— Да черт его знает, — как-то безразлично, но уж точно ни о чем не беспокоясь, пожал плечами дед. — Посмотрим.
Глава 11
В Нижний Новгород выехали на двух трехдверных Lada Niva Legend, и поехали мы вчетвером. Дашка из-за этого обиделась на нас смертельно, но в первый рейд мы решили ее с собой не брать. Я пусть в отличие от парней в армии не служил и, как и она, тоже не великий боец, зато «гравитационный щит» умею ставить и за полевого хирурга сойду при нужде, что перевешивает все мои недостатки. Ну и еще то сыграло роль, что случись поломка, которую мы не сможем починить в поле, то просто все вместе сядем в одну машину, поломанную бросив, что впятером будет несколько проблематично сделать. Так что пришлось Дашке обломиться, пообещали ей нормальные машины достать и уже тогда ее с собой в рейды брать, а пока пусть со своей «молнией» тренируется, да родичам нашим помогает.
Ну и да, едем мы не сами, а в составе армейской колоны. Меня всё же пристегнули к ней, но не на постоянку, а только до Нижнего, там нужных армейцам людей проверю на целостность тушки и если срочного моего вмешательств не потребуется, дорогу до Заволжья… вернее теперь уже до Городецкого анклава они выдержат, тогда и разбежимся. Мы по своим делам, вояки свои решать будут.
* * *
На следующий день после визита к нам Добробабы состоялся еще один визит. С утра пораньше на трех военных бронированных внедорожниках «Стрела» к нам приехали целый полковник и непонятный старик лет пятидесяти, чем-то похожий на московского дедового должника. Не внешностью, она у него простая, пройдешь мимо и внимания не обратишь, но вот есть в нем что-то… барственное, так, наверное, можно сказать, чувствуется привычка повелевать.
— Цапыгин Сергей Андреевич, — протянув деду руку, представился первым «старик».
— Абамелюк Иван Михайлович, — следом за ним и полковник с нами обоими поздоровался.
— Первым делом, Василий Андреевич, позвольте нам принести вам свои извинения за вчерашний инцидент, — дождавшись, пока полковник с нами поздоровается, заговорил Цапыгин. — Добробаба Петр Михайлович ни имел никакого права говорить от имени анклава. Его послали в поликлинику о враче договориться, который мог бы в полной безопасности с колонной в Нижний Новгород прокатиться и оценить состояние находящихся там людей. Но, так как больных и пострадавших у нас всё еще много и врачи продолжают на работе зашиваться, главврач никого выделить нам не смогла, зато посоветовала к вам обратиться. Ну а тот и рад стараться, как говорится: хуже дурака может быть только дурак с инициативой.
— Добробаба разжалован в рядовые ополчения и, как он вам обещал, сам пошел развалины разбирать, — проинформировал нас полковник. — Так что всё, что он вам наговорил и чем угрожал, никакой силы не имеет, как и нет никаких запретов на… — чуть запнулся он, — на вашу профессиональную деятельность.
Я, если честно, офонарел! Думал, они приехали на трех машинах нас «на службу призывать», а тут чуть медом не обмазали. Все такие вежливые, всепрощающие и всё разрешающие.
— Ну что ж, раз с этим разобрались, то прошу в дом, там разговор продолжим, — пригласил приехавших дед.
В дом прошли только Цапыгин и Абамелюк, бойцы их сопровождающие даже попытки не сделали следом за нами двинуться, остались возле машин.
— Сань, чаю организуй, — меня дед сразу на кухню отправил, в то время как сам повел гостей в каминную.
Как-то так получилось, что всех гостей мы там принимаем, из-за чего огонь в камине чуть ли не круглосуточно горит. Придется, наверное, еще дрова докупать, только узнать сначала, за что их купить можно, деньги то отменили. Но то ладно, мне вот интересно, за каким «надом» на самом деле эти двое приехали? Ведь по ним и их сопровождению видно, что не простые люди, а как бы не те самые власть сейчас держащие.
— … мы справки навели, — услышал я, как Цапыгин говорит, стоило только с подносом в каминную войти, — и кое-что не сходится. Двадцать второго октября катастрофа произошла, первые самовозгорания людей, как мы теперь знаем — магические инициации, начали происходить двадцать седьмого октября. Но вы с внуком в это время уже во всю лечили людей… — «старик» кивком поблагодарил меня за поставленный перед ним чай, пристально посмотрел на деда, перевел взгляд на меня, снова на деда. — Кто вы, Василий Андреевич?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})* * *
Несмотря на то, что мы в своем городе насмотрелись всякого, но вот такие поселки и деревни, полностью лишенные живых людей, зато не первой свежести мертвых хватало: раздутые, полуобглоданные, а некоторые и до костяка объеденные трупы, которые никто и не думал хоронить. Жути всё это нагоняло. И особенно в тему сегодняшних реалий смотрится теперь название этой придорожной деревушки: деревня Могильцы нашего мертвого мира.
Впереди едущий БТР начал притормаживать и, сидевший за рулем Длинный сразу же заметил причину этого, тоже останавливая машину, пальцем указав мне, куда смотреть надо.
— Женщина живая!
На пороге небольшого, окрашенного в зеленый цвет дома действительно стояла женщина и как-то отрешенно смотрела на нашу проезжающую мимо колонну. Ни тебе попыток привлечь внимания, ни какой другой реакции поначалу не было. Чудо, что ее вообще заметили. Но стоило машинам остановиться, как она тут же принялась рукой махать, указывая на что-то нам невидимое в сторону соседнего участка, густо заросшего одичавшим садом и высокой, сейчас уже высохшей травой.
— Саня, из машины и сразу на мою сторону, укрываемся за ней! Оружие к бою и будь готов в любой момент «щит» ставить, — напрягшийся Вовка, увидев жестикуляцию женщины, принялся меня быстро инструктировать. — Давай!
Открыв дверцу, я выскочил наружу и шустро оббежал машину по часовой стрелке, чтобы Вовке, что тоже наружу выбрался, линию стрельбы не перекрывать. Он мне об этом еще перед поездкой все уши прожужжал, к дороге готовя, так что я знал, что и как делать. Подражая ему, снял своего «Тигра» с предохранителя, передернул затвор, досылая патрон в патронник, и тоже замер, прикрываясь багажником и внимательнейшим образом, и в прицел, и просто глазами осматривая заросли, на которые женщина указывала. Но ничего там не заметил, так что головой по сторонам завертел: Мамон с Алым, что следом за нами ехали, тоже наружу выбрались и также за «Нивой» укрылись, только в их паре Алый не на заросли пялился, а за тылами приглядывал. Армейцы тоже, БТР «Бумеранг» за которыми мы следом ехали повернул свою башню с 57-мм автоматической пушкой в сторону тех же зарослей, а по опущенной кормовой аппарели наружу бойцы десантировались и заняли круговую оборону.
Что сзади делается не видно. Следом за «Нивой» Мамона с Алым ехали три Камаза «Тайфун», пока пустые, именно в этих защищенных машинах нужные армейцам люди из Нижнего и должны к нам в анклав переехать. Какие-то там ценные специалисты и их семьи, вот и выделили для их сопровождения силу немалую. Так что там за ними, в тылу колонны сейчас происходит, не рассмотреть.
— Есть движение! — вернул меня к действительности Вовка
Высокая трава, еще мгновение назад просто из-за ветра шевелящаяся, сейчас зашелестела, как будто там стадо… не знаю кого, не видно их пока, несется. Зато видимо знала женщина, так как взвизгнула и шустро спряталась в доме, громко захлопнув за собой дверь.
— Огонь! — раздалась команда со стороны армейцев, и сразу же затрещали заполошные выстрелы.
Стрелял Длинный, и Мамон с Алым тоже, один я глупо водил стволом, так как ни в кого не успевал прицелиться, не то расстояние для моего «Тигра». Из травы выскочили, я охренел поначалу, зайцы… бешеные зайцы, которые очень быстро перемещаясь, иногда подпрыгивая вверх чуть ли не выше человеческого роста, неслись в нашу сторону.
Ви-и-и! — перекрывая собой звук стрельбы завизжали эти зайцы при приближении.
Напугать они никого, кроме меня, не смогли, народ как стрелял, так и продолжал это делать. Зато у меня от испуга голова заработала, и я, закинув «Тигр» за спину, достал из кобуры ПЛ-22 и…
