Время остановилась, пока она так и сидела, глядя то на картину, то на телефон, а тот всё молчал. Молчал. И всё вокруг замерло. Только сердце стучало как бешеное, а ком у горла становился всё больше, мешая дышать.
Вдруг, в одну секунду, её как будто подбросило высоко в небо и с размаху ударило о землю. Она вскочила и заметалась по гостиной, будто искала выход в незнакомом помещении, но не могла найти. Остановилась у своей картины, нервно проведя рукой по волосам, на которой ещё остались, не смытые капельки синей краски.
Чувства, готовые выплеснуться, мысли бьющиеся в голове как шумный прибой…
«Что, ты ему там понарисуешь, Альфи? Цветочки… да Грант, разнесёт мою студию, если ты ему там цветочки понарисуешь…» — всплыли внезапно слова Нила.
Цветочки… Ах, цветочки! Цветочки!
Эва кинулась в свою комнату, куда уже убрала кисти и краски. Влетев, она с минуту приходила в себя, вспоминая, что же ей нужно. Сосредоточиться никак не могла, всё путалось. Всё смешалось в голове. Боль. Злость. Досада. Предательство.
Она схватила первую попавшуюся кисть, потом потянулась к краскам, почти все были на исходе, практически одной цветовой гаммы. Нет. Её это не устраивало. Категорически нет.
С кистью в руке пронеслась в гараж, в хозяйственное помещение, где остались какие-то материалы после строительства и ремонта. Она точно знала, что ей нужно.
Выбрав банку с белой акриловой краской, той самой которой Ян уже практиковался на её «холсте», она забежала в гостиную и бахнула её на пол.
Пальцы предательски подрагивали. Обычно точные уверенные штрихи смазывались, но ей было всё равно.
«Иди ты к черту, Ян! К черту! Всё к черту!»
Покончив с «дополнениями» к картине, она убрала всё по местам и взлетела на второй этаж, как будто боялась, что кто-то её остановит.
Покидав свои вещи в сумку, она выскочила, оставив дверь открытой.
У фрески она остановилась и зря. Зря. Захлебнувшись слезами, она села, оперевшись на своё творение спиной и разрыдалась. Горько. Навзрыд. Не сдерживаясь.
Она плакала, обхватив колени руками, опустив на них голову. Плакала о двух месяцах мнимого счастья, плакала, о том на что надеялась. Плакала от неожиданности. Плакала от того, что он даже не поговорил с ней. Просто сказал три слова по телефону и всё. После двух месяцев, это всё…
— Малышка, ты чего?
Симон появился в дверях, ошарашено оглядывая, ревущую навзрыд Эву. Потом он заметил валяющуюся неподалёку сумку.
Опустившись возле неё на колени, он обнял её за плечи.
— Ян… он что?..
— Зам-м-м-молчи, Сим-мон, — заикаясь, она всё-таки сказала.
Понятно. Причина у таких горьких слез может быть только одна. Неизвестно сколько времени прошло, прежде чем Эва начала хоть немного успокаиваться. Он так и сидел слушая её плачь, не находя слов утешения.
— Отвези меня домой, Симон. Моя машина ещё в ремонте.
Эва порылась в сумке и достала ключи из внутреннего кармана.
— Пригонишь, когда Билли её сделает, ладно?
— Конечно, малышка. Само собой.
Ян отпустил Селесту. Сел в кресло, с ощущением, как будто из него выжали все соки и высосали саму жизнь.
Заметил на рубашке пятна от кофе и переодел её, выбрав чёрную водолазку.
— Грег, ты на месте? Я приеду.
По дороге он думал. Занимался самоистязанием в чистом виде. Мысли о ней были тем самым самоистязанием. Не иначе.
Она. Улыбающаяся. Сосредоточенная. Капризная и растрёпанная после сна. Нежная и чувственная. Соблазнительная. Эротичная и страстная до, во время и после секса.
Кулаки сами собой сжались. Собственными руками. Он сделал это своими руками.
Ещё несколько недель назад он не мог представить, что её не было в его жизни, как и не представлял себя без неё вообще и впредь, а сейчас… завтра… а завтра для него вообще может не быть.
Зачем-то набрал её номер, долго слушал длинные гудки, так и не получив ответа.
Всё.
Откинул голову на сиденье и закрыл глаза, пока Билли вёз его по тайным одному ему известным улочкам.
Шум, музыка, неоновое свечение, веселье и алкоголь. Всё как всегда. Как обычно. Но интересовал сегодня Яна только алкоголь.
Грегори на своём излюбленном месте, в окружении каких-то красоток.
Ян молча забрался на сиденье, только коротко кивнув. Грег приветствовал его, но лезть в душу не спешил, по его лицу было и так всё ясно. Одна из красоток присела рядом, пытаясь начать какой-то тупой разговор.
— Пошла… вон…
Девушка смотрела на него, в надежде, что ослышалась, но Грег коротко сказал, рассеяв её сомнения.
— Иди, Барбара. Он не для тебя. Пойдём в кабинет.
Ян только кивнул и двинулся вслед за Грегом.
— Я отпустил Билли, так что…
— Без проблем, Шон, как всегда на месте.
Грег видел, что он напряжён. Напряжён и натянут, как струна. Одно движение и порвётся, разрезав руки в кровь. И причина могла быть только одна, та которую они недавно обсуждали, спорили и переругались в пух и прах.
— Ян, ты… — решил всё-таки начать разговор Грегори.
— Заткнись, Грег, — отрезал Ян.
— Я прекрасно понимаю…
— Ты не понимаешь! Ты ни хрена не понимаешь! — для убедительности ткнул его в грудь. — Ты просто не можешь этого понять!
Грегори вздохнул, потому что ему, действительно, нечего было сказать другу. Он знал его, как самого себя, и в таком состоянии уже и не помнил, когда его видел, да и видел ли вообще. Но знал точно, злить его нельзя. Опасно для жизни даже лучшему другу.
— Виски?
— Нет!
Грег, удивлённо приподнял брови, а Ян в ответ хмуро усмехнулся.
— Что-нибудь поприятнее, потому что сегодня мне потребуется не одна бутылка.
Грег кивнул, даже не улыбнувшись, подняв трубку, набрав внутренний номер.
— Принеси «Реми Мартин». Две, — Грег бросил взгляд на друга. — Нет три бутылки.
— Уже иду, — ответил голос в трубке.
— И Тайлер, меня нет, и сегодня не будет. Вообще. Все вопросы к администратору. Абсолютно все.
— Понял.
Через минуту появился Тайлер с коньяком. Тихо пришёл и так же тихо ушёл. Грег закрыл дверь на замок. Неторопливо прошёл к бару, достал стаканы, и разлил коньяк по бокалам. Разговор будет долгим, спешить уже некуда.
— Хочешь разрядиться? Подраться? Я готов.
— Если бы это помогло…
— Что с рукой?
— Ерунда, — отмахнулся Ян.
Грег подал ему бокал. Они сидели на бордовых кожаных диванах напротив друг друга, и рука Грега замерла над столиком, при следующих словах Яна.
