Мы стояли друг против друга, порывисто дыша. Я не могла поверить в то, что когда-то доверяла ей. В тот год мне нравилась мысль, что у меня есть настоящая подруга, которой я дорожила. Но только оказалось, что всё это вымысел, а не дружба.
В какой-то момент я услышала, как за спиной Ксюша быстро вводит кого-то в курс дела, а затем знакомые руки заботливо коснулись моих плеч.
— Ксюх, давай вернемся в город?
Матвей развернул меня к себе, словно я бездыханная кукла, и аккуратно убрал пару влажных волосков с лица.
— Ты как? Поехали?
Я смогла только слабо кивнуть и сделать один шаг вперед, когда услышала безумный крик Арины.
— Ты жалок, Матвей. Как и ты, Глеб. Вы бегаете вокруг неё, а она вас использует. Вы для неё всего лишь игрушки, забава, развлечение….
Матвей возмущенно заглотнул воздух, а Глеб рванул к ней. В то же время я резко развернулась и с размаху ударила её по щеке. Хлесткий звонкий удар раздался в тишине комнаты. Я знала, что вокруг успели столпиться люди, но все молчали. Так же как и Глеб с Матвеем. Так же как и Арина со мной.
Я глядела в знакомые глаза, но они уже не напоминали мне о прошлой Арине. Я пыталась в них найти отражение прошлого. Ведь когда-то в них полыхали настоящие чувства поддержки, сопереживания и многого всего остального. Я не понимала, как они могли трансформироваться в злость и в зависть. Была ли вероятность того, что я просто в тот год не разглядела эти эмоции, или Арина отлично их скрывала от меня.
Но ударила я её не из-за этого. Потому что единственное, чего я точно никогда не позволяла другим, так это оскорбление. Особенно если оскорбляли близких для меня людей.
— Не смей, — холодно процедила я, глядя ей в глаза. — Так о них говорить. Ты злишься на меня, так оскорбляй меня. Не смей трогать других, только потому что хочешь сделать больно мне.
— Но ты играешь ими!
— Я никого не держу рядом с собой. Я наоборот отталкиваю людей, когда сомневаюсь, что смогу сделать человека счастливым. Я никогда никого не ломала, чтобы оставить его в моей жизни только из-за моего эгоизма. Если я чувствую, что ему лучше без меня, то я лучше отпущу. Я лучше вырву себе сердце, чем позволю страдать ему рядом со мной. Но тебе это не понять. Ведь так, Арина?
Она ответила на мой вопрос — красноречивым молчанием. Я медленно оглянулась и только сейчас заметила, сколько вокруг людей. Смотреть на Глеба или Матвея я принципиально не хотела. Слишком громко звучали мои слова. Отголоски моего признания, как и их, создавали душную атмосферу.
В углу я заметила взъерошенную чуть помятую Марину и с облегчением выдохнула. Она поняла, что ей пора выйти на сцену и пробилась сквозь толпу, держа в руках телефон.
— Звонила Варя. Нам нужно ехать.
— Заказывай такси. Позавтракаем уже на месте. Дэн, — гаркнула во все горло я. Его вихрастая темная голова появилась в том же углу, где минуту назад стояла Марина. — Собирайся. Пора заняться делом.
Они оба мигом исчезли собираться, но толпа не расходилась. Люди пялились на нас и тихо переговаривались друг с другом. По крайней мере в их руках отсутствовали телефоны. Я сделала шаг, чтобы тоже уйти, когда услышала тихий голос.
— Ксюша….
— Оставайся тут. Ты редко отдыхаешь, а у нас дела.
— Но…
— Матвей, прошу это лишнее.
Через полчаса мы уехали. Мы прибыли на место горной съемки и тут же приступили к работе. Я работала, словно снова стала новенькой ассистенткой. Бегала, таскала вещи, меняла декорации. Мне казалось, что если я остановлюсь, то сегодняшнее утро снова догонит меня. Марина пыталась помогать мне, но похмелье и бурная ночь давали о себе знать.
Но я про себя благодарила её и Дениса за то, что они оба молчали. Они не вспоминали утреннюю ссору и мои растрепанные чувства, будто ничего не было. К тому же во мне отсутствовали любые признаки желания поговорить. И видимо все знали об этом или предполагали. На телефон за весь день пришло только одно сообщение не связанное с работой.
«Это Нина. Сохрани, пжлст, номер. Ты обещала быть на свадьбе. П.с. Ты была крута».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Её последние слова поддержки не подбодрили меня. Наоборот, мне показалось, что я вернулась в школу. Снова оказалась меж двух огней и мнимой соперницы. Ведь в тот год я столько проблем словила от того, что закрутила роман с популярным парнем и подружилась с мажором. А ведь хотела прожить у тети в тени.
Это ведь надо было прожить тот год настолько ярко, что до сих пор получаю пинки.
Вроде бы глупо об этом думать, ведь давно не школьница, но, к сожалению, и не думать об этом не могла.
Уже поздно вечером вся команда села на самолет. Я перекупила себе место в первом классе, чтобы немного отдохнуть от окружающих людей. К тому же мне принесли наушники и ночную маску на глаза, но не успела я приготовиться ко сну, когда рядом плюхнулось всей массой огромное тело.
У Матвея точно талант к неожиданным появлениям.
— Ты разве не планировал остаться подольше, — хмыкнула я, продолжая подготовку ко сну.
— Не-а, — протянул он и махнул стюардессе. — Шампанское, пожалуйста.
Девушка кивнула и помчалась выполнять заказ.
— Так значит я наконец стал дорогим для тебя человеком? — С ухмылкой проговорил он.
— Скорее близким, — глухо ответила я и сжала маску для сна. — Разве ты этого не знал? Вот я не знала, что до меня ты был молчуном в классе.
— Почему ты сбежала?
— Стала неловко от собственной эмоциональности, — неуверенно начала я. — Словно снова в школу попала. Я, ты, Глеб и ревнивая девица. Вроде давно взрослые, а ведем себя как дети.
— И ты из-за этого сбежала? — Рассмеялся Матвей. — Я уж подумал, что ты влюбилась меня, когда я влюбился в другую.
Я косо посмотрела на него и ответила на его залихватскую улыбку.
— Не дождешься такого.
— И кстати, в те годы я молчал, не потому что был стеснительным молчуном, а потому что обижался на бабушку. Она отправила меня в обычную школу, а не в лучшую, где учились мои друзья. Я хоть и молчал, и был букой со всеми, но когда хотел умел быть обаятельным засранцем.
— Видимо как раз из-за этого бабуля тебя и отправила в обычную школу к обычным деткам. Чтобы не поднимал голову выше нужного.
Матвей хмыкнул и вдруг посмотрел в проход между рядами сначала вперед, затем назад; глянул через меня в окно, снова в проход, уселся по удобнее, поправил бежевые брюки, разгладил рубашку и очень сильно обрадовался, когда девушка принесла бокал.
— Да говори, что хотел сказать, — устало произнесла я.
Но он продолжал молчать, хотя весь его вид говорил, как ему неймется что-то мне поведать. Он, причмокивая, допил шампанское, кивнул девушке, чтобы повторила, и только после второго бокала завел разговор в интересующее его русло.
— Может тебе снова попробовать отношения с Глебом?
— Чего?
— Ты ведь до сих пор сохнешь по нему, а он, — он задумчиво провел по волосам. — Точно до сих пор любит тебя.
— Матвей….
— Он так смотрел на тебя, когда ты уходила. И так разозлился на Арину из-за ссоры. Я уже подумал, что он не удержится и вдарит ей.
— Это все в прошлом….
— К тому же Арина согласилась подписать отказ от дочери.
— Зачем ты мне все это рассказываешь? — Воскликнула я.
— Ты наконец-то осела. Ты готова к семейной жизни, да и он стал менее самоотверженным придурком. Может вы сейчас сумеете найти слова для разговора.
Стюардесса начала подготовку ко взлету, а я отвернулась к окну. Взлет прошел быстро и почти незаметно.
Матвей умудрился уснуть вперед меня, в то время как я потеряла весь сонный настрой.
Мысли вертелись вокруг идеи друга, но я не хотела с ним соглашаться. Потому что я и Глеб не станем второй раз заново строить отношения. Прошлое должно остаться в прошлом, но в чем-то Марков был прав.
Я должна найти слова для разговора. Возможно та связь, которая держала меня с Глебом — это не что иное, как вина. И мне нужно попросить у него прощение.
