И мне надо её остановить. Отвести в ванную комнату. Врубить холодный душ, чтобы пришла в себя. Но пьянею от дерзкого поцелуя. От её ладоней у себя на шее. От этого горячего тела, головокружительного аромата.
Пригвождаю её к стене. Пальцы сами задирают проклятое платье.
Сука, завела меня одним поцелуем. Одним прикосновением. И дальше дурит голову, потому что я не понимаю, что творю. Снимаю с неё платье, лишь на секунду разрывая поцелуй.
Стягиваю ткань через голову, выкидывая шмотки на пол. И, не изучая красивого тела, снова вгрызаюсь в её аккуратный рот, который мечтаю увидеть на своём члене. Каждый раз, когда она их, сука, облизывает.
И не знаю, как отделаться от этой мысли.
Чёрт, Громов, ты-то взрослый мужик! Ведёшься на малолетку! Надо быть умнее, серьёзнее, всё это прекратить!
Но вместо этого ты сжимаешь мягкую ягодицу в своих пальцах и дуреешь ещё сильнее. Подхватываешь на руки и, пока насилуешь этот дерзкий, неуверенный рот, несёшь в первую попавшуюся спальню.
Бросаешь её на кровать, невольно осматривая с головы до ног.
Зря.
Член полыхает ещё сильнее.
Грудь у неё идеальная. С большими сосками, округлая, упругая. Так и хочется схватиться, сжать в руках.
Талия тонкая, животик плоский…
Сглатываю, когда замечаю гладкий треугольник между ног. Даже там идеальная. Что за хрень? В ней есть хоть один изъян, кроме характера?
Молчит, смотря на меня через пелену.
Рефлекторно расстёгиваю пуговицы на рубашке.
– Сколько у тебя было мужиков?
Понятия не имею, зачем мне эта информация. Просто. Хочу узнать распутство своей подопечной.
Может, удержит меня, не даст перейти проклятую грань, которую я уже перешел, продолжая осматривать шикарное тело.
Знала бы она, как я сейчас пытаюсь не наломать дров…
– У меня… – с придыханием отвечает, вновь облизывая губу. Смотрю на её рот и ловлю каждое слово. Как зомбированный. – Ещё никого не было.
Чуть не давлюсь воздухом.
Что за хуйня?
Смотрю на неё как на идиотку.
Нет, серьёзно?!
Она же…
Да не проститутка она, Громов. Хватит. Ты видел её фотографии. Девочка-милашка. Натуральная целка. Но мало ли, вдруг за сорок дней перетрахалась с половиной города?
Нет, Яра не такая.
И хорошо, что она это говорит.
Иначе в тумане просто сдёрнул бы с себя штаны, вошёл в неё и дал ей то, чего она так хочет.
Сука, меня ведёт от неё как пацана. Я себя держать в руках должен. И делаю это.
Прости, дурная, но сегодня я тебя не трахну.
Жутко хочу. До ломоты в пальцах. Но если сделаю это, тогда, когда вернётся нормальная Яра, это будет ошибкой.
Я – её опекун. Она – запутавшаяся девчонка.
Вряд ли она хочет, чтобы я стал её первым мужчиной.
Да и потом… Как мне на неё смотреть? Я только и буду видеть в ней сексуальный объект.
Просыпаюсь от хорошего сна. Сегодня ничего не будет. По крайней мере – для меня. А вот ей стоит преподать хороший урок. Чтобы на всю жизнь запомнила.
Хватаю девчонку за запястье, дёргаю на себя, поднимая её с постели.
Под шумный выдох разворачиваю ее к себе спиной. Сажусь на кровать, опускаю её за собой. Так, что она ложится животом на мои ноги. Выпячивает попку, отчего чуть не вою.
Я её убью, когда она придёт в нормальное состояние.
Не смотрю на неё. Сорваться мне – легко.
Сам её хочу. И помочь. И трахнуть.
Сделаю только то, что она хочет. То, что у нас было. И мне нихрена не стыдно. Остановиться не могу. Ведёт меня от неё, как кота от валерьянки. И если я упущу эту возможность поиздеваться над ней и перевоспитать – буду жалеть.
Поэтому усмехаюсь. Бью ладонью по её заднице, отчего она вздрагивает.
Да черт!
Отвожу взгляд на ночник. На тупой ночник.
А сам раздвигаю её ноги. Веду пальцами по мокрым складкам. И не замечаю, как легко вхожу в неё, охреневая от того, какая она мокрая. Больше, чем в первый раз.
Блять, Громов, просто отведи её в ванную. Вруби холодный душ. Помучается немного и перестанет.
Не могу. Тупо не могу заставить себя это сделать. Делаю первые толчки, разрабатывая узкий вход. Иногда останавливаюсь, слыша её мычание. Перехожу на клитор, постоянно раздвигая бёдра, которые она сводит вместе.
Слегка массируя клитор, сжимаю крепко зубы.
«А ты что думал, легко будет?» – говорю сам себе.
Возвращаюсь обратно к входу, снова врываясь в неё пальцем. Хватает одного, чтобы заставить её мучиться. Ёрзать на моей ноге, стонать и выгибаться.
Как же ты потом будешь краснеть, Яра…
Моя маленькая месть за то, что ты творила все эти дни.
Стыдно мне? Может, немного. Но жизнь научит от чужаков напитки не брать. Уроком будет. Задумается в следующий раз. И вспомнит, что в этот момент её буду трахать я. Пальцем.
– Я-я бо-ольше не могу, – от её голоса в штанах всё сводит.
Делаю последние завершающие толчки, продолжая рассматривать ночник. Великолепный! Не зря купил!
Два удара, и стенки её лона сжимаются, захватывая мой палец в тиски. Протяжный стон залетает глубоко в уши, проходит по всем уголкам моего тела и ударяет точно в пах.
Я ещё удивлен, как ей плевать, что она на нём лежит. Он такой каменный, что его хер не заметишь – сломаешь.
А Яре плевать. Обмякла у меня на коленях, не шевелясь.
– И как, лучше? – усмехаюсь, всё же опуская взгляд на светлую тонкую спинку. Выхожу из неё, веду мокрым пальцем вверх по ягодице, рассматривая родимое пятно у нее на попе. Обвожу его подушечкой, дотрагиваясь до мягкой булки, и направляюсь всё выше, наслаждаясь бархатистой кожей.
– Лучше… – тяжело дышит. – Но… Всё ещё… Горит…
Ясно.
