Я встал. Мне было ясно, в чем дело. И ему тоже. В стране не было такого архитектора, который мог бы отвергнуть такое предложение. Только один гонорар превысил бы сумму в сто пятьдесят тысяч долларов.
– Благодарю, – сказал я. – Будем считать, что я получил ответ. Он уставился на меня. Голос у него был обманчиво мягок.
– Я просто подумал, Люк. Я подумал, что ты, в конце концов, должен решить, кем ты хочешь быть – архитектором или строителем.
Слова его были вспышкой света в темной комнате. Джордж был абсолютно прав. Я вспомнил причины, по которым я пошел изучать архитектуру. Я хотел возводить здания. Затем меня настолько увлек процесс учебы, что я забыл цель, с которой пришел туда. Строить. Вот в чем было дело. Строить дома, в которых будут жить люди.
Джордж не понял, почему у меня на лице внезапно расплылась счастливая улыбка. Может быть, ему показалось, что она полна сарказма, но в таком случае он был совершенно неправ. Никогда еще в жизни я не был так серьезен.
– Спасибо, Джордж, – тепло поблагодарил я. – Спасибо тебе за то, что с твоей помощью все стало просто и ясно.
Прежде чем я вернулся домой, там уже знали новость. Моя теща и Нора ждали меня.
– Вижу, что Джордж не терял времени зря, – бросил я. На лице Норы застыло ледяное выражение.
– Ты в конце концов мог бы все предварительно обговорить с нами, прежде чем решил уходить.
Я подошел к бару и налил себе стакан бурбона.
– А было ли о чем говорить? Я сделал это. И все.
– И как, по-твоему, это будет выглядеть? – спросила Нора.
– Не знаю. – Я пожал плечами, отпив глоток. – А как это будет по твоему мнению?
– Они решат, что это просто откровенное оскорбление и матери и меня, – гневно бросила Нора. – Всем известно, как мы для тебя старались.
– Может быть, поэтому ничего и не получалось. – Я посмотрел на мать Норы. – Я бы не стал считать мой поступок оскорбительным для вас. Я сделал ошибку. Когда я ушел из армии, я позволил, чтобы мной управляли. А мне надо было немного подождать, осмотреться и решить, чем я на самом деле хочу заниматься.
Она спокойно смотрела на меня.
– Поэтому ты и отказался от акций?
– Скорее всего. Хотя в то время и я сам этого не понимал.
– И что ты теперь собираешься делать? – вмешалась Нора.
– Сначала оглядеться. Стать строителем и учиться этому делу.
– И какую же работу ты собираешься получить? – саркастически спросила она. – За семьдесят долларов в неделю водить бульдозер?
– С чего-то надо начинать, – улыбнулся я ей. – И, кроме того, какая разница? Мы не нуждаемся в деньгах.
– Значит, ты хочешь быть всего лишь простым рабочим? После всех тех забот, которых мне стоило привести этот дом в порядок и завоевать тебе репутацию.
– Давай не будем обманывать сами себя, Нора. Ты заботилась не о моей репутации. А о своей собственной.
– Сдаюсь.
Она бессильным жестом вскинула руки, и, неловко повернувшись, вышла из комнаты.
Я смотрел ей вслед. Несмотря на беременность, внешне она не очень изменилась. Она тщательно соблюдала диету, не позволяя беременности испортить ее фигуру. Я снова налил себе бурбона. Когда я повернулся, моя теща по-прежнему была здесь.
– Не обращай внимания на Нору. Беременные женщины, как правило, бывают скорее эмоциональны, чем рассудительны.
Я кивнул. Объяснение было не хуже всех прочих. Но теперь-то я уже неплохо знал свою жену. Беременная или нет, она все равно хотела, чтобы все было, как ей надо.
– Джордж упомянул, что у тебя есть какие-то идеи относительно отдела строительства, – сказала она. – Расскажи мне о них.
Я сел на стул.
– Какой в этом смысл? Он все равно не пойдет на это. Противоречит его политике.
Она села напротив меня.
– Его мнение еще не означает, что ты не сможешь этого сделать. Я посмотрел на нее.
– Мне не хочется представать болтуном. У меня нет столько денег.
– Сколько у тебя осталось?
На это было легко ответить. После того, как я выложил семь тысяч за катер, что купил в Ла Джолле, у меня осталось ровно девятнадцать тысяч. Пятнадцать тысяч я получил за страховку после смерти отца, а остальное сэкономил из армейского жалованья.
– И ты собираешься вложить все эти деньги в проект?
– Конечно. Но это только капля в море. Один лишь участок обойдется в две тысячи за акр. Так что только за него придется выложить сто шестьдесят тысяч.
– Деньги – это не самое главное, – тихо сказала она. – Я могу их предоставить.
– Ясно. – Я поднял руку. – Но я не хочу брать у вас деньги.
– Люк, не будь идиотом. Ведь ты бы взял деньги у незнакомого человека, не так ли?
– Это совсем другое. В таком случае это был бы чистый бизнес. Нельзя примешивать личные отношения.
– Наши отношения тут абсолютно ни при чем, – тут же отреагировала она. – Ведь ты веришь в то, чем хочешь заняться, не так ли? И ты предполагаешь получить приличный доход.
Я кивнул.
– Если все пойдет так, как я задумал, прибыль составит полмиллиона.
– Я ничего не имею против того, чтобы получать деньги, – улыбнулась она. – А ты?
Логика ее была безупречна. Да и, кроме того, как я мог спорить с тем, что мне самому хотелось? На следующий же день я купил участок. А через два дня на свет появилась Даниэль.
Мне пришлось пережить довольно трудное время, потому что она родилась на два месяца раньше срока. Но доктор сказал, что беспокоиться не о чем – девочка совершенно нормальная.
Мне не часто доводилось видеть младенцов, но я должен был согласиться с ним. Дани была самым прелестным ребенком в мире.
12
Ночи теперь были полны иных звуков. То и дело из детской, которая была рядом с нашей комнатой, доносились разные звуки. Временами она начинала плакать рано утром, и мы слышали шаркающие шаги няни, которая давала ей бутылочку с соской, и убаюкивающие интонации ее голоса, пока она укачивала Дани.
Подсознательно я привык к этой обстановке и, когда сквозь сон до меня доносились привычные звуки, они успокаивали меня, давая понять, что все в порядке. Совершенно по-иному вела себя Нора.
Она вернулась домой из больницы нервная и какая-то вся напряженная. Самый тихий звук по ночам будил ее. Я видел, что с ней что-то происходит, но не понимал, что же именно. Я видел, как менялось ее настроение. Что-то крылось глубоко в ней, ожидая только предлога для вспышки, и я был настороже, решив не давать ей поводов.
Дни шли за днями, и я терпеливо ждал, что наконец ее настроение изменится. Но я лишь обманывал самого себя, и понял я это в тот момент, когда внезапно в два часа ночи зажегся ночник на ее столике рядом с кроватью.
Весь день я ходил по участку с представителем надзора. Свежий воздух и усталость рано уложили меня в постель, но внезапно, еще до того, как открыл глаза, я понял, что совершенно проснулся. Я приподнялся, все еще стараясь делать вид, что сплю.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
