— Вам тоже не спится, мистер Карпентер?
— Нет. Ты не должна сидеть здесь, крошка, тебе нужно спать. Здесь холодно.
— Я думала о том, что нам со Скипом делать, и не могла уснуть из-за этого. А потом я увидела, что вы тоже не можете уснуть.
— Я позабочусь об этом. Я собираюсь как-нибудь вернуть вас, ребята, на Марс.
Наступила тишина. Затем Дидри сказала: — Я также думала о мисс Сэндз. Насчет того, что вы говорили о том, что она не любит вас.
— У Принцессы Большого Марса большие ушки.
— Я ничем не могу помочь, но я слышала, как вы рассказывали Скипу о ней, когда мы ночевали в пещере. Я только притворялась спящей, но я не собиралась подслушивать.
— Значит, ты слышала, как я рассказывал ему о том, что на Земле будущего иногда бывает такое — парень влюбляется в девушку, но она не любит его в ответ. Это то, что случилось со мной и мисс Сэндз.
— Я не верила этому ни минуты, мистер Карпентер. Бьюсь об заклад, что она любит вас, только не показывает виду, как и вы.
— Крошка, она даже не взглянет на меня.
— Готова поспорить, что она смотрит на вас все время, пока вы не смотрите на нее. Я знаю это как девушка, мистер Карпентер. Но вы никогда не должны говорить с ней таким манером, каким вы говорили с ней во сне. Она может подумать, что вы слегка со странностями.
Он вспомнил сон, в котором он зашел в кабинет мисс Сэндз и признался ей в любви. Очевидно, он говорил вслух. — Мне кажется, мисс Сэндз уже думает, что я слегка не в себе.
— Нет, она так не думает! Честное слово, мистер Карпентер, иногда вы сводите меня с ума! Ну как вы можете ждать от нее, что она влюбится в вас, если вы даже не говорите ей о ваших чувствах! Да если вы скажете ей, что ее любите, она бросится вам на шею вот увидите!
— Не думаю, крошка.
— Просто скажите ей в следующий раз об этом, и вы сами увидите!
— Я подумаю над этим. А пока, мне кажется, мы оба должны попытаться хоть немного поспать.
Она быстро наклонилась вперед и поцеловала его в щеку. Её глаза были темно-синими, быть может, из-за неясного света. — Любая девушка бросится вам на шею, — прошептала она. Затем она скользнула под одеяло на своей постели из веток.
* * *
Карпентер проснулся от солнечного света, косыми лучами пробивающегося сквозь заросший виноградными лозами вход. Дождь закончился. Он встал тихо, чтобы не разбудить детей, и просунул ноги в ботинки; побрился в каюте Сэма, а затем приготовил завтрак.
Блинчики и сосиски. И какао. — Идемте завтракать, ребята! — позвал он из пассажирской двери.
Они завтракали в каюте. Так как в ней было только два стула, Скип уселся на край койки. Его глаза расширились, когда он вгрызся в сосиску, и стали еще больше, когда он положил большой, щедро намазанный сиропом кусок блинчика в рот. Дидри ела со всем изяществом, какое предписывают правила хорошего тона, но когда Карпентер спросил, кто хочет еще, никто из них не сказал нет.
Чтобы доказать Дидри, как он силен, Карпентер настоял на том, чтобы посуду мыл он. Пока он мыл тарелки, Скип, выбравшийся из Сэма наружу, подошел к пассажирской двери и сообщил, что когда Хаксли приходил за водой, он сказал, что хочет сообщить Карпентеру кое-что важное и был бы признателен, если бы он нанес ему еще один визит. Карпентер глянул на Дидри, которая вытирала тарелку. — Ну, я думаю, все будет в порядке, мистер Карпентер. Но мы со Скипом пойдем с вами.
Скип дал Карпентеру идти впереди. После того как они достигли галереи, Карпентер повернул в нужный коридор, а добравшись до Y-образного перекрестка, он свернул на левую ветку. Но боковых коридоров было много, и он не был уверен, в какой из них он должен повернуть налево. Конечно же, он выбрал неправильный коридор, и Скип сообщил ему, что вместо этого коридора нужно завернуть в следующий. Карпентер исправил свою ошибку. Затем нужно было свернуть направо, потом налево, а в конце снова направо. Здесь боковых коридоров было меньше, и он нашел дорогу без дальнейших затруднений; наконец вдали появилась светящаяся точка смотрового окна в двери Хаксли.
Хаксли сдвинул люк в потолке в сторону, и утренний свет наполнял комнату. При естественном освещении это место выглядело еще грязнее, чем в свете лампы. Старик отвесил поклон Дидри и Скипу. Он где-то отыскал еще один стул и поставил его у стола рядом с другими стульями. Хаксли еще раз поклонился Дидри. — Пожалуйста, садитесь, Ваше Высочество.
Было очевидно, что Хаксли собирался стоять до тех пор, пока она не выполнит его просьбу. Она разместилась на самом краешке стула, так, чтобы только не свалиться с него. Карпентер и Скип сели тоже. Хаксли занял оставшийся стул так, чтобы находиться за столом напротив Карпентера. — Во время вашего предшествующего визита, мистер Карпентер, — произнес он, — я упомянул о том, что на Марсе наступает еще один ледниковый период.
Карпентер кивнул. Неужели Хаксли пригласил его еще раз только для того, чтобы побеседовать о гипотетическом ледниковом периоде?
— По причине эксцентриситета его орбиты и значительного наклона его оси, которая колеблется от четырнадцати до тридцати пяти градусов, — продолжал Хаксли, — Марс постоянно ныряет в ледниковые периоды. Одна сторона его орбиты лежит на тридцать миллионов миль ближе к солнцу, чем другая, и временами, когда планета находится наиболее близко к солнцу, она наклонена таким образом, что ее северное полушарие удалено от солнца в наибольшей степени. Находясь на противоположной стороне своей орбиты, планета так далека от солнца, что, когда в северном полушарии должно наступить лето, оно так по-настоящему и не приходит. Во время таких фаз нормальный процесс таяния льда на Северном Полюсе прекращается. Спустя двадцать четыре тысячи лет ситуация начинает развиваться в обратном направлении, и такие же процессы происходят в южном полушарии. Однако между этими двумя климатическими катаклизмами существует период, в течение которого два полушария получают одинаковое количество солнечного света. Во время этого периода лед вокруг полярных шапок тает обычным образом, водяной пар поглощается атмосферой, и климат становится теплее. Эти идеальные межледниковые периоды длятся около трех тысяч лет и должны были повторяться в течение всей относительно недавней истории планеты. Кью воспользовались настоящим межледниковым периодом по причинам, известным только им, и засеяли планету человеческой и различными другими формами жизни. Кажется, вас не особо удивили катаклизмы марсианского климата, мистер Карпентер? Интересно, существуют ли в ваши дни на Марсе ледниковые периоды?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
