— За малым до боевых действий не дошло, животные помешали.
— Животные? — переспросил дед, да и я удивленно на Мамона глянул.
— Животные, — кивком подтвердил сказанное Серегой Вовка. — Депутаты языком болтать горазды, вот когда военные с заводчанами деньги отменили и лапу на продукты наложили, те вой и подняли, принялись в народе панику поднимать. И пофиг людям, что для них бесплатные столовые открыли и пайки за работу выдавать начали, можно же на халяву и как можно больше нагрести. Вот они и принялись грести, да на патрули, что мародеров гоняли, нападать. Чем бы всё это закончилось, гадать не нужно, но тут животные активизировались. Мертвечины отведав, они в стаи сбились и уже на живых людей нападать начали, от крови дурея всё больше и больше. Короче, паника поднялась, народ обосрался, как и в первые дни звиздеца, по домам попрятался, только вот не всех это спасло. Животные и в домах людей достают, видели не раз растерзанные тела: в крови всё вокруг, видно, что живых загрызли.
— Именно тогда рабочих и решили компактно селить, чтобы охранять их удобней было, — поддакнул Мамон, потянувшийся за последним бутербродом.
— Ну да, — криво усмехнулся Вовка. — Тут-то горлопаны и взвыли, как же так, армия вдруг стала родненькая и вся из себя хорошая, спасите-помогите, не бросайте на погибель, верните в те районы патрули, из которых их недавно выдавили.
— Я что-то не понял: животные — это такая прям проблема? — нахмурившись, переводя взгляд с одного на другого, уточнил у них дед.
— Проблема, Василий Андреевич! — тяжко вздохнул Вовка. — Эти твари, стоит на них охоту организовать, будто испаряются. Зато на безоружных людей иногда огромными стаями собираются, разорвут кого-то, быстро сожрут его и опять в рассыпную.
— А вы как же? — вырвался у меня вопрос. — Вы как работали?
— Да нам для защиты оружие выдали, — махнул рукой Вовка. — От автоматов мы отказались, неудобно с ними работать, а отставить в сторону, так это то же самое, что безоружный. Вот мы пистолеты и взяли себе, стоит стае показаться, раз выстрелишь, так они в рассыпную сразу.
— Умные, твари! — кивнул Мамон.
— Так, ладно, — дед выбросил в камин «бычок» и снова повернулся к Вовке. — Но ты так и не сказал, почему вы из ополчения уходите?
— Да потому что достали! — от души высказался тот. — Основную работу ополчение уже выполнило, умерших похоронили, эпидемии можно не опасаться. Вот разные всякие и начали народ раздергивать, особенно тот, который в армии служил и с оружием управляться умеет. Сейчас каждый, у кого за душой хоть толика власти есть или он хочет ее заиметь, начал свою дружину сколачивать. И это помимо основной теперешней власти. Армейцы на постоянную службу зовут, заводчане и энергетики к себе в охрану…
— А сейчас еще и охота на магов началась, — услышал, о чем мы говорим Алый, как раз с Дашкой вернувшийся. — Чуть до боестолкновений не доходит, понимают, какая это в будущем сила будет, вот и стараются именно под свое крыло таких людей переманивать.
— К нам постоянно с предложениями подкатывали, — кивком поблагодарив Дашку, что чай разливала, заговорил Мамон. — И это они еще не знают, что у нас способности пробудились. А если узнают, так вообще жизни не дадут.
— И какие у вас планы? — поблагодарив Дашу за чай, спросил у парней дед.
— Планов море! — переглянувшись между собой, начал озвучивать планы Вовка. — Нам главное с магией этой разобраться, а потом… людей сейчас мало осталось, имущества наоборот — много бесхозного. Мародерка — это уже обыденность, главное черту не переходить. Вот мы и хотим на себя поработать и кусок этого «имущества» на будущее урвать. Организовать своеобразную подушку безопасности.
— Но здесь, в Заволжье и Городце, это трудно будет сделать, уже всё практически поделено, — добавил Мамон. — Но, как вернувшаяся разведка сказала: некоторые города полностью вымерли, или почти полностью.
— Поэтому мы первым делом в Новгород хотим податься, ну или в Дзержинск, как ближайшие к нам, — продолжил Алый. — Там людей сейчас мало, а города большие, власти никакой, анархия полная, вот и планируем там прибарахлиться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Если повезет, то на несколько лет себя точно обеспечим, — поддакнул Мамон.
— И не придется ни под кого ложиться, за непонятно кого и какие-то их планы своей шкурой рисковать, — поставил точку Вовка, заодно и озвучил, почему именно они хотят самостоятельно работать.
Дед, увидев, как я подобрался, заинтересовавшись услышанным, только укорительно головой покачал, но снова ничего мне не сказал, только вздохнул тяжко.
— И когда вы уходить из ополчения собираетесь? — перевел он взгляд на парней.
— Через два дня! Именно столько нам нужно времени, чтобы на проспекте работу закончить. А потом, мы координатора своего уже предупреждали, что новой работы брать не будем, из ополчения уходим.
— Ну, значит через два дня и начнем с вами заниматься!
* * *
Мы как раз обедать собирались, когда звонок сработал. На монитор глянули, перед нашим домом Джип Гранд Чероки бежевого цвета стоит, возле него двое вроде как военных: в камуфляж одеты, но ни погонов, ни шевронов никаких нет. Ну и да, разгрузки и автоматы присутствуют. Но это простые бойцы, они третьего охраняют, что на звонок уже четвертый раз жмет, нетерпеливый. Видимо большой начальник к нам приехал, и мы галопом должны бежать, ворота ему открывать. Только вот начальника в нем не разглядеть: тоже в камуфляж одет, на ремне пистолетная кобура висит, но к каким видам войск он принадлежит и принадлежит ли вообще, по внешнему виду фиг поймешь, как и машина их ясности не добавляет.
— Василий Андреевич Кокора и Александр Мещерский? В связи с чрезвычайной ситуацией в стране вы призываетесь на службу. Сутки дается на сборы, завтра за вами заедет машина и…
— Ты кто, чудо? — не выдержал дед, прервал его, стоило нам только выйти к калитке и выслушать первое предложение. — Представитель военкомата, армии или вообще — партизан? Представься сначала, документы покажи, а потом уже внятно объясни: на какую это службу столетнего старика и несовершеннолетнего подростка призывают.
«Чудо» лицом покраснел, с трудом злость сдержал, зато его сопровождающие сдерживаться не стали, губы в улыбках растянули, но при этом поспешили лица от нас отвернуть, делая вид будто внимательно по сторонам осматриваются, охрану как положено несут.
Ну а я смотрю на этого мужика, не молодой пацан вроде, уже далеко за тридцать ему перевалило, как бы не сороковник уже наступил. Внешне тоже на дауна или истеричку какую не смахивает, вид имеет вполне себе представительный, серьезный, форма на нем, опять же, как влитая сидит, видно, что не в первый раз ее надел. Так какого он непонятно что несет…
— Добробаба Петр Михайлович…
Вопрос снят! Видимо достали мужика с такой фамилией, что он чужим людям стремается представляться. С другой стороны, у меня знакомый есть, так у него фамилия еще стремней, но он абсолютно нормально на нее реагируют и уж точно не стесняется. А раз он не стесняется, что люди прекрасно чувствуют, то и они нормально на него реагируют.
— …представитель вооруженных сил Городецкого анклава.
— Какого-какого анклава? — переспросил дед, удивленно смотря на Добробабу.
Уже десять дней прошло с тех пор, как Дашка меня молнией шандарахнула. И не просто шандарахнула, пока парни два дня дорабатывали я, ничего не говоря деду, во всю занимался тем, что обнаружил и что меня не на шутку заинтересовало, когда я самодиагностикой занимался, сразу как очнулся после близкого знакомства с Дашкиным даром. Настолько близко, что она тогда помимо удара молнией, еще и энергией своей со мной поделилась. Да так, что не только тело мне парализовала, но и мою энергетику, которую я тогда с трудом расшевелил и под контроль взял.
Себя в порядок я достаточно быстро привел, не так и сильно пострадал, а вот с этой позаимствованной энергией пришлось повозиться. Но… у меня опять чуть крышу не снесло, когда я сумел разряд между разведенных ладоней в первый раз пустить. Когда же во второй раз сумел это дело повторить, пошел деду сдаваться.
