вот пошли лавки и погреба, выходы из которых были такими коварными и темными, что Хьюго чуть не упал в один из таких. Благо, что Юлиус успел схватить парня.
Наконец темная городская утроба выплюнула гостей на площадь, в центре которой стояло величественное сооружение, перед которым голова всякого невольно склонялась. Хьюго догадался, что это за здание.
— Храм Древних богов, — вырвалось из уст паренька.
— Он самый, — хмыкнул Юлиус. — Внутри там находится весь пантеон Древних. Видел бы ты те статуи…
Белые стены трехнефной базилики тянулись прямо к небесам. На верху каждого нефа красиво переливались витражные стекла, а золотые шпили величественно украшали строение. Железные арочные врата, ведущие в обитель богов, ныне были закрыты. Еще Хьюго разглядел прячущихся на парапете горгулий. Какие только существа не охраняли периметр крыши храма. При взгляде на каменных демонов возникали, как ужас, так и восхищение. Там были и гоблины с уродливой гримасой, и вервольфы с разверзнутой пастью, и мракопеты с вытянутыми языками. Все они олицетворяли стражей богов, меж тем как сами создатели находились внутри храма. По книгам и рассказам Ульдура Хьюго знал, что внутри это сооружение исписано великолепными фресками знаменитого художника Винглунда, жизнь которого унесло поле брани. Отправившись добровольцем на войну, Винглунд, славный сын великой империи, успел сотворить еще много шедевров. Каждая его работа была величественна. Это был творец, которого ценили и почитали не только в Церкоземье, но и в остальных провинциях бывшей империи. Однако для войны нет гениев или избранных. Лишь бессмертный труд художника сохранился в холодных каменных стенах храма. Хьюго слышал, что Винглунд изобразил на сводах и арках знаменитые распри богов. Желание все это увидеть было нестерпимым.
— Там и правда весь пантеон? — спросил Хьюго.
— Да, — ответил Юлиус. — Его не стали трогать после развала империи.
Пройдя дальше по мощеной площади, они увидели зубчатые стены, за которыми высились остроконечные башни замка. В некоторых окнах еще горел свет. Конечно это сооружение уступало по своим габаритам и величию храму Древних. Однако его можно было считать самым роскошным и неприступным жилищем в Шиповнике. Своим слеповатым глазом Хьюго заметил, как по стенам ходит стража, гремя доспехами.
— Чей же это замок? — спросил парень.
— Здесь живет аристократическая семья. Говорят, их предки тесно дружили с императорской династией. А ныне, хозяин этой обители — граф Адольф де Мортер. Он очень многое дал городу: как хорошего, так и плохого.
Меж тем темное покрывало закутало небосвод, рассыпав яркие звезды. День уносил с собой гул горожан. Торговцы и лавочники закрывали свои заведения и спешили домой. В это же время на некоторых улицах зажигались фонари, знаменуя приход ночного балагана. Тогда же на темные улицы выходили молодые повесы, разодетые словно фигляры на ярмарке. В грязных закоулках уже поджидали похотливые блудницы, сверкая золотыми зубами и задирая подол платья. Из трактиров слышались ругань и песни. Рядом со входом в заведения уже сидели всякие убогие и лжецы-калеки, протягивая грязные и жадные руки в надежде на одну медную «земку». Получив одну такую от богатого аристократа, у калеки тут же вырастали ноги, появлялись зрение и слух, и он тотчас мчался в трактир пропивать свою добычу. В Месалине такая картина встречалась куда реже, поскольку город был беднее и меньше. Шиповник же был древней цитаделью богатства и роскоши, одновременно с нищетой и голодом.
Юлиус Оду словно родился на этих улицах. Он ловко пробирался по темным улочкам, заворачивая в закоулки и вновь выходя в затхлые городские коридоры. Хьюго едва поспевал за тропарем. Несколько раз парень натыкался на уличных отморозков, но те видя рядом с ним тропаря, тут же отходили в сторону.
Они остановились на мостовой, что выводила к небольшой площади. Хьюго видел смутные очертания большого здания. Напоминало оно городскую ратушу. Почти такую же, которая была в Месалине.
— Я сморю этот город тебе хорошо знаком, — произнес Хьюго.
— Никчемную часть своей прошлой жизни я оставил здесь, — ухмыльнулся Юлиус. — Но сейчас нам нужно найти хоть какую-то зацепку по нашей загадочной персоне. В последнее время сны тебя не посещают.
— И я несказанно этому рад, — сурово произнес Хьюго.
Юлиус лишь неловко улыбнулся.
— В таком месте, как Шиповник что-либо узнать можно лишь на улицах. А именно, у проституток и воров. Я пойду навещу своих старых знакомых, если их еще не повесили, а ты иди на улицу Поцелуев. Так она называется в народе. Поспрашивай там блудниц. Вид у тебя обаятельный, так что уверен в твоей удаче.
— Но я…Я не могу, — Хьюго чувствовал, как вспыхнули его уши, и он испытал легкий трепет.
— У нас не так много времени, — объяснял тропарь. — Да, тебе досталось не самое благородное сословие. Но за деньги эти распутные девки не только расскажут, что знают, но сделают куда большее.
После этих слов тропарь с издевкой улыбнулся и кинул Хьюго мешочек с монетами. Парень смотрел на Юлиуса жалостливым взглядом в надежде, что тот передумает.
— Привыкай к суровому миру, малец, — тропарь достал из-за голенища спрятанный в кожаных ножнах кортик и вручил парню. Хьюго обратил внимание на красивую породу дерева, похожую на сандал, что служила рукоятью оружия. — Надеюсь он тебе не пригодится.
Юноша стоял на мостовой, в одной руке сжимая мошну, в другой — холодное оружие. Легкий ветерок трепал его черные пряди. Внизу медленно протекала река. Было слышно, как волны бьются о темные камни. Парень молча смотрел на грубую физиономию тропаря. Юлиус также смотрел на него, упершись руками в бока.
— Значит, я должен расспросить этих…распутных девиц о неком всаднике, что посещал этот город недавно, а вместе с тем узнать, что происходило странного в последние дни?
— Именно, — Юлиус хлопнул парня по плечу. — Встретимся в трактире «Сизый пятак» после полуночи. Этот свинарник находится за графским замком. Если хозяин еще цел, там нас приютят.
— Эй! — окликнул уходящего тропаря Хьюго. — А где эта улица Поцелуев? Ты же не сказал.
— Я думал твое мужское чутье тебя доведет, — ехидно улыбнулся Юлиус, но тут же серьезно пояснил. — Ступай по набережной, пока не увидишь лестницу. Она и ведет на улицу Поцелуев. То место не перепутаешь.
И тропарь решительным шагом пошел обратно, скрываясь во мраке грязных трущоб.
Спрятав за пазухой деньги и засунув за пояс подаренный кортик, Хьюго с мрачной гримасой направился в срамную обитель разврата и наслаждений.
Крепко сжав потные ладони, парень шагал по узкой улице. Он аккуратно обходил вонючие кучи мусора, в которых копошились крысы. Сверху, по осыпавшемуся с ветхих крыш замшелому гонту прыгали коты. Хищные глаза
