречаясь с Шихонг, на полном серьезе рассматривал ее в качестве своей супруги. Правда, сам же и предостерегал себя от заведения семьи с ней (или с любой другой любимой женщиной). Но это желание было осознанным и проистекало не от чего-то наподобие «фричайлд», а от осознания всех сложностей и опасностей. А подсознание, видимо, плевать хотело на сознание… как ему и положено.
Стоп!
— Ты сказала, что беременность чуть ли не месяц уже. Мы с Шихонг встретились гораздо позже!
— Пф! Не проблема! Удивительно, что только месяц. Видимо, тебя что-то сдерживало. Я ж говорю — поле! По-о-оле! Это ваше поле! Не удивлюсь, если окажется, что при ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ сильном желании животик у женщины будет появляться через месяц-другой после этого дела!
Ну, так-то оно да… Поле искажений Шу Ливея изменяло восприятие окружающих в радиусе пятнадцати метров! Что этому полю ускорить созревание эмбриона. Волшебство-с… будь оно неладно!
Стоп! Мара! Мара Бейфанг! Не то, чтобы я хотел детишек конкретно от нее, но относился к ней очень тепло. К тому же не сдерживал себя даже подсознательно, прекрасно зная, что противозачаточные мероприятия тут выполняются, преимущественно, со стороны женщин. В мире заговоров и зелий делать это проще-простого.
— И ты по запаху…? — Отстраненно спросил я. Спросил просто так, чтобы заполнить паузу.
— Не-е-е! По запаху такие вещи на ранних этапах не определишь! Специальные диагностические плетения. Довольно сложные, к слову. И редкие, так как надобности обнаруживать беременность на столь ранних этапах нет. Короче, обнаружить можно, только если специально искать! Просто, захотелось проверить…
Внимание зацепилось за последнюю оговорку… Зачем Хане было применять эти сложные и редкие техники? Неужели?!
— Агась! — Довольно оскалилась та. — Тоже на первом месяце. Поздравляю… папаша!
Ма У прижала пальчики к губам и воскликнула:
— О-о-о! Хозяйка! Позвольте этой Ма У вас поздравить! Мой господин! — Поклонилась она мне. — Примите мое восхищение и искреннюю радость!
— Ку-ку-ку!
Глава 10
Прости, бедная птичка, но ты принесена в жертву семейному спокойствию! Вот сестры меня уже почти-почти простили! Во-первых, я их «выпустил» из комнаты Микки, во-вторых, разрешил присутствовать в гостиной при нашем разговоре, в-третьих… у них кончились пирожные и конфеты, а я был настолько добр и великодушен, что приказал принести еще. И, главное, разрешил съесть ВСЁ принесенное… правда, Хана и Ма У при этом тоже не зевали.
Несчастный птах принял на себя удар уже чуть-чуть недовольных (самую капельку, для порядку, для приличия) девочек и сейчас был вынужден напрягаться, пытаясь извлечь из себя какие-то новые звуки…
Прости, бедная птичка! Пусть твоя жертва окажется небесполезной, а следующее твое перерождение — удачным!
— Прошу простить меня, Хозяйка, но господину моему, Лонг Фану, следует взять еще одну женщину. Из простых и незаметных. Пусть она будет вхожа в покои господина в ночную пору.
— Эт еще зачем? — Запыхтела возмущенная Хана. — Мы с Фаном можем делить постель безо всяких ограничений еще не менее трех-четырех месяцев. Да и потом… есть варианты. И никакие другие женщины ему не нужны!
Забавно. Я всегда думал, что медведицы к полигамии относятся исключительно просто. То есть наплевательски: мужик сделал дело — мужик может косолапить на все четыре стороны! А Хана — ты посмотри-ка! — вон какая собственница, оказывается! Намеки на яркую, но недолгую жизнь избранников ее великолепной матушки, Верховной Заны, заиграли новыми красками!
— Уважаемая Ма У хочет подсунуть моим возможным недоброжелателям самую очевидную кандидатуру для вербовки. — Отстранено пояснил я. — Или объект для похищения с последующим шантажом. Или для устранения. Ма У коварна и безжалостна… Это во-первых.
Я краем уха слушал то, о чем болтали женщины. Краем. Самым-самым краешком. Потому что переваривал. А чего вы хотели после таких новостей? Пусть, благодаря опыту мужчины, дожившего до внуков, я и избавлен от многих издержек и большинства приколов бытия безалаберного юнца, которого известие о том, что «у твоей френды две полоски» способно довести до истерики и паники… Но все равно: каждый раз ТАКОЕ — это новость и событие! Такой опыт, конечно, был мною получен в другом мире, но… подобное не забывается никогда!
— Пф! Вы, люди — такие… л-л-люди! — Поморщилась Хана.
— Дорогая, тебе сейчас нельзя волноваться! — На полном автомате поддел я ее.
— Пф-хррррр!
— Господин все истинно сказал, Хозяйка. — Улыбнулась Ма У и тут же красиво нахмурилась. — Но я начинаю бояться от того, что господин мой продолжает использовать техники ума.
