10
Чарльз поставил передо мной стакан апельсинового сока. Прошло уже пара месяцев после моего возвращения. Едва только я поднес стакан к губам, как в комнату вошла моя теща.
Она улыбнулась мне.
– Доброе утро, Люк. – Сев за стол, она разложила на коленях салфетку. – Как она себя чувствует с утра?
– Похоже, неплохо, – сказал я. – Спала крепко. Надеюсь, что утренняя тошнота практически кончилась.
Она кивнула.
– Нора сильная здоровая девочка. Она не должна испытывать никаких тревог.
Я не пробыл дома и полутора месяцев, когда Нора обнаружила, что беременна. Как-то, придя домой из офиса, я обнаружил ее в форменной истерике. Она лежала ничком на постели в нашей спальне, захлебываясь в гневных рыданиях.
– В чем дело? – Я уже привык к ее темпераментным вспышкам, как например, когда она считала, что форма, которая должна легко ожить под ее руками, отказывалась ей подчиняться.
– Я не хочу этого! Я не верю! – рыдая, села она на кровати. Я посмотрел на нее.
– Спокойнее. Чего ты не хочешь?
– Этот проклятый доктор! Он сказал, что я беременна! Несмотря ни на что, я стал расплываться в улыбке.
– Известно, что такие вещи временами случаются.
– И что в этом смешного? Вы, мужчины, все одинаковы. Сразу надуваетесь и начинаете чувствовать себя гордыми и мужественными, не так ли?
– Я в самом деле чувствую себя неплохо, – признал я.
Слезы уже текли у нее ручьем, и весь ее гнев теперь обрушился на меня.
– Твоей-то работе ребенок не помешает. Тебя-то он из формы не выведет, когда ты станешь большой, толстой и безобразной, когда на тебя никто больше и не взглянет.
Она уставилась на меня.
– Я не хочу этого! – снова заплакала она. – Я избавлюсь! Я знаю врача, который…
Я подошел к ней поближе.
– Ничего подобного ты не сделаешь.
– Ты не сможешь меня остановить! – закричала она, вскакивая с постели и кидаясь к дверям.
Я поймал ее за плечо и рывком развернул к себе.
– Могу и сделаю, – тихо сказал я. Ее глаза помутнели от злости.
– Я тебя совершенно не интересую! Тебя даже не волнует, что я могу умереть от этого! Тебя интересует только ребенок!
– Это неправда. Я беспокоюсь и о тебе. Поэтому и хочу, чтобы у тебя был ребенок. Аборт может быть опасен.
Из ее глаз медленно стало исчезать сердитое выражение.
– Ты в самом деле беспокоишься из-за меня?
– Ты же знаешь, что да.
– И когда появится ребенок, ты по-прежнему будешь больше заботиться обо мне, чем о… чем о нем?
– Ты единственное, что у меня есть, Нора. Ребенок – это нечто совсем другое.
Она помолчала.
– У нас будет сын.
– Откуда ты знаешь? – спросил я. – Ребенка нельзя создать в мастерской, как по заказу.
Подняв голову, она посмотрела мне в лицо.
– Я знаю. Каждый мужчина хочет сына, и он у тебя будет. Я позабочусь об этом.
– Пусть тебя это не волнует. Маленькая девочка меня тоже вполне устроит.
Высвободившись из моих рук, она подошла к зеркалу. Сбросив на пол ночную рубашку, она стала поворачиваться, вглядываясь в свое отражение.
– Вроде бы стала толстеть.
Я улыбнулся. Она была плоской, как гладильная доска.
– Для этого еще рановато.
– Да нет! Врач сказал, что у каждой женщины это проявляется по-своему. Да и кроме того, я чувствую, что тяжелею.
– Ты так не выглядишь.
– В самом деле? – Повернувшись, она увидела мою улыбку. – Я тебе покажу!
Расхохотавшись, она бросилась на постель, потянув меня за собой. После короткой схватки Нора оказалась на мне. Целуя меня, она прижалась ко мне всем своим весом.
– Ну вот. Как ты себя чувствуешь?
– Чувствую я себя прекрасно.
– В самом деле? – Я уже знал, о чем говорят эти внезапно просыпающиеся у нее в голосе голодные интонации. Она снова приникла ко мне поцелуем, и ее тело прижалось ко мне.
– Минутку, – остановил я ее. – Ты уверена, что все в порядке?
– Не будь таким глупым. Врач сказал мне, что все может идти как обычно. Только ты не должен очень давить на меня своим весом. Он рекомендовал позицию, когда женщина наверху.
– Женщина наверху? – переспросил я, изображая полное невежество. – А я-то думал, что верх всегда берет мужчина.
– Ты все понимаешь. Я говорю, что женщина должна быть сверху. Я действовал так, словно знакомлюсь с чем-то новым для меня. Тут я уж ничего не мог поделать. В экстазе я вскинул руки и ноги в воздух.
– Бери меня, я твой!
И мы оба покатились со смеха.
Но уже следующие несколько пробуждений она чувствовала себя куда хуже. С того дня ее мутило почти беспрерывно.
– Как идут дела в офисе? – поинтересовалась моя теща.
– Думаю, что превосходно. Они по-прежнему присматриваются ко мне, а я пытаюсь разобраться, как идут дела. В сущности, я пока еще почти ничего не сделал.
– Такие вещи требуют времени.
– Понимаю. – Я посмотрел на нее. – Порой мне кажется, что мне стоит вернуться в школу и начать все заново. Пока меня не было, появилось так много новых концепций. Развилась целая отрасль, построенная на использовании алюминия, как конструктивного элемента. А я об этом ничего не знаю.
– Из-за этого не стоит беспокоиться.
Я понимал, что она имела в виду, говоря это. Она имела в виду, что она знает то, что мне пока неизвестно. Но спрашивать не имело смысла. Когда надо будет, она сама все расскажет. Или не скажет ничего. Я это уже усвоил для себя.
Она была настоящей женщиной, моя теща. У нее была своя манера делать дела. Как в то первое утро, когда я пошел в офис.
Пригласив меня в библиотеку, она взяла со стола конверт и молча протянула его мне.
Я с интересом открыл его. Из конверта выпали на пол несколько акций, четкий шрифт которых бросился мне в глаза. Подняв их с пола, я рассмотрел их. Сертификат представлял собой двадцать процентов акций компании «Хайден и Каррузерс». На обороте была передаточная надпись – акции вручались мне.
Я положил их обратно в стол.
– Они мною не заработаны. Она улыбнулась.
– Ты их заработаешь.
– Может быть, и так, – сказал я. – Но сейчас взять их я не могу. Я чувствую себя полным идиотом. В конторе есть люди, которые работают там много лет. Они этого не поймут.
– Ты еще не видел утренние газеты?
– Нет.
– Тогда, может быть, тебе лучше заглянуть в них, – и она протянула мне «Кроникл».
Газета уже была развернута на странице финансовых новостей. Буквы заголовка гласили: «Компания «Хайден и Каррузерс» выбирает нового вице-президента». В тексте был мой портрет. Я быстро пробежал строчки.
– Вот уже в самом деле начинаю с самого верха, – сказал я, возвращая ей газету.
– Только так Хайдены и могут начинать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
