Мухамеджанов стоял набычившись, его желавки ходили ходуном, дикие гримасы искажали раскосое лицо, придавая ему зверское выражение.
- Рвут-то везде, но не столько же... На, на глянь... можно такие принимать!?- завсклад схватил сразу несколько простыней и бросил их прямо на цементный пол.
Наиль наклонился, взял ближнюю за угол, встряхнул, но как только простыня развернулась, брезгливо её отбросил. Она была цела, если не считать небольшого надрыва, но запах, вместе с жёлтыми разводами сразу наводил на мысль, что она снята с койки солдата страдающего ночами недержанием мочи.
- Что нос воротишь?- торжествовал завсклад.- Не нравится?... А у него чуть не все, не порваны, так обоссаны, или будто ими казарму вместо половых тряпок драили. Как я такие в прачечную повезу!? Ни один старшина такого срамного постельного белья не привозит...
Полчаса, не меньше уговаривал Наиль завсклада принять эти ужасные простыни и выдать вместо них стиранные. Старшина при этом всё также безмолвно стоял рядом, шевеля желавками. Но едва полученные свежие простыни оказались в кузове машины, старшину будто прорвало:
- Гнида... его бы к нам на Полуостров, посмотрел, как бы он там запрыгал!...
Наиль понимающе кивал, успокаивал - не хотелось говорить обидных слов, хоть и был Мухамеджанов, вне всякого сомнения, никудышным старшиной, особенно в хозяйственных вопросах. Но не хотелось никого расстраивать, когда самому так хорошо и радостно:
- Не бери в голову Габдраш. Сходи-ка лучше в магазин Валентину поторопи, а то ехать уже пора, а она там, наверное, чай пить села.
- Да пошла она... настроения что-то нет. Если пойду и там с кем-нибудь поругаюсь.
Нельзя сказать, что старшина был чересчур недисциплинированный, плюющий на субординацию. Напротив, в тех ситуациях, когда приказ исходил, например, от командира дивизиона или замполита, он являл собой прямо-таки образец исполнительности и рвения, но если приказывал не очень высоко стоящий офицер... Здесь играло роль настроение старшины, а оно у него сейчас было прескверным.
Наиль не обиделся. Он вообще сейчас не мог ни на кого обижаться:
- Ладно, посиди, успокойся. Я сам сбегаю.
Предвидение Наиля сбылось: Валентина уже расписалась за полученный товар и чаёвничала вместе с военторговскими продавщицами, увлечённо обмениваясь новостями "сарафанного" радио. Наиль зашёл с чёрного хода и застал собеседниц на каком-то интимном эпизоде, который они эмоционально смаковали:
- Неужто... прямо в квартире!?... А муж то на полигоне... Ты смотри, что творят!
Наилю стало неудобно, хоть он и оказался в роли подслушивающего случайно. Он нарочно громко затопал, прежде чем появиться в тесно заставленной товарной тарой подсобке.
- О, кто к нам пожаловал...- под смешки подруг приветствовала его одна из местных продавщиц.- Садись к нам Наильчик, мы тебя чайком попоим... Когда невесту-то свою привезёшь? А то мы тебе тут другую живо найдём... ха-ха...
И в этом случае оптимистический настрой помог Наилю корректно избежать втягивания в шутливую, изобилующую слегка замаскированной пошлостью беседу с разбитными бабами... Наконец Валентина, крупная но, несмотря на свои двадцать четыре года уже рыхлая, в однотонных серых кофте и брюках, была извлечена из недр подсобки.
- Валь, ну ты чего?... Ехать же пора, только тебя и ждём,- Наиль старался, чтобы упрёк звучал как можно мягче.
- Ой... А я и не думала, что вы так скоро управитесь. Мы и присели-то минут пять назад, а так всё товар пересчитывали,- оправдывалась Валентина.
"Так я тебе и поверил, пять минут, небось, часа два уже кости всем подряд перемываете",- подумал Наиль, но сам при этом согласно кивал и понимающе улыбался.
- Ну что, грузим твой товар?- он вроде бы невзначай поторопил продавщицу...
Наиль давно уже удивлялся той перемене, что произошла с Валентиной за те почти три года, что знал её. Кто бы мог подумать, что некогда худенькая, робкая девушка, жена вновь прибывшего на точку лейтенанта, так быстро превратится в дебелую, уверенную в себе женщину. Ведь продавец единственного на "точке" магазина лицо довольно влиятельное. Валентина, второй год уже "командующая" магазином, это очень хорошо усвоила и нет-нет, да и злоупотребляла своим положением. Поговаривали, что она припрятывает дефицитные товары и не гнушается при случае обсчитать тех, кто обычно плохо считает деньги, солдат и офицеров-холостяков. Сам Наиль это ни подтвердить, ни опровергнуть не мог, он всегда совал сдачу в карман не считая.
Наиль быстро организовал погрузку товаров для дивизионного магазина силами дневального с близлежащей казармы, и двух солдат из кухонного наряда, прислать которых он упросил прапорщика, дежурного по столовой. Валентине оставалось только покрикивать да подгонять:
- Поосторожнее, поосторожнее ребята... Ну что вы еле шевелитесь, как неродные... Куда сапожищами встал, коробку продавишь!...
Старшина всё это время как истукан стоял рядом с сумрачной улыбкой. Но вот, наконец, все мешки и коробки оказались в кузове и солдаты, отряхивая пыль с хе-бе, вопросительно посмотрели на старшего лейтенанта, явно ожидая обычной в такой ситуации награды.
- Слышь Валь... ты это, дай бойцам чего-нибудь, сигарет, печенья там, или конфет, работали как-никак,- обратился Наиль к продавщице, видя, что та не проявляет догадливости.
- Ой Наиль, ты бы раньше сказал. А сейчас как... эти коробки как раз в самом низу, не достать...- с наивной улыбкой ответила продавщица.
Выражение полного удовлетворения чуть было не сползло с лица Наиля. Валентина не собиралась отблагодарить грузчиков за работу, и он оказался в весьма неловком положении.
- Вот что ребята... вы это... извините... Вот у меня тут "Примы" больше полпачки осталось, возьмите, больше нет... – Наиль виновато развёл руками.
Солдаты переглянулись, и, взяв по две сигареты, вернули остальное.
- Не надо товарищ старший лейтенант, мы всё понимаем, у вашей продавщицы зимой снега не выпросишь. На неё ваши с Полуострова всегда жалуются,- дал понять, что в курсе дела один из кухонных нарядчиков.
Но вот вроде бы и всё, машина загружена, можно ехать. Наиль побежал в штаб звонить на "точку", чтобы на том берегу встретили... Позвонив, он поднимался из подземного этажа, где располагался полковой узел связи, когда его окликнул офицер, дежурный по полку:
- Хакимоллин, зайди в строевую, там почту для вашей "точки" привезли... не забудь.
- Как, а разве наш старшина?...- вырвалось, было, у Наиля, но дежурный уже вбегал по лестнице на второй этаж здания штаба.
Хорошее настроение Наиля опять подверглось "бомбардировке". "Да он что сегодня вообще ничего не делал? Это же его обязанность почту забирать",- внутреннее возмущение, казалось, вот-вот вырвется наружу... Но заряд оптимизма, полученный с утра, оказался настолько силён, что хорошее настроение вновь пересилило. К тому же у Наиля моментально возникло желание выяснить у начальника строевой службы, когда конкретно его представление будет отправлено "наверх".
2
Начальник "строевой" капитан Забродин сидел в кабинете один. Голова разламывалась, а опохмелиться в преддверии суда чести, где его собирались заслушивать, было рискованно. Если застукают всё, с должности попрут, на "точку" загонят. Ему казалось, что весь мир ополчился против него. И надо-то всего грамм сто-двести и уйдёт эта боль, муторное состояние...
Наиль зашёл, и словно благоуханным ветерком пахнуло в казённой бумажно-беспорядочной ауре кабинета.
- Здравия желаю товарищ капитан! Тут говорят нашу почту забрать надо?
Забродин хмуро смотрел на Наиля, манипулируя морщинами на лбу с глубокими залысинами, будто силился зашевелить ушами. На самом деле он таким образом осуществлял самомассаж ноющих висков. До него не сразу дошёл смысл вопроса, зато он отчётливо видел, что Наиль безудержно, бессовестно рад. Ему хорошо, он доволен и у него совсем не болит голова, не подкатывает к горлу содержимое желудка...
- Что... почта?- переспросил капитан.- Ах да, вот забери... Там кажется и тебе письмо есть.
Наиль принял небольшую кипу газет, пачку писем. Письма быстро перебрал, нашёл своё. "Так и есть из Семска, от Гули". Он уже третий месяц не получал от неё писем, беспокоился и сам себя успокаивал: как-никак пятый курс мединститута, летняя сессия, наверняка некогда... Но тревожные мысли, вызванные неожиданным молчанием девушки нет-нет, да и посещали его в последнее время. И вот, наконец-то, долгожданное письмо. До чего же удачный день... На этой вдохновенной волне Наиль уже собирался задать вопрос насчёт своих документов...
