безоружного?
– Нет, ну зачем же? – На дорогу из–за дуба вышагнула высокая фигура, в сером балахоне. – Не хочу уподобляться тебе, и поступлю честно. Три маленьких испытания, и ты свободен. Кстати первое ты, уже прошел. – Указала рука, скрытая балахоном, на кости.
– Это я не честен? – озлился мастер. – В чем?
– Ну–ну, давай не будем. Ты ведь сам знаешь, что повесил не оборотня. Да еще и денег заработал, на убийстве несчастного, ни в чем неповинного юродивого. И ведь тебе это не впервой? Да, мастер?
Стерх заскрипел зубами от злости. Он сжал в руке свой большой заговоренный нож и был готов ринуться на кукловода, но подсознательно понимал, что этого ему сделать не дадут.
– Ты мне на совесть не капай, – сквозь зубы процедил мастер. – Чай сам не ангел. Что за испытания?
– Ничего такого, что не преодолел бы мастер твоего уровня. Ты готов?
– И ты меня отпустишь? Слово даешь?
– Ох уж это ваше священное слово. Так и быть, даю тебе свое слово, что отпущу живым, если одолеешь, еще два испытания. Готов?
– Давай, – обреченно ответил Стерх.
Он стал в стойку, и приготовился громить костомах, которых кукловод будет на него напускать. Нож против них не оружие вообще, но они хрупкие, и разрушать их не проблема, главное вовремя увернуться от клинков.
Кукловод отвел в сторону руку, словно делая кому–то приглашающий жест.
– Сейчас Мастер, для отчистки твоей, совести, если она конечно у тебя есть, я предоставляю, возможность честно отработать нечестно взятые тобой деньги.
Затрещали кусты, и против ожидания Стерха, на дорогу вырвался огромный матерый волк. Это был оборотень в полной своей форме. Страшный, серый зверь. Машина для убийств.
Пасть зверя оскалилась, из нее полился утробный злобный рык. Глаза горели ненавистью, под серой шкурой, перекатывались бугры переразвитых мышц. Волк впился в дорогу когтями, он был готов к рывку.
– Твою ж волчью мамашу! – выругался мастер, крепко сжимая дрогнувшей рукой нож.
Оборотень ринулся на Стерха, но тот стоял. И стоял до тех пор, пока зверь приблизился вплотную. Затем он резко сдвинулся в сторону, и острие ножа, вспороло борозду на боку зверя. Монстра завертело, мастер ушел в кувырок, и вскочил, уже лицом к раненому оборотню.
Не чувствуя боли оборотень разогнался и взмыл в воздух, целя огромной пастью, в горло охотника.
Тут мастер сделал то, что не рекомендовали наставники, но множество, раз встречалось в книгах. Он упал на колени и изогнулся назад, выставив над собою нож.
Врали книги, правы были учителя, а может наклон острия был не тот. Клинок не вспорол брюхо волка, а лишь скользнул по его крепкой шкуре, и Стерх завалился на спину.
Оборотень, сбитый с траектории, ударом в живот приземлился рядом с мастером. Махнул перед лицом упавшего на спину мужчины серый хвост. Зверь быстро разворачивал корпус. Мастер перекатился на живот. Теперь все зависело от того, кто первым закончит свое движение.
Встретились они одновременно. Морда волка, и метущийся в нее клинок.
Зверь гортанно вскричал, именно не взвыл, а вскричал. Клинок вырвался из глазницы и следом с силой вонзился под челюсть, пронзив ее, а также глотку, и мозг. Зверь рванулся, вперед, после повалился набок и, хрипя, стал сучить лапами. Стерх с трудом выдернул клинок, и чтобы уж наверняка, вонзил его оборотню в широкую грудь.
– Браво мастер! Криво, косо, но результативно. Ты отработал свои деньги.
–Что дальше? – поинтересовался мастер, смотря на то, как волчье тело становится человеческим и встал с колена.
– А далее будет неслыханное, – восторженно ответил кукловод. – Я позволю, без особых усилий убить себя.
– Что? – не понял опешивший мужчина.
– Ты все правильно расслышал. Но прежде угадай где.
На дорогу выступили еще несколько фигур, в одинаковых серых балахонах. Они стали кружиться с кукловодом, перемешиваясь и снова кружась. Как Стерх не старался в этом безумном танце потерять, ту единственную фигуру, он ее все же потерял. Они остановились, выстроившись в ряд среди дороги.
– Одна попытка, – прозвучало у мастера в голове. – Ошибка–смерть.
Стерх смотрел на одинаковые фигуры, со скрытыми мраком глубоких капюшонов лицами, на то, как мерно колыхает их одеяния холодный ветер. Никаких отличий. Он просканировал их иным взглядом, но тот ничего не показал. Он просканировал экстрасенсорно. Бесполезно.
– Ну же, мастер, поспеши!
– Тебя среди них нет.
– Есть, – вторглось в голову мужчины. – Никаких шуток мастер. Я честен в отличие от тебя.
Мужчина присмотрелся внимательнее. Одна из фигур, была все же отличимой от всех, немного крупнее, и ясно было видно, что она тихонечко дышала. Он все же решился, подскочил и нанес удар.
Фигура, схватившись за окровавленную грудь, упала на колени, захрипела. Мастер ухмыльнулся своей догадке и откинул с головы получившего смертельный удар капюшон.
Это был один из его братьев: мастер по кличке Звонарь.
– Где я… Что… – хрипел он, отняв от груди окровавленную руку. – Стерх? За что?
Убитый мастер повалился на спину и затих. Стерх, не веря своим глазам, не понимая, что происходит, выронил нож.
– Ошибка мастер, – произнесла стоящая рядом фигура.
Из широкого рукава, балахона, в грудь охотника взметнулся тонкий стилет. Стерх упал вниз лицом на пыльную дорогу.
– А ведь ты был совсем близко. Не правда ли, обидно?
К кукловоду подошел детский скелетик. Кукловод перешагнул через труп мастера, и, взяв его за руку, повел скелетик в лес. Фигуры в балахонах тут же ссутулились и побрели следом за ним.
10. Дедушка.
– Ваня, – тормошил Юра за плечо наставника. – Вань, да проснись же ты!
Иван очнулся с тяжелой, трещавшей, будто от похмелья головой. Парень нависал над ним, держа в руках увесистую рацию. Иван, нажал тангету, принимая вызов.
– Это Безродный, – бесцветным тоном сказал он. – Слушаю.
– Привет Вань! Это Сифон. Ты уже знаешь брат?
– Да. Только что все видел. Как думаешь, где это произошло?
– Это в районе Новых Гор, далеко на юг от ледника. Я там бывал. Ты сам то где?
– Еду от Заречья, в сторону Солеварска, через пограничный лес.
– Вань, не едь по западной трассе. Я с трудом прорвался. Ели ноги унес. Там все наводнено зараженными и перерожденными. Они бьются между собой и нападают на всех подряд. Про зараженных знаешь?
– Да. Встретились мне тут по дороге. Прямо скажем, жуть.
– Понимаю брат. Я проезжал там до тебя, но их еще не было. Здесь поселки на военном положении. Некоторые вовсе разорены. Беженцы рассказывают о сумасшедших людоедах. И не ясно, откуда они прут. Охрана дорог разгромлена, кто остался, отступили в столицу. Теперь дороги
