На изучение войн 1912 года Верховскому было отведено восемь месяцев, т.е. возвратиться в Россию из Сербии он должен был лишь в конце сентября 1914 года. Этот факт, несомненно, является самым весомым аргументом в пользу того, что ни Генеральный штаб, ни Правительство Императорской России не планировали никаких провокаций, а тем более покушений на Франца Фердинанда летом 1914 года, да еще с участием Верховского. Вообще, трудно себе представить, чтобы православный Царь Николай II мог санкционировать убийство наследника Австро-Венгерского престола. Сегодня, зная о последствиях покушения, можно даже посетовать, что со стороны Генштаба России не была своевременно организована… секретная охрана эрцгерцога во время его нахождения в Сараеве!
Академик В. Дедиер предполагал, что Верховский служил в русской дипмиссии в Белграде и собирал сведения о Балканской войне, подозревал его в поддерживании контактов с русскими революционерами в Швейцарии и считал, что Верховский мог быть вовлечен в убийство в Сараеве эрцгерцога Франца Фердинанда{142}.
А.И. Верховский действительно находился в Белграде, посещал Косово и собирал сведения о Балканских войнах. Полностью нельзя исключать, что в программу, которую утвердил воевода Путник, входило изучение им материалов сербской разведки. Относительно же «поддержания контактов с русскими революционерами в Швейцарии» и вовлечения его в «убийство Франца Фердинанда», то здесь нельзя не согласиться с мнением известного ученого: «историй столько, сколько историков»…
Из послужного списка Верховского известно, что с 10 ноября 1913 года он был отправлен в двухмесячный отпуск с сохранением содержания, а накануне столь ответственной командировки, «высочайшим приказом» от 6 декабря 1913 года, он был произведен в капитаны. На этом записи в сохранившемся послужном списке Верховского обрываются, хотя военная служба его продолжалась.
Итак, с одной стороны, Артамонов был своевременно проинформирован Генштабом о прибытии Верховского (С. дн. 25.01). С другой стороны, в открытых источниках, публиковавшихся Генштабом, о такой командировке Верховского на Балканы не сообщалось. Не обнаружены также приказы о назначении Верховского заместителем Артамонова на время его отпуска. В публикуемых официальных документах Генштаба России по состоянию на 18 июля 1914 года капитан А.И. Верховский (проходил под № 231) ни в качестве военного агента, ни в качестве помощника военного агента не значился{143}.
В соответствии со схемой управления, военные агенты подчинялись Главному управлению Генерального штаба, который в 1914 году возглавлял генерал-лейтенант Николай Николаевич Янушкевич. Институт военных агентов оказался выделен в особую структуру, под начальством генерал-квартирмейстера. Отдел секретной агентуры возглавлял генерал Николай Августович Монкевиц, который был в постоянном контакте с Министерством иностранных дел и знал лучше других, что происходит в высших сферах. Помощником у него был Оскар Карлович Энкель. За Балканское направление отвечало 6-е делопроизводство. Такой высокий статус военных агентов обеспечивал прямое и быстрое поступление их донесений непосредственно в руководящий центр стратегического планирования. Вполне естественно, что статус военного разведчика — военного агента, выполнявшего функции «собирателя» информации, ее обработчика и аналитика, приобретал особое значение. «Успех всякой разведки требует, прежде всего, широкого образования, широкого взгляда. Разведчик при оценке современных явлений поневоле должен смотреть в лицо будущему, поневоле становится в положение пророка, и, конечно, для этой роли совершенно не подходят лица, способные блуждать между тремя родными соснами. Требования, предъявляемые к разведчику высшего полета, огромные… Многие из военных агентов, обладая аналитическими способностями, эрудицией и не будучи лишены литературного дара, публиковали свои произведения по проблемам страноведения, военно-техническим вопросам и военно-научной тематике в периодических изданиях России, ведущее место среди которых занимал «Военный сборник». В специальной памятке, помещенной на последней странице обложки почти каждого номера и фактически адресованной подобным авторам, отмечалось, что «ни чин, ни должность, ни звание, в силу циркуляра Главного Штаба от 17 апреля 1908 г. № 61, под статьями частного характера в печати не допускаются»{144}.
Справедливости ради следует заметить, что Верховский отмечал в замкнутой офицерской корпорации военных агентов и отрицательные стороны, главным из которых было «чванство» (С. дн. 25.1).
Несмотря на личные качества военных агентов по ряду причин в 1914 году русская разведка все-таки оказалась неспособна предотвратить катастрофическое для интересов России развитие событий на Балканах. Почему это произошло?
Из многих причин следует выделить одну. Существенно важно, что до сих пор никому в точности не известно, была ли взята под полный контроль русской контрразведки деятельность «Черной руки» и в какой степени это повлияло на решение заговорщиков совершить теракт против Франца Фердинанда. Так или иначе, но совокупность действий или даже бездействий военных агентов, ограничения их практической деятельности, накладываемые самой спецификой их работы на Балканах, наслоение закономерных событий и роковых случайностей и вызвали в конечном итоге кризис, позже хлестко обозначенный как «Балканский тупик». Косвенным (и единственным) свидетельством того, что Верховский мог находиться в Сербии под легендой русского журналиста, является его запись в дневнике о том, что он брал интервью у военного агента полковника Стефана Илича (С. дн. 28.11.1914). На следующий день С. Илич высказал Верховскому свое мнение (несомненно, это было мнение знатока вопроса) о двойной жизни военных агентов, после чего Верховский перестал делать записи в своем дневнике. Урок, как видно, пошел ему впрок…
Из «Сербского дневника» известно так же, что, находясь в Сербии, Верховский носил цивильный костюм. Заслуживает особого внимания и даже удивления, что в разведывательном отделении сербского Генштаба Верховскому были показаны некие «бумаги» с донесениями военных и «других агентов», которые очень много дали для его работы (С. дн. 24. II). Отметим, что списки секретных агентов и их донесения всегда и везде считались (и считаются) государственной тайной. Они особо охраняются и не подлежат огласке.
В работах по исследованию вопроса подготовки императорской России к войне подчеркивалось, что Генеральный штаб России внимательно следил за развитием вооруженных сил Австро-Венгрии. «Состояние их благодаря разветвленной сети агентуры было известно царским генералам досконально»{145}.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
