Неожиданно в глубине номера смартфон издал звук. Кто-то в такую рань прислал мне сообщение. Нехотя я вернулась в комнату и разблокировала экран.
«Это Ксюша Белькова. Раньше Звягинцева. Если не спишь, то приходи к нам в сауну № 3. Девочки с ресепшена тебе подскажут. Посидим, погреемся. Со мной будут Маша и Нина. Больше никого. Очень надеюсь, что ты придешь. Ксюша».
Большой палец завис над экранной клавиатурой, когда телефон вздрогнул во второй раз.
«П.с. Мы встали в такую рань ради тебя. Надеюсь совесть заставит тебя прийти».
С ухмылкой я прочитала второе сообщение и набрала: «Скоро буду». После такого только бессовестный мудак проигнорировал бы их просьбу, которую они озвучили ещё вчера. Меня и без того мучила совесть, потому что исчезла из их жизни, будто меня не существовало. А ведь могла хотя бы отправить им смс.
Я быстро скинула халат и ночную рубашку и одела белую длинную футболку и короткие черные шорты; взяла легкую пляжную сумку и закинула туда раздельный изумрудный купальник без бретелек, чистое нижнее белье и свежую одежду; обулась в парусиновые вьетнамки и вышла из номера, также взяв с собой телефон и ключ-карту.
— Не похоже, чтобы ты шла на завтрак, — прозвучал за спиной голос Дениса.
Я обернулась на звук и застыла, рассматривая взъерошенного и заспанного мужчину. Он одетый во вчерашние джинсы с помятой футболкой казался мне нереальным. Ведь таким я его никогда не видела. А ещё он казался расслабленным и немного ранимым, словно этой ночью он опустил щит и снял кольчугу из холода и равнодушия.
— Не похоже, чтобы ты вышел из своего номера, — также подозрительно пробормотала я с легкой насмешкой.
К удивлению, хладнокровный Денис Яров покраснел. Он поджал губы, чтобы сдержать улыбку, но не преуспел в этом.
Понимающе хмыкнув, я спросила:
— Марина сильно напилась?
— Достаточно, чтобы создать неловкую ситуацию, но недостаточно, чтобы не соображать, что делает.
Радостная улыбка мелькнула на моих губах, когда Денис расплылся в беззаботном счастье и пружинистой походкой подошел к двери своего номера.
— У вас все хорошо? — вдруг спросила я, вспоминая как последние дни они демонстративно игнорировали друг друга.
— Думаю да, — ответил он, вошел в номер и уже оттуда добавил. — Будем надеяться, что и Марина того же мнения.
Я нахмурилась при его словах, хотя сама опасалась того же. Иногда Марина поступала слишком непредсказуемо. Когда ожидаешь от нее гнева и ярости, она проявляет понимание и милосердие, а когда надеешься на логику и здравомыслие, она показывает чудеса истерии.
Я уже развернулась, чтобы уйти, когда дверь Дениса вновь открылась и из номера высунулась его голова.
— Ксюша, мы встанем в семь, чтобы через час уже уехать.
— Хорошо, я тогда тоже постараюсь….
— Нет, я не про это, — перебил меня Денис. — Оставайся на вилле. Мы ведь знаем план, поэтому думаю мы справимся там без тебя. Отдохни, тебе не помешает.
Я слабо кивнула ему, а он в ответ подмигнул и снова исчез за дверью.
На ресепшене меня встретила чуть сонная девушка. Она объяснила как добраться до сауны номер три и с блаженством на лице уткнулась в дымящую кружку с кофе. В столь ранние часы мне никто не попадался. Но при этом я заметила, что зону барбекю уже успели убрать, очистив от мусора и использованных полотенец.
В предбаннике сауны висели три пляжные сумки, стопкой стояли свежие полотенца и простыни, а на столике лежали разные женские мелочи, оставленные девчонками. Кто-то положил резинку для волос, кто-то оставил браслеты, а кто-то ключ-карту. Сначала я закрылась, чтобы к нам никто не смог войти, после, поставив телефон на беззвучный режим, повесила сумку и быстро переоделась в купальник, а затем вошла в парную, где сидели три женщины.
— Ксю! — в три голоса прозвучало имя, и я, улыбаясь, прошла к ним.
Над камнями поднималось немного пара, утяжеляя дыхание. Горячие доски обжигали кожу, от чего я слегка зашипела от легкой боли. Но постелив простынь из предбанника, полок перестал быть обжигающим, и я, присаживаясь рядом с Ксюшей — напротив Нины и Маши, спросила у всех.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Всем доброе утро, а не рано ли для сауны? — Они хитро покачали головой. Тогда я обратила внимание на другое, кивнув в сторону маленького животика Маши. — А разве беременным можно?
Маши распахнула рот, вытягивая губы в букву «о», и глупо замахала ресницами. Сейчас она напоминала анимешную куколку с огромными невинными глазками, на которую без умиления не взглянешь.
— По чуть-чуть можно все, — хихикнула она и нежно провела по выпуклому месту. — А у тебя нет детей?
— Откуда, — ахнула я с улыбкой, махнув рукой, но через секунду уголки губ медленно опустились. Память мне подкинула воспоминания о недавнем приходе Льва. Ведь он мой сын, даже если я его не рожала. Вот только рассказывать о нем желание не появлялось. Сначала бы самой разобраться, чего я хотела, а потом уже делиться с другими. Поэтому я взглянула на девушек, тихо добавив. — У меня одна работа на уме.
Ксюша рядом хмыкнула, а Нина с ухмылкой уставилась на обиженную Бэмби. Она сложила руки на груди и грустно добавила:
— Ну вот, — надув губы, Маша ещё раз печально вздохнула. — Я ставила на то, что ты сбежала из-за беременности. Только я не выбрала чей ребенок: Глеба или Матвея. Хотя скорей всего от Матвея. Ведь это он помчался за тобой в Москву.
— Я ведь говорила, что эти слухи Света специально распускает, — резко высказалась Ксюша, добавляя немного пара. — Ты бы не сбежала и не сделала бы аборт. И точно не стала бы изменять Глебу.
От шока я могла только переводить взгляд с одной одноклассницы на другую. Неужели люди думали обо мне все эти годы такие глупости?
— После моего отъезда распространились такие истории? — уточнила я, чтобы убедиться в том, что поняла их правильно.
— Это еще цветочки, — проговорила Нина, поправляя простынь на груди. — Слышала, что ты обокрала свою тетку и умчалась покорять Москву. А там… вроде стала эскортницей. Самой дорогой и известной.
Я опустила взгляд на собственную грудь в изумрудном верхе купальника, немного поправила его, обдумывая — интересны ли мне подробности слухов обо мне.
— Ого, неужели мои истории настолько интересны. Или кроме меня никто не казался столь привлекателен для слухов? — попыталась перекинуть разговор на кого-нибудь другого.
Девчонки с улыбками пожали плечами и переглянулись, будто вспоминали самые стоящие истории за прошедшие годы.
— Ну то, что Света вышла замуж за старого немца это не слух, — начала Маша, раскрывая простынь, чтобы поправить ее. Из-за чего на секунду мелькнул ее оголенный живот и полная грудь. Затем она хихикнула, прижав руку ко рту, и добавила. — Но я уверена, что она переспала с Антоном на выпускном. Не знаю точно какой именно: Быстров или Ветров.
— Или с обоими сразу, — прыснула Ксюша. — Но после тебя источником громкого скандала стал Рустам. Друг Глеба.
— Огромный шкафчик, — я понимающее кивнула, вспоминая его. — Но как? Он вроде бы не бабник и не альфонс какой-нибудь.
Уже в те годы Рустам казался крепостью, которую нельзя разрушить или изменить. Он мне напоминал гору, которую не сдвинешь, и это в нем восхищало. Хотя я ему не очень нравилась. Видимо не доверял мне, хотя принимал из-за чувств Глеба.
— Он женился один из первых из нашего класса. Так ещё на нашей учительнице, ты должна ее помнить, — Ксюша наклонилась ко мне и впилась взглядом. — Валерия Ивановна стала Исаевой спустя три или четыре года после твоего отъезда.
— И спустя полгода родила мальчика, — кивнула Маша. — У них паренек та-акой красавчик.
— Рустам пришел после армии и сразу к ней на порог, — вспомнила Нина. — Он ее добивался месяца три или четыре и все. Сразу под венец. Надо было глазками стрелять в сторону Рустама, а не Дениса. Э-эх!
— Тебе нравился Денис, — удивилась я. — Не замечала.
— Так ты только Глеба и видела, — заметила Ксюша, толкнув меня. — Мне в те годы вообще никто из наших не нравился.
