Когда цепкие пальцы с силой рванули корни, еще чувствительные после схватки с Маруром, Ашера заорала не своим голосом. Противница, зная это, тянула только сильнее. Она не обращала внимания на собственную шевелюру, распустившуюся до лопаток и разметавшуюся по плечам черными непослушными волнами.
— Девочки… де… — мертвенно-бледный Баргет замер на пороге.
Клубок когтистой ярости, пронесшийся совсем рядом, чуть не сбил его с ног. Успев вовремя отступить на шаг назад, он ушел от неминуемого столкновения с дерущимися. Некоторое время юноша обреченно наблюдал, как Ашера пыталась коленом ударить соперницу в живот. Та, опровергая обвинения в неповоротливости и вопреки своему щуплому телосложению, ловко парировала все удары. Ни одна не спешила выпускать космы, хотя разумнее всего именно это и стоило сделать, чтобы освободить руки.
Молча, не сказав не слова, юноша, почти еще мальчик, снова вышел из отсека. Тем временем, чернокожая фурия, словно очнувшись от наваждения, выпустила, наконец, черные, извивающиеся, словно змеи, локоны. Сжав зубы от боли, она, развернувшись, повторила уже знакомый ей маневр. Жесткие волосы хрустнули на затылке, перекрутившись еще больше. Со всей силы Ашера наступила тяжелым армейским ботинком на пальцы Медеи, как назло оказавшейся босой.
— Иии! — послышался истошный писк.
Хотя боль острой иглой впилась в мозг, контроля девушка все же не потеряла. Вместо того, чтобы сдать позиции и схватиться за ноющие пальцы, она воспользовалась тем, что противница повернулась к ней спиной. С еще большей злостью натянув черные кудри, девушка запрокинула голову Ашеры и обхватила ее шею руками. К сожалению, сил для того, чтобы закончить прием, не хватило. Удушения в полной мере не вышло, зато открыло существенную брешь в тактике. Фурия в долгу не осталась, с размаху всадив локоть в живот Медеи, и та, выпустив волосы, согнулась пополам. Воздух сам покинул легкие. Последующий вдох застрял в горле. Откатившись в сторону, Медея отчаянно закашлялась. Благо, Ашера контратаковать не спешила. Некоторое время появилось у обеих. Медея схватила осколок разбившейся лабораторной посуды, слетевшей со стола во время их бурной схватки. Это немного охладило пыл соперницы.
Возможно, вынужденная передышка продолжалась бы дольше, и неясно, чем бы закончилась, если б не входящее системное сообщение: «Внимание. Несанкционированная попытка открытия внешнего шлюза в отсеке номер семь. Подтвердите свои полномочия для завершения».
Эти слова мгновенно отрезвили. Да так, что склочницы одновременно сорвались с места, толкая друг друга в попытке опередить.
Огромный ангар со сваленными в кучу эвакуационными модулями имел множество пусковых отсеков, ведущих в открытый космос. Некоторые из них удалось починить. В одном расположился своего рода «погребальный погост», вобравший в себя кости всех людей, погибших на корабле. Неизвестно, что ожидало выживших на Марсе. Поэтому после церемонии останки должны были отправиться в космос в свое последнее путешествие, упокоившись навсегда.
В этот отсек и забрался Баргет Скайни, сумев запереться наглухо с той стороны. Юноша пытался разворотить защитную панель. За ней, согласно технике безопасности, скрывался аварийный рубильник. Судя по тому, что применявшийся для этого острый ломик звонко шмякнулся о пол, ему это удалось. Дрожащая рука легла на рукоять. Лоб юноши покрылся холодным потом. Губы стали еще бледнее обычного, и, казалось даже, немного посинели. За прозрачной переборкой друг на друге стояли большие, средние и совсем маленькие ящики с останками погибших. В них лежали кости, истлевшая одежда и кое-какое вышедшее из строя оружие. На некоторых располагались таблички с именами и должностью, выдававшиеся членам экипажа при жизни. Дабы почтить прах погибших, их украсили скромными маленькими цветами.
— Баргет… Баргет… Парень, ты чего? — не на шутку перепугалась Ашера, прильнув почти всем телом к толстому, особо прочному стеклу.
Розовая ладонь билась о прозрачную преграду. Несвязные вразумления звучали слишком нервно, чтобы быть убедительными. Казалось, достаточно протянуть руку, чтобы втащить юношу обратно. Однако, открыть проем можно было только изнутри: электронный механизм снаружи паренек предусмотрительно вывел из строя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ничего нет. Все пропало… Ничто не имеет значения… — плакал Баргет.
Сначала слова, вылетавшие из динамиков над головой, воспринимались сумбурно. Они звучали так тихо, что пришлось притихнуть, чтобы разобрать, что именно говорил юноша. Парень повторял одно и то же вновь и вновь. Рука не выпускала рычаг рубильника. Слезы ручьем текли по щекам, сделав лицо полностью мокрым.
— Бедный малыш… Мы поступили совсем, совсем неправильно, — тараторила Медея. — Никто даже не заметил, как тебе плохо.
— Нет ничего, все пропало! — уже почти кричал юноша, отчаянно тряся головой.
— Неправда, не пропало ничего. Мы живы, летим на Марс. А там и до Земли рукой подать. Скоро будет совсем другая жизнь. Будет лучше, обещаю. Скоро все закончится, — на одном дыхании выпалила Ашера.
— Лучше не будет. Уже не будет. Земли больше нет. Нет планеты Земля! Нет ничего! Корабля нет! Мамы и папы нет! И вы обе злые! Ненавижу вас! — выпалил Баргет и замолк, поскольку рыдания сотрясли его худощавое тельце.
Шокирующая догадка холодной змейкой прошлась по спинам девушек. Телескопическая связь. Баргет увидел то, что им двоим еще предстояло узнать. Аши замолкла, развернулась, легонько ударившись спиной о гладкую поверхность перегородки и сползла по ней вниз. Показалось, будто ее обесточили. Будто электрические разряды, маленькими молниями плясавшие в глазах, вдруг стали гаснуть.
Застыв на мгновение, Медея медленно поднесла к горлу тот самый подобранный во время драки осколок. Казалось, она делала это неосознанно, на каком-то животном, инстинктивном уровне.
— Если ты опустишь рубильник, я перережу себе горло, — слова с трудом прорывались сквозь плотно сжатые губы.
Юноша поднял голову, и его удивленные глаза напоминали две больших олимпийских медали.
— Ты чего? — растерялся он. — С ума, что ли, сошла…
— Если ты откроешь шлюз, то последнее, что увидишь — как из моей шеи бьет кровь, — металлическим голосом отчеканила девушка. — Я сделаю это, не сомневайся.
Рука ее дрожала, как, впрочем, и все тело. В подтверждение слов Медея с силой вдавила острый кусок стекла в бледную гладкую кожу. Ярко-алая струйка побежала по шее, за отворот грязной майки. Далее — по стеклу и сжимающим его пальцам. Парень настолько испугался, что сразу отпустил рычаг и нажал кнопку, открывающую внутренний люк. Ашера, едва услышав шипение, известившее о падающем в замке давлении, сразу же схватила Баргета за руку. Втащила его внутрь и наглухо загерметизировала все пути отступления.
Выронив из дрожащих пальцев запачканный кровью осколок, Медея медленно опустилась на пол. Не в силах пошевелиться, она еще долго сидела, глядя в одну точку.
— Не ожидала я от тебя такого, — спокойно сказала Ашера.
Казалось, она была погружена в собственные мысли. Случай с Баргетом заставил глубоко задуматься и в корне пересмотреть отношение к невольным соседям.
— Мы должны дать друг другу слово, что больше не будем ссориться, — ответила Медея.
— Не будем, — казалось, Ашера хочет озвучить то, о думала последние несколько дней. — Знаешь, прошло столько времени… Ведь и не осталось больше никого, кроме нас.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ну… что мы теперь вроде как команда. И вести должны себя, как команда. Иначе нам не выжить.
— А я думала, что мы теперь семья, — опустила голову Медея, не сумев подавить невольную улыбку.
Ашера с удивлением вскинула брови. Учитывая последние события, это было последним, что она ожидала услышать.
— Не наглей, тихоня. В сестры я тебя записывать уж точно не собираюсь.
— Ну и ладно. Хуже сестры все равно не придумаешь.
Легкий смешок прокатился по капитанской рубке, немного разогнав окружающий мрак.
