- Что с Вами, майор? Ранены?
- Нет, но ординарца моего убили. Какой полк финнов имеет Кёртиссы в районе Олонца?
- Авиаполк LeR 1.
- Где базируются?
- В Салми.
- Проштурмовать можем?
- Можем. Но, они растаскивают машины по капонирам, которые находятся довольно далеко от ВПП. Точных данных у нас нет.
- Вояки! -"Ночи светлые, высадить группу в районе Салми сейчас не удастся." - Вышлите туда разведку, найдите чёртов аэродром.
- Есть, товарищ майор! Запишите в журнал заявку и распишитесь. - дежурный протянул мне книгу.
Я пересел в Виллис и поехал в разведупр. Евстигнеев спал в комнате за кабинетом, пока его будили, успел выпить полграфина воды у него со стола.
-Ты почему так поздно и весь в крови?
- Развели нас, товарищ генерал! Как детей малых, развели. У меня 8 раненых и убитых, из двенадцати. Атаковали под Чаплино 4 "Кертисса". За нами шла колонна, не шибко уж и прикрытая. Цель гораздо более жирная. Эти четыре борта висели в стороне и никаких действий не предпринимали, пока мы не оказались на дороге, где укрыться негде. Там и подловили. Я заходил к летунам. По журналу за 5 минут до этого, восьмёрка "Кертиссов" связало боем дежурную восьмёрку 555 полка. Помощь нам они оказать не могли. У нас: один крупняк, а остальное - пехотные пулемёты. Павлика убили!
- Андреева?
- Да! Это этот сука, Паасонен, придумал. Знали "финики", что я в Михайловском. Слушают и Вас, Пётр Петрович, и нас. Надо чаще волну менять. Но, не сейчас. К "летунам" я заходил, на них надежды никакой. Я два часа назад отправил Сашку обратно в Михайловское. Через час, как рассветёт, устроим "концерт", что я не приехал, что Вы меня ждёте в управлении, срочно, а я задерживаюсь. Саша доложит, что ждали утра, так как не безопасно, что в соседней части потери двух машин. Дескать, выезжаем в пять утра на двух доджах. Пойдут четыре машина. Две уже вышли, ждут остальных в Подпорожье. У всех машин сзади прицеплены четырёхствольные зенитные пулемёты. И по четыре пулемёта на каждой. Пойдут растянутой колонной: один впереди, один сзади и два в центре плотной колонной. Встретим, сволочей.
- Считаешь необходимо?
- Иначе мы этого стервеца не выхватим. Он считает нас глупее себя.
- Сашка в курсе?
- Абсолютно! Всё обсудили!
И началось! Сценарий составил Сашка. Он - радист-коротковолновик. Переговоры шли на "сленге" радистов. Один другого предупреждал, что его и его начальника отымеют, за то, что "его начальник: "666"": не прибыл на доклад. Ответ: он не мог прибыть, так как: "76": поддал, а потом: "88", бабу нашёл. Сейчас: "0000", спит в обнимку с бабой, но, есть возможность сообщить ему об этом: "111", так как есть чем опохмелиться: "1!" Через некоторое время второй радист сообщил первому, что выезжают на двух машинах в пять тридцать. Самое смешное было уже после войны: запись с расшифровкой этого сеанса связи я нашёл у себя в личном деле!
- Ты считаешь, что они купятся на эту ерунду?
- Ещё как, товарищ генерал! Они нас всех пьяницами считают.
"Кёртиссы" атаковали колонну под Рассошками. На этот раз их ждало 4 четырёхствольных зенитных автомата с профессиональными зенитными расчётами и шестнадцать лучших пулемётчиков отдельной роты. Пули, величиной с палец, разорвали тонкий дюраль американских машин. Из пике вышел только один, сильно дымя. Его добили ЛаГГи 555 полка. Это слабое утешение! Павла уже не вернуть. Но, на его могиле лежит дюраль трех "недоделанных "Тандерболдов"".
На следующий день пришло письмо из Швеции для Хуун. Мать писала, что не поверила в её гибель и ожидала чуда. Но то, что это будет связано с русскими, она не ожидала. Свою уверенность она связывала только с церковью и богом. В общем, обычный бред глубоко верующего человека. Особо её интересовало её теперешнее положение. По опыту самой Финляндии, она ожидала, что дочь интернируют, и ей не дадут отправлять культ, ушлют в далёкую и страшную Сибирь. Весь набор стереотипов присутствовал. Удивлялась, что Хуун позволили заключить брак по христианским обычаям, в Финляндии изменение статуса церкви в СССР в конце 41 года осталось незамеченным и не озвучивалось. Мать интересовал муж дочери и его окружение. Не является ли Саша "белой вороной" среди русских, и действительно ли русские не испытывают ненависти к финнам. Писала, что настроение в Финляндии к войне резко меняется из-за большого количества потерь на фронте и продолжающихся сложностей с продуктами питания. Писала, что отца направили на самую сложную работу: обеспечение снабжением армии и населения. Но вера в победу тает, так как даже немцы последнее время особыми успехами похвастаться не могут. Пока инициатива находится в руках русской армии, которая одержала ряд значительных побед. Письмо было написано ещё до начала операций под Важинами.
Паасонену я, за своей подписью, отправил сообщение открытым текстом, что по его милости капитан и два луутенанта похоронены в братской могиле под Рассошками, а ещё один луутенант похоронен под Совозером. Их гибель находится на его совести.
Неожиданно пришёл ответ, написанный личным кодом Тикконена, которым шифровалось первое обращение к Паасонену. Тем не менее, обращался он ко мне.
"Недооценка противника иногда дорого обходится, господин Иволгин. То, что Вы серьёзный противник, мы имели возможность убедиться. Какова цель Вашего обращения ко мне?" Подписи не стояло. Тикконен сказал, что, по почерку, отвечал сам Паасонен.
Короткое сообщение вызвало длительное обсуждение ответа, как в Ленинграде, так и в Москве.
Остановились на следующем варианте, который предусматривал возможность продолжения переговоров, даже, если генерал сочтёт неприемлемыми условия Ставки ВГК, которые уже излагались Правительству Финляндии через посредников и через союзников:
"Как руководитель разведки Финляндии, Вы понимаете, что блицкриг Германии сорван, а длительную войну не выдержит экономика Германии. Дальнейшее продолжение войны поставит Финляндию на грань катастрофы. Само существование Финляндии, как независимого государства, поставлено на карту. Правительство СССР, предоставившее независимость одной из провинций России, в условиях военного поражения стран Оси, может по-иному решить вопрос о самостоятельности Финляндии, нежели это записано в договоре от 1940 года. Однако, в случае выхода Вашей страны из войны, выполнение основных положений вышеуказанного договора вернёт ей возможность избежать позора поражения. В первые дни войны Красная Армия уверенно держала оборону на Вашем участке фронта, и лишь угроза глубокого прорыва нашей обороны немцами, и возможность окружения города Ленинграда, вынудила наше командование снять войска с этого участка. Сейчас ситуация под Ленинградом стабилизировалась. Войска Ленинградского фронта теснят как немецкие, так и финские войска. За последние месяцы мы нанесли чувствительные удары по Вашим войскам в Карелии. Наши войска хорошо подготовлены к прорыву долговременных укреплений противника на обоих флангах фронта. Мы понимаем, что одного Вашего желания выйти из войны недостаточно, но, надеемся, что Вы сумеете довести до сведения Вашего Правительства всю бессмысленность и опасность дальнейшего продолжения войны. Я уполномочен Ставкой Верховного Главного Командования, подготовить возможность проведения полноценных переговоров с финской стороной о заключении перемирия, в случае согласия на отвод Ваших войск на линию границ 1940 года. Майор Иволгин, начальник 2 отдела ГРУ ГШ при Ленинградском фронте."
Сообщение ушло, а Хуун принесла мне письмо, которое она написала матери и отцу.
- Я бы хотела, чтобы Вы прочли это, и мы вместе обсудили: правильно ли я расставила акценты, Максим. Насколько я понимаю ситуацию, Вы надеетесь убедить именно моего отца помочь Финляндии принять решение о мире с Россией. Это так?
- Да, Хуун. Если это будет возможно. Ведь он придерживается совершенно противоположного мнения.
- Читайте!
Письмо было эмоциональным, полным экспрессии, ссылок на какие-то ранние разговоры, но, проглядывалось и мнение Саши, и Евгении, о том, что существуют реальные различия в подходах русских и финнов к войне 40-го года. Что русские были всерьез обеспокоены возможностью нацификации Финляндии, и присоединению её к странам Оси. Если бы не угроза войны с Гитлером, то никакой войны с Финляндией не было бы.
- Вы ведь участник той войны, Максим?
- Да, я воевал на Карельском перешейке.
- Я правильно поняла Сашу и Евгению?
- В общем, да, правильно. Единственное, что меня беспокоит, сама ты действительно изменила своё мнение о той войне? И поверят ли тебе твои родители, что письмо написано не под диктовку!
- Я написала, как думаю, Максим. Я хочу, чтобы наш, с Сашей, сын мог бывать в гостях у бабушки.
