Вопрос был задан неожиданно, я даже вздрогнула, но быстро взяла себя в руки.
– Потому что мне там не поверят. Кто я? Молодая девушка, сейчас временно нигде не работаю, в той квартире, у Германа, не прописана, бываю там от случая к случаю…
– Это все верно, но есть еще что-то, – прервал Андрей, испытующе глядя мне в глаза.
– Правильно, есть, – со вздохом согласилась я. – Но пока мы не найдем подтверждения того, что профессора убили в пятнадцатой квартире, я больше ничего не скажу. Потому что ты не поверишь, уж больно все невероятно. Устраивают такие условия?
– Хм… – Он забарабанил пальцами по столу, задумавшись, но я-то видела, что его зацепило, что внутри он весь, как ищейка, уже устремился в погоню за интересным материалом. Все-таки, увлекательная работа у журналистов! Все время в поиске… Это тебе не лампочками торговать!
– Значит, приступим прямо сейчас! – заговорил Андрей. – Мужик, говоришь, хозяин квартиры, живет у жены?
– Вот адрес, – протянула я бумажку.
– Адрес нам пока не нужен, а нужен телефон. Мужик этот – кто такой, не знаешь?
Я вспомнила Иринину довольно пренебрежительную характеристику.
– Так, ничего особенного, простой такой дядька, раньше работал водителем троллейбуса, а сейчас – не знаю кем. Зовут его – Арнольд Гаврилович.
– Арнольд Гаврилыч, говоришь? – заинтересовался Андрей. – Вот удружили родители человеку! Ну это нам на пользу… Вот, читай. – Он быстро записывал что-то в блокноте. – Сможешь правдоподобно роль сыграть?
– Попробую…
– Звони! – Он протягивал мне сотовый телефон.
– А если его дома нет?
– Тогда отложим на вечер. Только лучше бы сейчас, пока у меня время есть.
Я всей душой пожелала, чтобы неизвестный Чеботарев был дома, и набрала номер.
Арнольд Гаврилович оказался дома, о чем сообщил мне женский голос, и вскоре подошел к телефону.
– Это говорят из налоговой инспекции Петроградского района, – хамским контральто начала я и остановилась, с удовлетворением отметив растерянное молчание. – Что же это вы, гражданин Чеботарев, налоги не платите?
– Ка-какие налоги? – заплетающимся голосом пробормотал Чеботарев.
– Как это какие? – Я еще добавила в голос хамства и децибел. – Квартира по улице Ландау, дом восемь, вам принадлежит?
– Ну да…
– И вы ее сдаете, – припечатала я, – а налоги не платите.
По странным мяукающим звукам в трубке я поняла, что гражданин Чеботарев здорово перетрусил. Еще бы, всякий нормальный человек боится налоговой инспекции, даже если он честно платит налоги, а уж если нарушает, то при одном только упоминании этого учреждения, ему становится не по себе.
– За такое дело, дорогой товарищ, между прочим, уголовная ответственность полагается! – продолжала я, в глубине души жалея бедного Арнольда Гавриловича. – Сами посудите, квартиру вы сдаете около полутора лет (это я узнала от Иры), и за это время государство не видело от вас ни копейки! Просто уму непостижимо!
Судя по всему, Андрей правильно угадал характер Чеботарева: вместо того, чтобы сразу же послать меня подальше, сказав, что квартиру свою он и не думал сдавать, а уступил на время другу или родственнику, несчастный Арнольд Гаврилович принялся жалобно оправдываться.
– Кроме всего прочего, вами еще и милиция заинтересуется, – продолжала я добивать страдальца, – поскольку сдавали вы квартиру случайным людям, среди которых, возможно, и преступники попадались.
Тут Арнольд Гаврилович возмущенно вякнул, что квартиру он сдавал не случайным людям, а исключительно порядочным, по предъявлению паспорта, и даже составлял договор и заверял его у нотариуса.
– Ах вот как, – протянула я. – Ну и что же мне с вами делать прикажите?
На том конце провода снова залепетали, что очень раскаиваются.
– Ну вот что, – я сделала голос чуть подобрее, – вижу, что не по злому умыслу вы от налогов уклоняетесь. На первый раз, так сказать, прощается, не буду к вам строгие меры применять. Мы вот как сделаем: вы мне сейчас по телефону прочитайте последний договор, с какого числа он действителен-то?
В трубке послышался быстрый шепот, потом удаляющиеся шаги – Арнольд Гаврилович отправил жену за договором.
– Так, так, записываю… договор за номером таким-то… настоящим подтверждаю, что гражданин Чеботарев А. Г. и гражданин Милютенко Владимир Иванович заключили договор…. так-так, ну про квартиру можете пропустить… так, сроком на полгода, дата – пятнадцатое января этого года – всего три месяца прошло – и теперь будьте добры мне все паспортные данные…
– Мои? – пискнул Чеботарев.
– Ваши у меня есть, – строго напомнила я. – Второй договаривающейся стороны. Так, помедленнее, Милютенко, Владимир Иванович, год рождения одна тысяча девятьсот шестидесятый, место рождения – город Ленинград, выдан двадцать четвертым отделением милиции и там в конце прописочку…
Милютенко был прописан в селе Хаврино Ленинградской области, в паспорте стоял штамп Хавринского сельсовета. Я вопросительно посмотрела на Андрея, он сделал знак: завязывай, мол, ничего больше из этого Арнольда Гаврилыча не вытянуть.
– Я все бумаги сама оформлю, – скороговоркой продолжила я, – и вам пришлю квитанцию по почте на ваш адрес. И посчитаю налог за последние три месяца, чтобы штрафов не было, так что почаще в ящик заглядывайте, как бы не пропала бумага-то.
На том конце провода трубка рассыпалась в благодарностях.
– Не за что спасибо говорить, мы же тут в налоговой не звери, к нуждам простого народа прислушиваться стараемся…
– Слушай, да тебе просто в театре играть нужно! – с искренним восхищением высказался Андрей.
Я таяла от счастья!
– Что нам это дает?
– Думаю, что много. Во-первых, квартира снята, разумеется, не этим Михрютенко или как его там. Был предъявлен его паспорт, а раз договор у нотариуса заверен, то и он туда приходил. Потому что нотариус не будет без владельца паспорта разговаривать – за такие дела его по головке не погладят. Не гляди на меня с удивлением, такая система давно разработана. Допустим, кому-то нужно заключить юридический договор, а он не хочет «светиться». В таком случае берут какого-нибудь…
– Бомжа? – Я вспомнила, как на вокзале мне помог бомж в борьбе с бандитами.
– Не совсем бомжа, прописка у него должна быть, но желательно, где-нибудь в области, чтобы его было нелегко отыскать. И вот, берут этого типа, моют его, в парикмахерскую отводят и костюм покупают – дешевый, но приличный. И ведут к нотариусу с паспортом. Там оформляют, что нужно, и отпускают типа на все четыре стороны, заплатив, конечно, за беспокойство.
– Выходит, в нашем случае дохлый номер, не найти и следов никаких?
– Ну почему, можно попробовать найти того Милютенко. Как село-то называется?
– Хаврино, – вздохнула я, – понятия не имею, где оно находится. И можно ли быть уверенным, что он там живет?
– Нет, конечно, но нужно отработать этот вариант. Работа неблагодарная, но вдруг повезет – может, у тебя рука легкая…
Он улыбнулся, и снова у меня на душе стало светло от счастья.
– Сейчас посмотрим по карте, где это село находится. Идем наверх! – Он вскочил стремительно и увлек меня за собой.
В редакции маялся ненаглядный. Увидев нас с Андреем, он посмотрел опять как-то странно – растерянно и удивленно, но ничего не сказал.
– Тебе на работу не надо? – кинула я на бегу.
– Надо, но я думал, что… – Он повернулся и затопал к выходу. Мелькнула мысль, что я даже не поблагодарила его за то, что познакомил с Андреем, но я выбросила ее из головы раньше, чем ненаглядный добрался до двери.
Село Хаврино находилось в ста десяти километрах от города по Выборгскому шоссе. Мы условились с Андреем встретиться завтра в десять утра на перекрестке проспектов Энгельса и Мориса Тореза, он подхватит меня в машину. За всеми событиями, за встречей с Андреем я совершенно забыла, что моей жизни угрожает опасность и что телефон, несмотря на смерть «черного киллера», все равно прослушивается, так что когда поздно вечером позвонила подруга, узнавшая от матери, что я осталась без работы и предложила мне прийти завтра к ней в фирму на собеседование, я сдуру ляпнула, что завтра никак не могу – уезжаю на весь день. Хорошо хоть хватило ума и осторожности не говорить куда!
Ночью я спала плохо – мучили кошмары. Снился «черный киллер» в виде ожившего мертвеца и тому подобное безобразие.
И с утра меня не оставляло чувство нависшей опасности. Погода тоже не радовала – мелкий нудный дождь, как в ноябре, но никак не в середине апреля. Казалось, солнце навсегда скрылось за мерзкими серо-черными тучами. Как ни пыталась я побороть свои страхи, как ни убеждала себя, что мне нечего бояться, все равно постоянно оглядывалась, как будто чувствовала нацеленное в спину дуло снайперской винтовки.
Я вышла из дому пораньше, чтобы не опоздать из-за транспорта и не заставлять ждать такого занятого человека, как Андрей Чепцов.
