Перед тем, как заглянуть к Рольфу, сунулся в бар. Заказал удивленному Нику кое-что из припасов. Бармен тщательно все конспектировал, но с расспросами не лез — понятливый оборотень.
Потом к Айсу забежал. Тот тоже всегда до утра засиживался. Потеря волка повлияла на внутренние процессы бедняги, и сна Вирджинсу требовалось от силы несколько часов.
Еле отделался от встрепенувшегося оборотня, готового опять тащить его на больничную лежанку — что-то там с анализами. Впрочем, Дарк и так уже догадался. Его такого сейчас только исследовать. Принятая обоими «я» парность подкинула парочку очень полезных сюрпризов.
Дарк чуть склонил голову, пытаясь самостоятельно вызвать звон в ушах. Получилось. Слух обострился моментально и так же быстро вернулся в норму, подчиняясь мысленному приказу.
После маленькой пробы сил Дарк направился к Рольфу.
Их семья жила ближе к солнечному залу. Хорошее, но очень дорогое местечко. Впрочем, руки у Рольфа не из задницы — всегда работу найдет. И если бы не Ивет, точно не сунулся бы в загибавшуюся Стаю. Волк тихонько зарычал от ярости. Пришлось успокаивать. Все будет хорошо, главное — не упустить момент.
Перед дверью недолго пришлось топтаться — как будто его ждали.
— Дарк? — сонная и румяная Ивет выглядела невозможно мило — любой слюни распустит, а у него под сердцем полный штиль.
Только, может, завидно слегка. Николь бы пошло вот такой же круглой быть... Волк сразу уши навострил. Пришлось отогнать подальше, чтобы не мешал.
— Позови Рольфа, есть разговор.
Пытливый взгляд остался без ответа, и волчица благоразумно посторонилась, пуская его внутрь. Ивет прекрасно знала, что если он не хочет говорить — спрашивать бесполезно, только зря воздух сотрясать.
Рольф нашелся в своей каморке, больше похожей на склад микросхем и проводов. Мощная вытяжка работала на всю катушку, но от вони жжённого пластика и резины глаза слезились.
— Дарк? — удивленно вскинулся без пяти минут воскресший оборотень. А сам нахмурился и в сторону, где скрылась Ивет, взгляд кинул.
Ревнует по привычке, хотя это и пустая трата времени.
— Не лежится тебе спокойно, да? — кивнул на все еще подвязанную руку.
Айс едва этому дурню лапу сохранил — регенерация оборотней при открытых переломах работала не во благо, а против. Заращивала месиво, как оно есть.
Оборотень насупился. Даже темно-рыжий ежик волос иглами пошел.
— Выкладывай или убирайся!
Ого, щенок зубы перед своей парой показывает! Ну что ж, пусть. Бедняге и так досталась, трепать его, да еще при Ивет, нет ни малейшего желания. Карамелька бы не оценила.
Уже без особого удивления Дарк отметил, что мысли все больше завязываются на девушке. Волк, почувствовав волю, сам стремился нарастить связь между двумя «Я», и очевидно именно это послужило толчком к новым способностям.
— Нужны кое-какие технические примочки для связи. И чтобы с нулевым риском быть замеченным и подслушанным.
* * *
Как ни странно, Николь проснулась от ощущения тихой пустоты. Уткнувшись носом в подушку, долго лежала с закрытыми глазами. Запах леса и моря напоминал об оборотне и спокойном сне в обнимку с волком. Мягко, но очень настойчиво зверь отвел ее в постель Дарка и сам забрался следом, растягиваясь во весь огромный рост.
И никаких игрушек-антистресс не надо, тискать довольно урчащую животину оказалось еще приятнее, чем было до. И очень странно. Две личности в одном теле — это попахивало диагнозом. Который воспринимался ею на удивление спокойно.
Тихо вздохнув, Николь все-таки заставила себя выползти из постели. По привычке повернула к душевой. Раз Дарк такой щедрый, почему бы не воспользоваться моментом? И как он в этой тесной кабинке поместиться умудряется? Тут же плюнуть некуда, не то что помыться… Тем более вдвоем…
Николь зло вжикнула бегунком комбеза. Бред, самый настоящий! Может быть, волк у Дарка милый до невозможности, но она хорошо помнит о сволочном человеческом «я». С которым каждую ночь ее ждал первоклассный секс.
— Это все парность, — пробормотала в пустоту.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Как жалко звучит! Самое настоящее оправдание…
Спасаясь от надвигавшегося желания опять надумать проблем, Николь быстренько выставила температуру, и через секунду на голову обрушился теплый и пахнущий затхлостью ливень.
Индикатор почти сразу же загорелся красным, оповещая, что нежиться ей недолго. Но и пару минуток — уже радость.
А потом надо бы комбез в дезинфектор закинуть. Страшный допотопный ящик работал едва-едва, но Николь не роптала. Удивительно, с самого детства ее окружала роскошь и технические блага, а понадобилось всего пару дней, чтобы она привыкла довольствоваться горьким мизером.
Все-таки не зря папаша раз за разом тыкал ее напоминанием о плебейской крови. А сам весь кипел яростью от того, что ему родила низкородная прислуга, а не породистая сучка.
Мысли об отце одним махом испортили настроение. Только бы Дарк не соврал. Смог добраться до этого чудовища и свернуть ему шею. Лучше если бы очень медленно. И ей не стыдно за свою кровожадность. Потому что вариант «подставить другую щеку» тут совсем не вариант. И она достаточно успела насмотреться, чтобы не питать никаких иллюзий и родственных чувств.
Резким взмахом Николь протёрла запотевшее зеркальце и попыталась разобрать мокрые волосы. Но после двух-трех нервных рывков бросила это дело — тут нужна расческа, иначе остаться ей лысой. Дезинфектор все ещё полоскал одежду, пришлось воспользоваться услугами короткого полотенчика. Сейчас быстренько сбегает в комнату и обратно.
Смело распахнув дверцу, Николь шагнула вперёд и застыла, напоровшись на два золотых омута.
— С лёгким пар-р-ом, — медленно, практически по слогам выговорил Дарк.
Оборотень сидел у компьютера. На экране что-то мельтешило и пикало, но мужчина смотрел строго на нее. А Николь не могла заставить себя не то что ответить — пошевелиться. Прохладный воздух вдруг превратился в обжигающий пар. Забил лёгкие и выступил на лбу мелким потом.
Ей был слишком хорошо знаком этот взгляд. Голод и предвкушение, приправленные обещанием долгой ночи, когда не остаётся ничего, кроме протяжных стонов и резких выпадов навстречу друг другу. Обмена жалящими укусами-поцелуями и отметинами на коже, которые разбавляют патоку удовольствия лёгкой болью. Бедра и шея легонько заныли. У Дарка очень крепкая хватка, а еще ему нравится припечатать ее задницу ладонью… Николь облизнула пересохшие губы.
В руке оборотня что-то хрустнуло. Воздух загустел до состояния крутого киселя, и на секунду Николь показалось, что ее сейчас просто припрут к стенке и устроят локальный конец света, но оборотень вдруг прикрыл глаза и с шумным вздохом отвернулся.
Просто крутанул табурет на девяносто градусов, возвращаясь к экрану, а у нее пол из-под ног ушел. Николь чуть не схватилась за стенку. Вроде и радоваться должна — не пришлось доставать из закромов остатки гордости, а вот все равно губы дуть хочется. Что это такое сейчас было?! Обладал взглядом, по морде видно — во всех позах разложил, и даже на дюйм не сдвинулся.
Не обращая внимания на ее топтание у душевой, оборотень быстро соорудил из горки разных частей цельное нечто. Плата, утыканная проводами и с кучей антенок. Металлический ежик расположился рядом с компьютером.
— Клэрис Морган, говоришь, — а голос ровный, словно она не щеголяет тут в едва прикрывавшей прелести тряпке. — А хочешь с ней поговорить?
— Да!
Ее возглас и писк дезинфектора прозвучали одновременно. Развернувшись на пятках, Николь бросилась в душ, чтобы одеться. Да и к черту внезапный целибат. С этого вообще и надо было начинать нормальные отношения…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Стоп. Никаких отношений, сейчас есть дела важнее. Но правильная вроде бы мысль не принесла желаемого воодушевления.
Николь нарочно застегнулась под самое горло и несколько секунд мучила взглядом зеркало, пытаясь добиться идеально-ровного взгляда. Черт! Похоже, она теряет навыки — это оказалось трудно.
