и быть, уделю ему пару минут своего драгоценного времени, а потом на заслуженный отдых, не на пенсию, конечно, а отдыхать после смены.
Вообще странно на этих китобойцах всё устроено. Только у капитана и гарпунёра свои отдельные каюты есть, все остальные живут или в общих кубриках, или в каютах-шкафах, рассчитанных на два человека, ну и кок ещё отдельно живёт, но он живёт прямо в камбузе. По сути, кто такой гарпунёр? Это же просто артиллерист-стрелок, который обслуживает пушку и время от времени стреляет из неё, но нет, на китобойцах всё не так. Тут гарпунёр бывает даже главнее капитана! Ведь во время охоты он может приказывать даже «первому после бога», а поэтому отношение к гарпунёрам на китобойцах особенное. Хорошего гарпунёра вся команда на руках носить будет, ведь это один из основных людей, от которых на прямую зависит размер их заработной платы.
— Меня звать, Педер Питерсон, зови Питерсон, все почему-то смеяться, когда слышать моё имя — начал гарпунер. Говорил он с сильным акцентом, но довольно понятно — ты есть мой помощник и я твой начальник.
— Очень приятно — ответил я не очень довольно. Начальников развелось — хоть отстреливай — а я Виктор Жохов, привет тебе кстати Питерсон, от старика Томаса.
— О! Этот bump mot (придурок — норвежский) ещё живой? Я надеяться ты не слушал, чему учил тебя старый drittsekk (мешок дерьма — норвежский)? — заржал Питерсон — старик выжил из ума, хотя и был раньше гарпунёром. Забудь, что он расказайт тебе. Я тебя учить!
— Как скажешь босс — буркнул я. Мне совсем не понравились то, что он про Томаса чешет. Хотя я и не понял половины его слов, но то, что ничего хорошего он про старика не сказал было ясно по интонации. Старик Томас хороший человек, а тебя «педер», я впервые вижу.
— All of a sudden you speaking English? — тут же перещёлк на английский язык Питерсон и явно обрадовался. Фразу то я понял и даже ответить бы смог, но тупить больше нельзя. Где Жохов мог английскому научиться? Да нигде! Так и в английские шпионы можно попасть не особо напрягаясь, времена нынче такие. Я даже чуть не заржал, представив как где-то на северах, наверное, и шпионы из Эфиопии сидят и сами удивляются как попались. Чур меня! Вообще то это нифига не смешно…
— Чего? — сделав максимально тупое лицо отвечаю я.
— Pokker! En annen dum russisk! (Черт! Ещё один тупой русский! — норвежский) — выругался норвежец — ничего! Я думайт ты говорить на нормальный язык, а не русский. Хорошо. Жохов, ты делайт всё как я тебе говорю и тогда хорошо, не делайт — всё плохо. Понимать меня?
— Прям всё? — сощурил я глаза, ох не нравиться мне этот гусь. Русский язык ему не нормальный! Да пошёл ты в задницу — морда норвежская! И главное разговаривает с таким акцентом пёс, как фашисты в фильмах про войну, так и хочется ему в ответ «хенде хох!» крикнут.
— Всё! — с готовностью подтвердил норвежец — сейчас приберись моя каюта, кушать тоже приносить мой сюда.
— Хрен тебе Пидер! Я помощник гарпунёра, а не шестёрка! Свою каюту будешь убирать сам, портки свои стирать тоже — усмехнувшись и нарочно исправив одну букву в имени, спокойно расставляю я все точки над «ё», так как был готов к этому разговору — свои обязанности я знаю, благодаря Томасу, так что закатай губу.
— Ты пожалеешь! — похоже скандинавская гнида не был готов к такому повороту событий — я жаловаться старпому!
— Да хоть кому стучи! Я за это место не держусь, спишут на берег, я только рад буду. А если быковать будешь, то сам пожалеешь. Всё. Завтра поговорим, у меня сейчас законный отдых после вахты!
Развернувшись и не слушая возмущенных воплей норвежца, я вышел из каюты. Знал старпом «Алеута» куда меня отправлял, сволочь толстая! Ну ничего, я ещё им всем устрою! С такими мыслями я отправился в кубрик матросов, планируя хоть немного подремать и успокоиться.
Но спокойно отдохнуть мне не дали. Только я расстелил бельё и устроился отдыхать, так за мной явился кок, которого походу тут начальство использовало в качестве посыльного, с требованием срочно явиться в кают-компанию. Похоже Питерсон не успокоился и всё же стуканул на меня начальству.
На манеже всё те же. Питерсон, капитан, старпом и кок. И чай в стаканах на месте. Несмотря на то, что за иллюминаторами набирает свою силу ночь, похоже спать они ещё не собираются, решая какие-то свои начальственные дела.
— Жохов! Питерсон жалуется на тебя, говорит, что ты отказываешься исполнять его распоряжения! Это так?! — начинает старпом — Жохов, с огнём играешь! Суток не прошло, а ты уже успел подраться, и теперь это! Ты что? Совсем охамел?! Ты думаешь мы на тебя управы не найдём?!
— Распоряжения Питерсона, выполнять не отказываюсь, но выполнять буду только те, что непосредственно касаются моей работы — отвечаю я, внутренне закипая — во внеслужебное время я буду заниматься своими делами, а не за ним дерьмо убирать!
— Объяснись! Чего это такого попросил тебя сделать гарпунёр, что ты его матом послал?! — старпом похоже тоже удила закусил — может убираться в каюте гарпунёра и не твоя обязанность, но у нас так принято! Не тобой заведено, не тебе и менять!
— Убираться в его каюте, носить ему еду, стирать его вещи и выполнять другие распоряжения, которые не касаются обслуживания гарпунной пушки и всего гарпунного хозяйства я не буду. Я советский моряк, а не слуга! Не зато в революцию наши отцы боролись, чтобы их дети и внуки прислуживали капиталистам! Я шёл во флотилию служить в качестве штурмана, и только благодаря произволу со стороны вышестоящего начальства, сейчас переведен в помощники гарпунёра! Хочу отметить, что наказан я был абсолютно по надуманному поводу! Вы же меня хотите вообще в камбузёры разжаловать?! Я работать не отказываюсь, но не кажется ли вам, товарищ старший помощник капитана, что вы слишком сильно заигрываете перед представителем загнивающей буржуазии? Вы готовы ему комсомольца в услужение передать?! Можете посадить меня под арест и отправить обратно на «Алеут», только вот там, я к комиссару новому пойду! Пусть этот случай на комсомольском и партийном собрании разберут и скажут — я прав, или вы неправы! Третьего тут не дано! —
