и учредители недовольны, что грозит разными последствиями вплоть до увольнения.
Послание было напечатано аж на четырёх языках. Русский мы тоже использовали. Я не собираюсь скрывать то, что мы русские. Пусть привыкают и всегда помнят, что это они выпустили зверя, который до этого сидел за «железным занавесом» и никого не трогал, пока некоторые дуболомы его не выпустили, свалив сам «занавес».
Теперь весь мир узнает не только, что такое автомат Калашникова и матрёшка, но и что такое русская матрёшка с «мини-Узи», а также русские солдаты с американскими гранатами. В принципе мы и кулаками можем это показать, а если выпустить Лейлу со стилетами и метательными ножами, то лучше не говорить об ужасах на ночь.
На следующий день улочки, на которых располагались заведения семьи, как вымерли. Исчезли карманники и таксисты, перестали торговать героином и травой, закрылись все без исключения заведения и ресторан. Про ночной клуб я и не говорю. Он ещё пару месяцев не откроется. Похоже, что внутри заведений эти недоразвитые шимпанзе принялись строить баррикады, как будто это остановит осколочно-фугасную гранату из гранатомёта.
Сие действо не могло нас не радовать. Семья принялась активно терять деньги, а мы поехали кататься на очередной яхте, прихватив Алексу с подружками и двумя парнями, что бегали по городу, чтобы нашим новым друзьям, а главное подружкам не было неуютно. Ещё четверо ребят смотрели за телодвижениями семьи издали или проезжая мимо на такси и маленьких мопедиках, на которых катается каждый второй друг Алексы. Денег мы ребятам тоже оставили.
Через недельку мы вернулись, а в процессе сделали Алексе предложение, от которого она не захотела отказаться. В своё кафе, в котором она подрабатывала официанткой, помощницей бармена и уборщицей за одну-единственную мизерную зарплату, на одной ноге она вернуться не смогла. К тому же там уже работала другая девочка, а узнав, за какие деньги Алекса всё это делала, Лейла предложила пристроить гранатку и туда. Причём настаивала на своём личном участии, а перед этим хотела зайти и пообщаться с хозяином, но я её отговорил и тем спас этого жадного и недальновидного человека. В конце концов, это всегда успеется.
Возвращаясь, мы неожиданно увидели на улице знакомого карманника, которого выпасли оставленные в городе ребята. Парни заработали нехилую премию. Того самого, который старший карманников, и пригласили его в гости. Вежливо. Но он почему-то потерял сознание. Облив его из дежурной бутылки виски, мы вывезли воровайку за город на его машинке и опять вежливо пообщались.
Карманник знал до безобразия много и в конце беседы тоже очень вежливо просил нас ещё о чём-нибудь его спросить, но к тому времени я уже узнал всё, что хотел. Уехали мы обратно на его «фольксвагене», но карманника с собой не взяли, потому что в процессе общения он поломался и умер. Пришлось закапывать наше справочное бюро на месте.
И наконец, в один прекрасный день я зашел в необычайно пустой, но шикарный ресторан, принадлежащий семье. Произошло это в то самое время, когда глава семьи только сел за стол, настроившись вкушать яства, приготовленные весьма неплохим поваром. (Карманник действительно рассказал всё до самых мельчайших подробностей.)
Хозяин не пообедал, но ничего страшного. На голодный желудок лучше усваивается информация, а если организм случайно словит заблудившуюся пулю, животу будет проще её переварить. Так, по крайней мере, утверждает скучная, но опытная медицина.
Меня, разумеется, сначала не хотели пускать, но увидев знакомый автоматик и навешанные на меня по случаю высокой встречи американские гранаты, с поклонами пригласили внутрь.
Глава семьи принял меня спокойно и достойно, чего не сказать о его перевозбуждённых родственниках. Может, они не все его дети, и его жена гуляла на сторону, пока он трудился на благо семьи? Или это возрастное? Ну и ладно, это его семейные трудности.
Переговоры прошли в тёплой и дружеской обстановке. Старый цыган, оказавшийся до кучи ещё и румынским евреем, немного знал русский и английский языки. Не знаю, как такое возможно. Может, я просто неправильно его понял?
Я, не сильно наезжая, объяснил свою позицию. Мне выкатили встречную предъяву о материальных и физических потерях. Я слегонца удивился: а кто первый начал? Русских вообще трогать не рекомендуется, а контуженых русских наёмников надо целовать в то самое место, на котором мы сейчас сидим.
Впрочем, если моё щедрое предложение главу семьи не устраивает, то я пошёл, и начнутся гранаты и отстрел, а чтобы вы не думали лишнего, твоя дочка с внуками сейчас общается с русской матрёшкой с «мини-Узи». Я пришёл один за поговорить, но пяток гранат у меня с собой, а умирать мне приходилось уже несколько раз, несмотря на возраст.
Можете мне не поверить, но колечки связаны одной верёвочкой. Нервно дёрнуть ручкой – и полетим вместе. Невысоко, но весело. Особенно для полицейских криминалистов, которые будут собирать разбросанные по округе куски трупов в обрамлении весьма неплохого интерьера ресторана. Но если мы взлетим, то взлетит и всё остальное, что я пообещал, и вся семья до кучи. Вся семья, я подчёркиваю. Вместе с женщинами и маленькими детьми. В том числе и у вас на родине. На этом листочке – адрес, откуда вы все вылезли, с перечислением всех тех, кто живёт там и в остальных разных местах. Во все эти места приедут неизвестные вам люди и перебьют всех, до кого дотянутся, а до кого не дотянутся, перебьют в другой раз.
Ездить можно бесконечное число раз. Ездить могут разные люди. Эти разные люди могут приехать на танке или очень большом бульдозере и при поддержке этого танка или танков раскатать ваши дома в кровавую пыль. При этом никто не будет разбираться, кто там, мужчины, женщины с новорожденными детьми или уважаемые всеми старики. И никто нас не остановит. Потому что нас трогать нельзя.
Мы никого лишнего не обижаем. Отдыхаем в таких местах, как у вас, и никого не обижаем, если нас не трогают. Работаем мы за деньги в местах, где людей нет, а есть только солдаты и дикие звери в человеческом обличье. Кто этого не понимает… Остальное ты знаешь, а пока оставь здесь всех своих родственников, которые сдуру прибежали сюда трясти своими ржавыми румынскими «калашами», чтобы тебе не было скучно летать, а они пусть послушают.
А мне всё равно. Мне что летать, что ползать, что ходить прямо. В твоё заведение я пришёл отдыхать как человек. Если твои родственники не умеют прилично себя вести, то за это отвечает старший рода. Так устроено во всём мире. Там, где этого нет, живут не люди, а звери в человеческом обличье, и их надо отстреливать.
Наша позиция
