— Ты очень волнуешься, — сказал Месса. — А ну-ка, сними маскарадный костюм, я хочу видеть, какова ты на самом деле.
Саба нехотя сняла парик, отклеила усы, стянула через голову черный балахон. С пояском от халата пришлось повозиться, но наконец и подушка упала на пол. Месса бесстрастно смотрел на длинные золотистые волосы, рассыпавшиеся по нагим плечам. После долгого молчания он сказал:
— Я видел тебя у кадуцеев. Ты танцовщица, женщина-змея. — Поразмыслив несколько мгновений, он спросил: — Почему кадуцеи? Это слабая, малоизвестная и бедная секта. Они никудышные маги и посредственные лекари. Ты красивая и талантливая актриса, и заслуживаешь лучшей участи. Со змеями можно танцевать и в храме Сета.
Сабу передернуло — каких только ужасов не рассказывали о шадизарском храме Сета. Видимо, иной реакции Месса не ожидал, поскольку спросил гораздо миролюбивее:
— Какова твоя просьба?
Саба вновь уселась в кресло.
Один злобный идол по кличке Ониксовый замыслил сжить меня со свету. Мы с друзьями случайно разбили его, и он поклялся отомстить. Сейчас его душа забралась в медного быка богини Иштар. Я хочу, чтобы ты его пересадил в эту статуэтку. — Она нагнулась за своим балахоном и достала из кармана изваяние Бела.
— Бел? — Голос мага вновь понизился до злого шепота. — Ты осмелилась принести Бела в дом, где не почитают никаких богов, кроме Сета?
— Я не поклоняюсь Белу, — испуганно пролепетала Саба. — Иначе разве бы попросила, чтобы в его статуэтку загоняли какого-то жалкого божка? Кого я должна была принести? Сета? Да за такую дерзость ты бы меня превратил в мокрицу и растер по полу каблуком.
Видимо, доводы Сабы убедили магистра — он неопределенно хмыкнул.
— У меня лишь одно желание — избавиться от проклятого идола. Мне все равно, куда ты его посадишь, в статую Бела или глиняный горшок. Спаси меня, и я щедро заплачу.
Месса согласно кивнул, видимо, он ничего не имел против денег. Саба достала из балахона два тяжелых кошелька с золотыми монетами — свой и Пролазин. Бледная рука с длинными нервными пальцами дважды протянулась к Сабе, и кошельки спрятались в складках мантии.
— Хорошо, я совершу ритуал, — сказал он. — Но клянись молчать до гроба обо всем, что здесь видишь. Если проговоришься, я позабочусь о том, чтобы ты плясала в храме Сета, и никакие кадуцеи тебя не спасут.
Ритуал выглядел совершенно невинно — никаких жертвоприношений, сложных заклинаний и манипуляций с амулетами, талисманами, фетишами и колдовскими снадобьями. Месса молча бродил по залу, иногда останавливался и делал неторопливые пассы. О статуэтке Бела он, казалось, начисто забыл. Потом он надолго устроился в кресле и как будто задремал.
Довольно скоро Саба предположила, что ее просто-напросто дурачат. «Почему он боится, что я проговорюсь? — недоумевала она. — О чем тут можно проговориться?» Ей случалось бывать у магов и гадалок, и те визиты были по меньшей мере впечатляющими… «Вот именно — впечатляющими, — сообразила она вдруг. — Маги и гадалки лезли из кожи вон, чтобы я не приняла их за шарлатанов. Чего только не вытворяли, каких только фокусов не показывали. А Месса незаметно делает свое дело и при этом не старается пустить пыль в глаза. Считает это ниже своего достоинства. Но все-таки он заботится о своей репутации, а она, как известно, складывается не только из того, что о себе думает маг, но и из того, что о нем говорят клиенты. А ведь они тоже ходят к шарлатанам — им есть с чем сравнивать. И они тоже разевают рты от изумления, когда Месса за огромные деньги бьет, как им кажется, баклуши. Вот об этом-то им и запрещено рассказывать под страхом жуткого наказания. О результате рассказывать можно, о процессе — ни-ни».
— Ты не только красива и талантлива, но еще и сообразительна, — произнес Месса, заставив Сабу вздрогнуть от
неожиданности.
— Ты… прочел мои мысли? — спросила она, как только оправилась от растерянности.
— Я их читаю с того момента, когда ты надумала пойти ко мне. Это было правильное решение, такая сложная задача в этом городе по плечу только магистру Мессе. Но прежде чем Ониксовый перейдет в твою статуэтку, я должен тебя кое о чем предупредить. Больше всего на свете он дорожит двумя вещами: своим телом и поклонением людей. Сейчас у него есть тело, к которому он мало-мальски привык, и есть многочисленная фанатичная паства, о которой раньше он даже мечтать не смел. Вряд ли стоит придавать значение его жалобам — боги, как известно, создания чрезвычайно капризные. Понимаешь, к чему я клоню, женщина? Новое тело может не понравиться Ониксовому. А если и понравится, это вовсе не значит, что он решит оставить тебя в покое. Кроме того, мои заклятия будут действенны, пока статуэтка цела и невредима. Твой зловредный божок обладает огромным могуществом, об истинных размерах которого, возможно, он и сам не подозревает. И пусть он сам никогда не решится разрушить собственное тело, каким бы плохим оно ему ни казалось, он способен в слепом гневе сокрушить все вокруг. И если при этом статуэтка Бела пострадает, Ониксовый снова окажется на свободе.
— Надеюсь, — хрипло промолвила Саба, — к этому времени я уже успею от него избавиться.
— Я тебя предупредил. Слуги Сета уже разбужены, и сейчас Ониксовый будет здесь.
Статуэтка Бела стояла рядом с Сабой на низком столике резного эбенового дерева. Внезапно стены задрожали, в окно, не потревожив занавесок, ворвался голубоватый смерч и заметался по комнате. Все кругом расплылось, потеряло нормальные очертания, Сабу снова объял липкий страх, в голове вспыхнула привычная уже боль. Глаза неподвижно сидящего в кресле мага засветились алым, голубой смерч добрался до статуэтки, та подпрыгнула на столике, и Саба вдруг пришла в себя. По ее щекам струился ледяной пот. Месса сидел, уронив голову на грудь. Обряд экзорцизма отнял у него все силы.
— Я пойду? — спросила Саба, вставая.
Месса молчал. Саба шагнула вперед, склонилась над ним и поняла, что он жив, просто очень устал. В глубине ее души шевельнулось сочувствие.
— Иди, — ответил он наконец, — только не забывай мое предостережение. Раньше Ониксовый лишь ненавидел тебя, теперь же, когда ты стала хозяйкой его нового тела, он вдобавок тебя боится. Возможно, новое тело изменило его характер, возможно, ты сумеешь договориться с божком, найдешь к нему подход, и он будет о тебе заботиться, как о своем прежнем хозяине. Но лучше все-таки от него избавиться. — Силы возвращались к магу, он приподнял голову; глаза снова сияли желтым. — Почитай Сета, и он, возможно, защитит тебя. И помни: в любую минуту Бел может заявить о своих правах на эту статуэтку, и я не берусь предсказать, что тогда произойдет.
